Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Поезда в тот день опаздывали, Английский канал {479} штормило, поэтому в Париж ученый прибыл утомленным и несколько раздраженным. Зайдя в свой номер в Отель де Франс на Рю-Лаффит, он бросился на диван, чтобы отдохнуть пару часов, но, поняв, что заснуть не удастся, намерился, несмотря на усталость, идти в Лувр, выяснить то, ради чего он приехал, и вечерним поездом вернуться в Дьеп. Составив план действий, он надел пальто (день был ненастный, накрапывал дождь) и, пройдя по бульвару Итальянцев, вышел на Авеню де ль’Опера. Оказавшись в Лувре, где все ему было хорошо знакомо, ученый торопливо прошел к собранию папирусов, ради которого и проделал весь этот путь.

479

…Английский канал… – См. т. 5 наст. изд. примечание на с. 370.

Даже самые близкие друзья, почитатели Джона Ванситтарта Смита, не назвали бы его красивым человеком. Его большой похожий на клюв нос и выпирающий подбородок отличались остротой и даже пронзительностью не меньшей, чем та, которая была свойственна его уму. Голову он держал по-птичьи и так же по-птичьи выбрасывал ее вперед, когда приводил свои доводы и возражения, не соглашаясь с собеседником. Стоя перед витриной в пальто с поднятым до ушей высоким воротником, он сам видел в отражении, насколько чудн'o выглядит, и все же ученый вздрогнул от неожиданности, когда за его спиной громкий голос отчетливо произнес по-английски:

– Ну и видок у этого парня!

Мелочного тщеславия, проявлявшегося в нарочитом пренебрежении к своему внешнему виду, у ученого было хоть отбавляй, поэтому он лишь плотнее сжал губы и стал всматриваться в один из папирусных свитков, проклиная в уме всех английских туристов, вместе взятых.

– Да, – произнес второй голос, – действительно, странный тип.

– А вам известно, – сказал первый голос, – что тот, кто слишком долго рассматривает мумий, сам становится похож на мумию?

– В самом деле, у него египетский тип лица.

Тут Джон Ванситтарт Смит круто развернулся, намереваясь пристыдить своих соплеменников парой едких замечаний, но с удивлением и, надо сказать, облегчением увидел, что разговаривавшие молодые люди стоят к нему спиной и смотрят на одного из служителей музея, который натирал медные таблички в другом конце зала.

– Картер уже ждет нас в Пале-Рояль {480} , – сказал один из туристов, взглянув на свои часы, и они, гулко стуча каблуками, ушли, оставив ученого наедине с его работой.

480

…в Пале-Рояль… – См. т. 6 наст. изд., комментарий на с. 436.

«Интересно, что эти болтуны называют египетским типом лица?» – подумал Джон Ванситтарт Смит и чуть подался в сторону, чтобы получше рассмотреть лицо служителя. Когда это ему удалось, он вздрогнул: действительно, такие лица за время его исследований стали ему очень хорошо знакомыми. Величавые черты, широкий лоб, округлый подбородок, смуглая кожа – именно так выглядели бесчисленные статуи, саркофаги и картины, украшавшие стены зала.

Это не могло быть простым совпадением. Этот человек несомненно был египтянином.

Да что там говорить, одного взгляда на угловатые плечи и узкие бедра было достаточно, чтобы в этом не осталось сомнений.

Джон Ванситтарт Смит нерешительно направился к служителю, намереваясь поговорить с ним. Он был не из тех людей, которые легко вступают в разговор, к тому же ему с трудом удавалось придерживаться золотой середины между покровительственным тоном и панибратством. Когда он подошел ближе, человек повернулся к нему боком, но все так же не отрывал взгляда от своей работы. Ванситтарту Смиту, который продолжал рассматривать этого человека, вдруг показалось, что во всем его виде есть что-то нечеловеческое и противоестественное. Кожа на виске и скуле его блестела, как натертый пергамент. Она была полностью лишена пор. Невозможно было представить на этой совершенно сухой поверхности хоть каплю влаги. Однако от лба и до подбородка она была испещрена бесчисленным количеством мелких морщин, которые пересекались и извивались так хаотично, словно природе вздумалось проверить на нем, насколько запутанный и хитрый узор ей под силу создать.

– Ou est la collection de Memphis? [53] – спросил ученый с неуверенным выражением человека, который задает вопрос только лишь для того, чтобы завязать разговор.

– C’est la [54] , – грубовато ответил служитель и кивнул в сторону противоположного конца зала.

– Vous etes un Egyptien, n’est-ce pas? [55] – поинтересовался англичанин.

Служитель оторвался от работы и посмотрел на него странными темными глазами. Они сухо и неярко поблескивали, словно были выточены из стекла. Первый раз Смит видел такие глаза у живого человека. Всматриваясь в них, он увидел зарождающееся в их глубинах чувство, которое быстро крепчало и набирало силу, пока не оформилось в нечто похожее одновременно на страх и ненависть.

