Сквозь тернии

– Дай посмотрю, – Тимка придвинулась ближе, так что Яська ощутил кожей её частое дыхание.

– Не трогай! – тут же предостерёг он.

– Да не трогаю я. Просто надо бы чем-нибудь перевязать, а то ведь сами рассуждали о том, что может в ранку попасть... Когда я с велика брякнулась. Помнишь?

– Само зарастёт. На мне, как на собаке всё заживает!

Тимка посерьезнела – видимо всё же догадалась, что всему виной вредоносный мальчишеский характер, которому ни в коей мере не хочется признавать собственной беспомощности.

– Так хоть кровь тогда нужно остановить, – хмыкнула Тимка. – Уделаешься ведь с головы до ног.

Яська склонил голову на бок. Тут же отвёл окровавленную руку подальше от тела – буквально Тимке в нос тыкнул.

– Так мне, правильно! – засмеялась девочка. – Чтобы нос не совала, куда ни следует.

Яська хрюкнул – Тимка снова «разрядила» ситуацию! И как это только у неё выходит? Неужели и впрямь уже взрослая?

Тимка лукаво улыбнулась. Вынула из нагрудного кармашка белый платок.

– Давая, перевяжу.

Яська заёрзал.

– Нее, не надо. Не отстирается потом.

– Ну и что. Это же всего лишь платок. А если кто спросит, скажу, что сама заляпала. У меня частенько кровь носом идёт.

– Из-за чего? – тут же забеспокоился Яська.

Тимка отмахнулась.

– Да так... Давление по утрам скачет, вот и результат.

– А от чего оно скачет? – не унимался Яська.

– Почём мне знать? Оно у всех скачет, особенно когда только проснулся и резко встал. Просто не у всех от этого течёт кровь.

Яська пожал плечами – он как-то об этом и не задумывался.

Стоп!

А вот с этого самого места – поподробнее!

Яська нерешительно глянул на Тимку. Та снова улыбнулась в ответ. Осторожно коснулась кончиками пальцев Яськиной ладони. Вздрогнула.

– Глубокая, – грустно прошептала она. – И не подумаешь, что от какой-то травы.

– Не от какой-то, а от болотной, – поправил Яська. – Просто разрослась уже везде, дрянь противная!

Тимка засмеялась.

Яська вздрогнул. Глянул на коленку – отчего так щекотно? Оказалось, всему виной Тимкин волосок, что выбился из-под венка и теперь скользил – взад-вперёд – по голой коже. По телу пронёсся рой встревоженных мурашек, а в груди приятно защекотало. Яська с трудом сдержался, чтобы не расплыться в довольной улыбке.

– Ой, извини, – между делом сказала Тимка, пряча локон за ухо. – Промыть бы не мешало, прежде чем завязывать. Только где... В речке, наверное, не стоит.

Яське было плевать. Промывай, не промывай – какая разница! Всё равно ладонь рано или поздно заживёт. Не отвалится же, как хвост у ящерки... А вот то, что Тимка так быстро убрала озорной локон, поселило в груди разочарование и тоску, так что Яська даже на какое-то время позабыл о надуманном. А о чём он, собственно, думал? Ах, да! Тимка сказала, что с утра скачет давление. У всех. Что бы это могло значить?

Яська разинул рот.

«Словно и впрямь ходим во сне, а точнее бегаем от неизвестности, в попытке выскочить к свету, – вот от чего неизменно скачет давление! Потом просыпаемся и ничего не можем вспомнить, потому что запрещено. А когда всё же вспоминаем, обзываем кошмаром или обычной чушью. Ведь так спокойнее жить. А тех, кто пытается в чём-то разобраться, того: подальше от здорового населения, чтобы не сеяли смуту. Ведь могут заразить! Что-то делать тогда? Хоть атомную бомбу взрывай!»

– Ты чего это? – забеспокоилась Тимка. – Крови что ли боишься?

Яська тут же встрепенулся. Попытался взять себя в руки.

– Ничего я и не боюсь! Так просто, задумался...

– И о чём же?

Яська засопел. Мельком глянул Тимке в лицо – нет ли на том «смешинок»? Вроде нет, серьёзна, как никогда.

Яська набрался смелости и спросил:

– А как ты думаешь, во снах можно путешествовать?

– Путешествовать?

– Ну да. Плыть, там, куда-нибудь, или в гору лезть?

Тимка задумалась. Принялась машинально перевязывать Яськину руку. Потом тихо сказала, пряча глаза:

– Наверное, можно. Есть такие люди – лунатики, – которые ходят во сне. Никто не может определить причину, почему происходит именно так. Точнее могут, но только с научной точки зрения.

– А разве надо объяснять как-то ещё?

Тимка всё же глянула Яське в глаза.

– Конечно. В одиночку наука не может дать ответа даже на самый просто вопрос.

– Например?

– Например, что такое вода. Два газа соединяются между собой, так что получается жидкое вещество. Учёные не могут сказать, как именно это происходит. Значит, помимо науки, в исследованиях нужно учитывать что-то ещё. То же самое, и в случае с лунатиками. По какой-то причине они ходят во сне. Но узнать эту причину современной науке не дано, как и то, где именно бродят лунатики на пару с реальным миром, – Тимка умолкла, но потом всё же добавила: – А почему ты заговорил именно о снах?

Яська пожал плечами.

– Мне сны последнее время снятся какие-то странные.

– Кошмары?

– Я бы не сказал, что именно кошмары. Но и не цветочки, там, всякие.

– И что снится?

Яська уставился на Тимку и выдал:

– В мои сны наведывается странная девочка.

Тимка никак не прореагировала – закончила с повязкой и посмотрела на Яську.

– И кто же она такая?

– Я не знаю, – разочарованно ответил Яська.

– А она сама разве ничего не говорит?

– Говорит. Только я мало чего понимаю. Она постоянно твердит, что нужно «плыть».

– Плыть?

– Да нет же! – Яська открыл, было рот, чтобы всё объяснить, но понял, что не знает, с чего начать.

– Тогда я совсем ничего не понимаю, – Тимка состроила жалобную гримасу. – Объясни толком, прошу!

– Я вот и пытаюсь. Понимаешь, это «плыть» – только на первый взгляд похоже на то плавание, какое мы знаем. Та девочка имеет в виду что-то другое. Помнишь, как в «Алисе?..»

Тимка встревожено кивнула.

– Ты хочешь сказать, что эта девочка, которая является во сны, приказывает тебе перемещаться в пространстве?

– Ничего она не приказывает. Просто говорит: мол, для того, чтобы чего-то добиться нужно «плыть»... а ещё всякие странности рассказывает, от которых кровь стынет в жилах.

– Хм... – Тимка подобрала книжку. – Здесь тоже про это.

– Про что? – не удержался Яська.

– Про перемещение и жуть. Мальчишка, вроде тебя, попадает в прошлое. Перед этим он с друзьями исследует подземные коммуникации заброшенного города. На развилке мальчишки разделяются, чтобы сэкономить время, но в итоге всё получается наоборот – они теряют друг друга. Потом происходит обвал. Коммуникации засыпает вместе с ребятами. В живых остаётся лишь один мальчишка. Он долго бродит по лабиринту и когда уже вконец отчаивается найти выход на поверхность, судьба всё же дарует ему шанс. Мальчишка оказывается в средневековой Европе, где всюду расползлась кровожадная чума. Что послужило этому причиной – не понятно. По крайней мере, я ещё не дочитала до развязки.