Скверна. Шаг первый

– Со мной все в порядке.

– По тебе не скажешь, – Рэм облизнул губы, – братец.

– Ну так и не говори, братец, – Марк сделал акцент на последнее слово и посмотрел ему прямо в глаза.

Рэм притворно улыбнулся и замолчал. Он никогда не видел сына главы таким собранным; это его даже заинтересовало, но продолжать обмен колкостями не имело никакого смысла.

Глава охраны посмотрел на Марка и отвернулся.

– Пойдем, твой отец только что вернулся с Совета, – глухо произнес Фридрих, жестом головы указывая на вход в здание.

Марк поднял глаза.

– Пойдем. У меня для него есть отличные новости.

Жаль только, поговорить с Фридрихом с глазу на глаз не выйдет.

Зайдя внутрь сквозь широкие стеклянные двери, они зашагали через пустое фойе к лифтам. По пути они не встретили ни единой живой души, несмотря на то что рабочий день еще не закончился. В воздухе повисла тишина, в коридоре разносились только шаги троих членов клана Роттов.

Когда они молча дошли до лифта, Фридрих резко нажал на кнопку вызова и уставился на счетчик этажей над дверьми. Где-то сверху раздался шум спускающегося лифта.

Марк посмотрел на Рэма, который не мог устоять на месте и то сжимал, то разжимал кулаки. Тот заметил взгляд своего двоюродного брата, глянул на него в ответ и снова улыбнулся, сделав шаг вперед, ближе к двери лифта.

Марк нахмурился.

Фридрих даже не спросил, где он был. Он понимал, как звучали его мысли, но неужели на повестке дня было нечто более важное, чем пропажа единственного наследника клана? Совет созывают только в исключительных случаях, и наверняка это не связано с тем, что произошло с Марком в мертвом городе. Еще и Рэм здесь…

Двери лифта распахнулись. Рэм с Фридрихом заняли места около стены, Марк зашел последним и уставился на отражение в начищенной до блеска двери.

Они все продолжали молчать. Над головами зазвучала какая-то классическая мелодия, и лифт с характерным звуком тронулся. Если бы не громкое дыхание Рэма, то, закрыв глаза, можно было бы подумать, что Марк едет совсем один. Парень перевел взгляд на Фридриха в отражении. Тот словно прожигал ему спину, погрузившись в мысли.

Обычный Марк не заметил бы. Обычный Марк не понял бы.

Все те странности – начиная с того, что ему так легко удалось ускользнуть из дому неделю назад и чрезмерно медленной реакции на звонок с просьбой о спасении и заканчивая штурмом больницы, на который Фридрих так и не явился.

Возможно, обычному Марку подсказала бы интуиция, но он бы не захотел ей верить.

Шестой этаж.

Марк ждал.

Седьмой этаж.

Двери открылись.

Сделав шаг вперед, Марк вышел из лифта. Еще шаг – и он резко развернулся. Еще два шага назад для разрыва дистанции. Рука нащупала твердую рукоять пистолета за поясом.

Фридрих был готов к тому, что Марк поймет и что-то выкинет, но он не подозревал, что у него было оружие. Он в мгновение закрыл собой Рэма.

Марк взял Фридриха на мушку. Два выстрела в грудь. Горячий металл впивается в плоть, но без видимого результата: глава службы безопасности стоит, словно гора.

Раздался третий выстрел. Пуля летела в голову. И не долетела, встретив на своем пути преграду. Фридрих со скоростью за гранью человеческих возможностей прикрыл лицо рукой, и пуля даже не пробила ладонь, а всего лишь застряла в коже. Еще выстрел – тот же результат.

Марк бросил оружие и поднял руки. Тонкая струя крови бежала из его носа.

Он не видел больше путей. Продолжать бой бессмысленно. Выпрыгнуть в окно? Нет, Фридрих догонит его прежде, чем тот успеет хоть куда-нибудь добежать.

Сейчас выгоднее сдаться и разобраться в ситуации. Марк был уверен, что под «Сдвигом» он сможет выцепить момент и выпутаться. Фридрих не двигался с места, лишь печально смотря на Марка.

Из-за его спины показалось белое, испуганное лицо Рэма. При виде Марка с поднятыми руками испуг сошел с его лица и появилась улыбка. Рэм вышел из-за спины Фридриха, слегка отодвинув того в сторону, и захрустел шеей.

Глава службы безопасности молча стоял и наблюдал за тем, как Рэм подходит к Марку вплотную. Улыбка кузена становилась все шире. Без лишних слов он нанес удар кулаком в живот. Недостаточно сильно, чтоб Марк упал. Он даже не изменился в лице. Улыбка на лице Рэма дрогнула. Появилось раздражение.

Он бьет снова. Сильнее. Марк стоит, но даже не смотрит на своего двоюродного брата. Его взгляд прикован к Фридриху. Как и взгляд Фридриха к Марку. Рэм замечает. Его бесит, что жертва никак не реагирует на избиение. Он бьет Марка по лицу, но Марк стоит, даже не моргает. Продолжает смотреть на усатого главу безопасности.

Рэм бьет снова и снова, пока наконец не сбивает Марка с ног. Начинает забивать ногами.

Марк же, просто прикрыв голову рукой, не издавая ни звука или хоть каких-то попыток сопротивления, продолжает прожигать Фридриха взглядом.

– АААААА! – вопит Рэм.

В его глазах не остается ничего, кроме слепой ярости. Рэм ударяет Марка носком туфли по лицу и, упершись рукой в угол стены, заносит ногу прямо над головой парня.

Фридрих отводит взгляд. Он не может больше смотреть.

– Хватит, – тихо, почти надрывно произносит он.

Рэм не слушает, бьет, забивает.

– Остановись, – уже более резко произносит Фридрих. – Твой отец не одобрит этого.

Блондин замирает на месте.

Из его рта капает слюна, ноздри вздуты, а глаза налились красным. Но даже в таком состоянии ему хватает одного только упоминания об отце, чтобы в страхе убрать ногу на место.

– Тогда помоги мне дотащить этот кусок говна!

Спустя минуту двери в широкий конференц-зал распахнулись, и Марка Ротта со связанными руками заволокли внутрь. Фридрих задерживаться в комнате не стал, а лишь опустил голову и медленно побрел в сторону лифта.

Комната была практически уничтожена и вся залита кровью. Сломанная мебель и пятна гари на стенах соседствовали с оторванными конечностями и телами охранников, которым они ранее принадлежали. В одной из стен была сквозная дыра.

В конце зала Алекс Ротт – сломленный, побежденный – сидел на стуле, уронив голову вниз. По бокам от него – его родной брат и брат жены тоже в довольно потрепанном виде.

Покрытый десятком проклятий, Алекс едва мог шевелиться, но все же нашел силы, чтобы поднять голову на звук открывшейся двери. Пустые, выжженные дочерна глазницы ничего не видели, но он, казалось, пытался что-то разглядеть…