53

Где экспонаты из Мемфиса?{585} (Фр.)

54

Там (фр.).

55

Вы египтянин, не так ли? (Фр.)

– Non, monsieur, je suis Fransais [56] . – Мужчина резко отвернулся и с удвоенной энергией продолжил натирать табличку.

«Где я видел эти глаза? – думал Ванситтарт Смит, усаживаясь на любимую скамеечку, на которой обычно работал. – Чем-то они напоминают глаза какого-то пресмыкающегося, ящерицы или змеи. У змей есть membrane nictitans [57] , – продолжал думать он, вспоминая свои зоологические исследования. – Она дает подобный эффект блеска. Но здесь что-то другое, что-то глубже. Нечто, указывающее на силу, мудрость… По крайней мере, так мне показалось… И на усталость, смертельную усталость и невыразимое отчаяние. Нет, мне непременно нужно увидеть эти глаза еще раз!» Он встал и обошел все египетские залы, но вызвавший его интерес человек исчез.

56

Нет, месье, я француз (фр.).

57

Мигательная перепонка (лат.).

Тогда ученый снова занял свое место в тихом уголке и вернулся к работе. Он уже увидел нужные папирусы, оставалось только записать информацию, пока она была свежа в памяти. Какое-то время его карандаш бойко бегал по бумаге, но постепенно строки стали не такими ровными, буквы начали сливаться, и наконец карандаш выпал из ослабевшей руки на пол, голова ученого тяжело склонилась на грудь, и он уснул.

Утомленный поездкой, в углу на маленькой прикрытой дверью скамеечке он спал так крепко, что ни бряцающая поступь смотрителя, ни тихое шарканье посетителей, и даже ни громкий звонок, возвестивший о закрытии музея, не смогли разбудить его.

Сумерки сгустились в ночь, городской шум на Рю-де-Риволи постепенно стих. Где-то вдалеке колокола собора Парижской Богоматери {481} пробили полночь, но одинокая темная фигура все так же неподвижно сидела в тени. Лишь ближе к часу ночи с неожиданным резким вздохом Ванситтарт Смит очнулся ото сна. Какую-то секунду он думал, что уснул у себя дома в рабочем кресле, но через большое окно луна наполняла зал тусклым светом, и, когда глаза его пробежали по рядам мумий и многочисленным батареям полированных коробок с экспонатами, он отчетливо вспомнил, где находится и как сюда попал. Нервы у ученого были крепкие, к тому же он, как любой англичанин, очень любил всяческие необычные ситуации. Расправив затекшие руки и ноги, он взглянул на часы и, увидев, какое время показывают стрелки, усмехнулся: этот случай можно будет ввести в следующую научную работу, чтобы как-то разрядить серьезность и сухость изложения. Было немного холодно, но ученый почувствовал, что сон пошел ему на пользу и неплохо освежил. Неудивительно, что музейные смотрители не заметили его – густая черная тень двери, рядом с которой он сидел, падала прямо на него.

481

…собора Парижской Богоматери… – Собор Парижской Богоматери (Нотр-Дам) – главное архитектурное сооружение Парижа, исторический и географический центр города; построен в 1163—1345 гг.

Царящая в зале полная тишина действовала несколько угнетающе. Ни снаружи, ни внутри не было слышно ни звука. Он был один среди мертвецов давно умершей цивилизации. Что из того, что на улице яркий и кричащий девятнадцатый век? Во всем этом зале не нашлось бы ни одного предмета, начиная от коробочки для красок древнего художника и заканчивая сморщенным пшеничным колоском, возраст которого был бы меньше четырех тысяч лет. Здесь находились остатки древнейшей цивилизации, выброшенные на берег великим океаном времени. Реликвии из роскошных Фив {482} , величественного Луксора {483} , огромных храмов Гелиополиса {484} , сотен разграбленных гробниц были собраны в этих залах. Ученый бросил взгляд на высокие молчаливые каменные фигуры, проступающие в темноте зала, на тех мастеров, которые изготовили их когда-то, а теперь величественно замерли рядом со своими творениями, и погрузился в благоговейное и задумчивое настроение. Его охватило непривычное ощущение собственной молодости и незначительности. Откинувшись на спинку, он мечтательно устремил взгляд в длинную анфиладу серебрящихся в лунном свете залов, уходящих в глубь широкого крыла здания. В самом конце глаза его различили желтую точку горящей лампы.

482

…Фив… – См. т. 10 наст. изд., комментарий на с. 441.

483

…Луксора… – См. т. 4 наст. изд., комментарий на с. 394—395.

484

…Гелиополиса… – Гелиополис (Гелиополь, Илиополь) – один из древнейших городов Древнего Египта, крупнейший религиозный центр.