Скуф. Маг на отдыхе 5

Н-да…

К хорошему быстро привыкаешь. Фонвизина-младшая с её даром дистанционного лечения и «Алым Спасением» в придачу была моим правом на ошибку. А матушка её пускай и сильнее в плане магии, но по функционалу явно проигрывает дочери.

Так…

Надо срочно что-то придумывать. Работать на то, чтобы измотать этих джентльменов вообще не вариант. Время работает против нас; в соседнем помещении вот-вот случится непоправимое. Шумим мы знатно, а потому сэр Уильям, наверняка, постарается форсировать церемонию.

Весь персонал ресторана благоразумно свалил подальше от нашей разборки и носа не показывает.

И есть у меня, по правде говоря, одна идея. Рабочая. Выгнать Лизу с альтушками в соседнее помещение, запереть «козырьков» вместе со мной в холле и как дать волной сырцы по площади. Чтобы вот прямо от души. В клочья чтобы. В труху.

Так вот идея эта… да, она рабочая, но всё равно плохая.

Во-первых, разрушения. Нужно всегда помнить про таблоидный заголовок «распоясавшийся Столп Империи».

А, во-вторых, жертвы. При других обстоятельствах, взять и грохнуть англосаксов, которые первыми подняли руку на русского аристократа, да ещё и на русской земле — это не только приятно, но и, блин, почётно. Но только не сейчас. Не тогда, когда эти самые англосаксы работают на товарища, который имеет столь сильное влияние на Великого Князя.

Перекрутят историю задним числом, переврут, драматизируют, раздуют до международного скандала и выставят нас в дурном свете. Да-да, именно нас. Сейчас ведь на кону ещё и честь Её Сиятельства.

Так что думаем дальше.

Итого: Дольче вовсю пыхает огнём, Шама машет кулаками, а Ромашка — когтями. Стеклова на скорую руку вырастила лианы и силится сделать «козырькам» подсечку, а Смертина… притихла чего-то…

— РРАА-ААА!!!

А…

Понятно…

Вон она чего притихла — с новыми силами играется; понравилось девчонке кадавров собирать.

Из соседнего помещения в холл с рёвом влетел жуткий монстр. И думается мне, что где-то там находится кухня, потому что свёрстан монстр был из полуфабрикатов. Кхм-кхм… как бы его так описать?

За основу Смертина взяла две говяжьи полутуши. А полутуша и полутуша — это, как ни крути, туша. Стоять на ногах без дополнительных приспособ такая махина не могла, и потому ниже пояса у неё был фарш. Много-много фарша, по форме как будто муравейник насыпали. Короче говоря, снизу у некромантки получился эдакий мясной слизень.

На вид жутко, но сверху ещё жутче!

Ожидаемо, что копыта убиенной коровы уже давным-давно отчекрыжили, и потому вместо одной руки у кадавра была клешня камчатского краба хрен знает какого калибра, а вместо другой болтался… осётр. Получить таким по харе не столько больно, сколько обидно — самое то для нашей нынешней миссии.

Однако и это ещё не всё.

Из шеи кадавра торчали три лососёвые туши: шевелились, клацали зубами и совсем не по-рыбьи орали. Лосось Горыныч о трёх головах, не иначе.

— Куда?! — вслед за монстром в холл выбежал бородатый мужик в белоснежном кителе с надписью «Шеф». — А ну, вернись!

Однако. Коллега Сан Борисыча Алёшина оказался не из робкого десятка, раз уж решил преследовать эту хтонь. Вот что с людьми материальная ответственность за продукты делает.

— А… ой, — сказал повар, приметив нашу компанию. — Извините, — и исчез.

Что ж…

Появление кадавра сказалось на бое примерно никак. Пускай и шустрый для своей нелепой комплекции, а за магически ускоренными англичанами он поспеть всё равно не мог. Удивил разве что.

И тут я наконец-то сообразил, что нужно делать. У «козырьков» был определённый алгоритм действий. Прежде, чем кинуться в бессмысленную атаку на кого-нибудь из нас, они по-пижонски начинали выписывать круги по комнате, да так что аж ветер свистел. Дескать, глянь, какие мы быстрые.

Ну и вот, стало быть. Всё гениальное просто:

Как только «козырьки» пошли на очередной заход, и вокруг нас образовалось смазанное марево, я выставил на пути ублюдков незримую стену из энергии. Слабенькую, мягонькую, чтобы они на такой скорости в лепёшку о неё случайно не разбились.

Результат был, и был мгновенным.

Два хлопка прозвучали с разницей в сотую долю секунды, и оба урода — судя по потерянным рожам нехило оглушенные — растянулись на полу.

Первого тут же прижал кадавр Смертиной. Клешня вонзилась в мрамор и надёжно зафиксировала «козырька», буквально схватив за горло.

Одно лёгкое движение, и монстр мог бы откусить негодяю голову. Однако задачи перед отрядом «Альта» были поставлены недвусмысленные — а именно: «не убивать» — и потому кадавр Смертиной начал с озорным пошлёпыванием охаживать гада осетром по роже вплоть до тех пор, пока он не потух.

Со вторым же я разобрался самостоятельно.

Ну…

Почти.

Сперва нахлобучил на гада купол. Запер его и, по сути, отнял главный козырь. «Козырёк» оскалился, потыркался туда, потыркался сюда, попытался прожать барьер, но потом вдруг — рр-р-р-раз — и сложился на полу брошенной марионеткой.

Признаюсь, я сперва даже не понял, что произошло. Однако уже спустя секунду ощутил остаточный фон от ауры Фонвизиной-старшей и догнал: мать, вставшая на защиту своего потомства, она так разъярилась, что сумела погасить гада одним лишь усилием воли.

— Идём! — Елизавета Григорьевна развернулась и шустро потопала в сторону зала.

Причём так шустро, что я не успевал открыть перед ней дверь. И это нехорошо, ведь я вроде как высказал вслух свои притязания на рыжеволосую, и теперь должен быть галантен! А, впрочем, галантен я и был.

Распахнул перед Фонвизиной двери слабеньким разрядом сырцы.

Бах!

— Остановите церемонию! — тут же крикнула Лиза.

С тем мы и вошли внутрь.

Итак…

Не могу сказать, что зал был большим. Три столика на шесть персон слева, три столика на шесть персон справа, а по прямой президиум для молодых. Европейская, так сказать, рассадка; ничего необычного.

Ну а по центру зала стоял эдакий алтарь. Он мне сразу же напомнил думскую трибуну, которую тупо обтянули белой тканью и украсили цветами. Насколько я понимаю, нужен он был лишь для того, чтобы на нём лежала подушечка с кольцами и чтобы можно было подмахнуть документы о замужестве не на весу, не на коленке и не на спине у супруга.