Сквозь тернии
Шрифт:
Светлана ухватилась руками за подбородок. Изо всех сил зажмурилась, желая хоть как-то изменить этот злобный мир, в котором людям нет дела до красок. Они живут в черноте собственных идеалов. Поглощают окружающую их тьму и испражняются ею же. Молятся фантомным богам, попутно опускаясь всё ниже и ниже. На самое дно, где их уже ждут. А нужно всего лишь поднять голову и посмотреть вверх...
Вот она, истина.
Светлана её всё же обрела. Обрела, не смотря ни на что. Она открыла рот, собираясь предупредить Кольку об опасности, но только закашлялась. В горло хлынула солёная вода. В сознании прозвучала
«Светлана, плыви!..» – На сей раз девочка поняла смысл фразы. Она закрыла рот, взмахнула руками и ногами, и ринулась вверх, на поверхность.
Она не знала этот свет... И он её тоже не ждал...
Титов отлетел к противоположной стене. Ударился спиной об решётку. Осел.
«Не подходи!» – мысленно велел Яська, и Титов больше не подошёл. Он сидел на полу и смотрел на сжавшегося в комочек мальчишку мутной бездной. Его губы что-то шептали, но Яська не слышал слов. Да ему, собственно, было на них плевать! Сейчас нужно сосредоточиться на совершенно ином. На Пути, который вот-вот откроется перед ним.
Яська достал из кармана курточки заколку. Сжал ту влажными пальчиками, прижал к груди. Прошептал:
– Тимка, где бы ты сейчас ни была, как бы ярко не светила, знай, твой Путь не прошёл просто так. Он открыл часть истины. Он помог нам противостоять. И всё это... Всё это только ради тебя! И ещё... – Яська всхлипнул. – Я тебя любил, честно. То есть, люблю и сейчас! Именно поэтому мне и не страшно. Я верю, что мы встретимся! Где-нибудь там, на той стороне, где потухают звёзды...
Титов скакнул к колыбели, ревя, как обозлённый зверь.
Яська зажмурился.
«Раз, два, три, четыре...»
Корабль вздрогнул.
Спустя миг, на его месте осталась раскручивающаяся воронка.
Руки Рыжова так и повисли в пустоте, не дотянувшись до Кольки...
В последние секунды своего полёта Малыш ощутил странное чувство: он не знает, что будет дальше. Если бы Малыш был обычным человеком, он бы без тени сомнений охарактеризовал данное проявление чувств, как страх. Но Малыш не был человеком. Его сознание было подобно человеческому, а вот всё остальное сильно отличалось от прототипа. Однако Малыш всё же познал свою истину. Страх отодвинулся на второй план, а по узлам нейронной сети скользили возбужденные импульсы:
«Я стал звездой! Нет, не гигантом, на вроде Антареса или Ригеля – всего лишь коричневым карликом. Но это уже определяет многое, и главное: я всё ещё живой!»
Челнок канул в раскалённом вихре термоядерного взрыва. На расстоянии шестисот пятидесяти миллионов километров от Земли не осталось ни единой тени. Всё вращалось в огненном водовороте плазмы: скалы, лёд, металл, останки человеческих тел, джеты вспыхнувшего Юпитера. Последний проходил «трансформацию». Он получил новое сознание, алую кровь, обретение истины, – а значит, стал сильнее, ярче, могущественнее.
Материя вспыхнула с новой силой, а когда буря улеглась, в Солнечной системе было уже две звезды.
– Ты чё, темноты испугался?
Ярослав открыл глаза.
Напортив него, за столом, сидел чумазый
Огонёк, подперев правой рукой щёку. Пальцами левой он заигрывал с трепещущим пламенем свечи. По стенам темницы плясали тени. Рядом заплакал грудничок. Ярослав глянул Огоньку в глаза.– Что случилось?
– Да ничё, – эхом отозвался Огонёк. – Странный ты сегодня какой-то... Может тебя Жижик укусил? Он ведь может заразным быть.
– Какой Жижик? – не понял Ярослав.
Огонёк покрутил пальцем у виска: мол, тю-тю. Соскочил с лавки и тут же растворился в темноте.
– Эй, постой! – окликнул его Ярослав, но безрезультатно.
Откуда не возьмись, на одной ноге прискакала Ксанка.
– Чего вытаращился? – спросила она, сматывая прыгалки.
– Откуда ты их взяла? – ошарашено спросил Ярослав.
– Нашла, – Ксанка показала язык и была такова: видимо испугалась, что отнимут.
Ярослав вздохнул.
За спиной замерли шаги.
– Поможешь?
Ярослав резко обернулся.
Девочка с косой улыбнулась. Откинула свободной рукой локон со лба. Мимолётным движением отправила его за ухо.
– Вот, – она протянула помятую бадью. – Надо бы на окно выставить, за решётку. Кажется, будет дождь.
– Откуда ты знаешь?
Девочка пожала плечами.
– Я же сказала, что кажется. Пойдём, а то мне одной не дотянуться.
Ярослав глупо кивнул. Он знал эту девочку. Он уже её видел. Но вот только где?
Они прошли по деревянному настилу к кирпичной стене. Проход был узким, а оттого рука девочки то и дело касалась руки Ярослава. В груди кольнуло. Ярослав замер.
– Ты чего? – обернулась девочка. – Что-то не так?..
Ярослав пожал плечами.
– Как тебя зовут? – спросил он.
Девочка, такое ощущение, совсем не удивилась.
– Для тебя это так важно?
Ярослав кивнул.
– Тимиана.
Ярослав почувствовал, как подкашиваются ноги. Не понимая, что такое делает, он сунул руку в карман. Сжал пальцы в кулак.
– Вот.
– Что это?
Ярослав разжал кулак.
– Заколка?.. – удивилась Тимка. – Но зачем?
Ярослав проглотил ком в горле.
– Ты потеряла. Разве не помнишь? Просто у тебя не было косы... там, за гранью.
РОССИЯ. 19-ТЬ КИЛОМЕТРОВ ЮЖНЕЕ ОТ ЦЕНТРА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. ПУЛКОВСКАЯ ОБСЕРВАТОРИЯ.
– Да говорю же тебе: глупо называть новую звезду в честь какого-то там мальчишки!
– Это не просто мальчишка. Ведь он же герой. Кому как не ему быть новой звездой!
– Ох, ну и упёртый ты...
– Как-никак, скорпион.
– И ты веришь в эту чушь?
– Ты ведь и сам веришь.
– Ладно, проехали. Так что там такого геройского сотворил этот твой Алька?
– Во время занятий в Суворовском училище из раскрытого «цинка» выпал боевая граната.
– Разве гранаты выпадают сами по себе?
– Такова официальная версия...
– Хочешь сказать, озвученная правда?
– Именно. Так вот, этот Алька пожертвовал своей жизнью ради жизни друзей. Он накрыл гранату собственным телом и погиб.
– ...
– Кем он был при жизни, если не искоркой. Искоркой, способной зажечь новое солнце.