Сквозь
Шрифт:
Седой кинулся к двери. Он вышел и увидел как к двери подбежали десять мужиков с калашами. Наверно Андрей любил АК.
– Поздно, - тихо сказал Седой телохранителям.
Он направился к лифту. Вспомнил слова Андрея: "Это люди Немца!!!"
Настроение у него было не самое лучшее. Он сел в свой мерс и сказал шоферу:
– Ну, давай домой.
Машина затяжным рывком повернула за угол и поехала очень медленно. Шофер, наверное, понял, что Седому нужно подумать.
Папа, я от тебя ничего не приму.
Пусть и в конце приму.
Но
Я от тебя ничего не приму.
***
– Толик, лезь на стул, рассказывай стих, ты ведь так хорошо умеешь!
Не буду, не хочу, если просто стихи говорить, то все хорошо, а это мой стих, мое родное, любимое, в этом сам весь я.
– Толик, хватит ныть, давай. Ну, пожалуйста.
Тривиальный мелкий бес
Рукотворный город неба
Ты ползешь, тяжелый вес,
Жалкая амеба.
И диванный унитаз
Красками сверкает
Бровь к губе, целуй кисет
Смерть улетает.
Я хожу по дому голый
Тишина скрепит дверьми
Страх мой высечен из боли
Соткан близкими людьми.
Уготован мне путь смерти
Заколоченный отряд
Я скажу,
Вы мне поверьте
Встаньте в ряд, все встаньте в ряд!
Деревянный крепкий стул, ухватился, вскочил. Хранимая комната, близкие аплодисменты, краснею, почти плачу от предчувствия, стыдно.
– Давай, Толик, ну. Рассказывай!
Резкие бьющиеся ладони, улыбки.
Я хочу не стих рассказывать, я хочу говорить, что у меня на душе.
– Стих рассказывай! Просим, просим...!
Лампочкой в лицо, обоями по глазам, пытаюсь увидеть в белых обоях и потолке синеву, синий.
Вышел из палаты,
Дверь за собой прикрыл.
Тихий коридор
Синей краской вскрыл
Все мои начинания, чувства, страхи.
Длинные скамейки
С тяжелой ночной тенью.
Я прах и во прахе,
Ногой по паркету, рукой опираясь о стену,
Двигаю тело вдоль коридора.
Чувствую мертвую вену
На левом запястье.
Густые тени
На пол ложатся кусками.
Кривыми прямоугольниками
С крестами
От окон.
Двигаюсь вдоль коридора,
Ощущаю в третьем окне луну.
Пустой коридор
И белые высокие двери.
Справа. Вздор.
Этого просто не может быть.
Это все нереально.
Но все слишком четко
И правильно.
Почему я один?
Где моя мама? Друг?
О любви я молчу. Вдруг
Придет, не забудет, вспомнит.
Проснется, прыгнет в такси,
Клонит
Тело на левую сторону
К большой деревянной скамье.
Откашлялся, сел.
Показал зубы синей стене.
В пространстве двигаю голову
Сейчас во мне
Удивительной важности чувство
Полного одиночества.
Легкой коркой позади черепа,
Понимаю,
Что с этого момента,
Я один буду всегда.
Мало того. Никогда
Я и не был с кем-то.
Аплодисменты.
***
Рон, судя по указателям,
уже приближался к городу. Он прикурил сигарету и выставил руку в окно. Взглянул в зеркало заднего вида и вдруг увидел полицейскую машину. Она была метров за двести и ехала в том же ряду, медленно приближаясь. Была включена мигалка, мигали фары. Это однозначно говорило - "уступи дорогу". Дорога была совершенно пустая, и Рон продолжал ехать, все время поглядывая в зеркало заднего вида. Если бы дорога была занята, то Рон, конечно, уступил бы дорогу. "Странно", - подумал Рон. Но, возможно, у них так по уставу положено? Машина не обгоняла, но все время мигала фарами. Рон сбросил скорость и перешел в средний ряд, уступая дорогу. Со стороны водителя полицейской машины не последовало никакой реакции. Рону надоело и он решил оторваться. Прибавил скорость до 90 км.Полицейская машина не отставала - тоже прибавила скорость. "Не нравится мне это", - подумал Рон. В следующее мгновение его осенило - полиция хочет, чтобы он остановился! Рон сбавил скорость до 40 км, перешел в первый ряд. Полицейская машина его догнала, сравнялась и медленно пошла на обгон. Рон посмотрел в правую сторону, но увидел затемненные стекла. Ничего не было видно, кроме отражений.
"Странно", - подумал Рон. Он решил подождать, пока машина проедет, и плавно притерся к обочине, не отрывая взгляд от полицейской машины. Полиция обогнала, сбавила скорость и в момент, когда Рон остановился, встала как вкопанная перед машиной Рона.
Момент. Рон хотел выйти из машины, но вовремя остановился. "Не выходи из машины", - сказал себе он - "Ты не знаешь, что здесь такое". Рон открыл окно на половину, ожидая полицейского.
Мучительные пять минут. "Странно все это", - крутилось у него в мозгу - "Очень странно". Рон хотел уже тронуться с места, как двери полицейской машины открылись, и Рон увидел ногу в армейских ботинках, которая ступила на землю. Судя по размеру ботинок, полицейский был настоящий гигант. Через секунду полицейский вышел из машины. Это был настоящий убийца. Таких только в кино показывают.
Вдруг Рона осенило: "Я, наверное, превысил скорость. Только и всего!". Полицейский лениво и нехотя, выражая откровенную скуку, подошел к машине, посмотрел на нее со всех сторон и, наконец, подошел, заглянул в салон через полуоткрытое окно.
– Я что, превысил скорость?
– спросил Рон, стараясь говорить дружелюбным тоном.
– Увлеклись немного?
– спросил полицейский жутким басом - Эт бывает.
Полицейский упорно разглядывал салон внутри.
– Документы при вас?
– спросил коп.
– Конечно.
Рон полез во внутренний карман куртки. Документов там не оказалось. Он попытался улыбнуться и проверил в заднем кармане. Документов не было ни в одном из карманов, но Рон продолжал упорно искать и хлопать по куртке и джинсам. Он проклинал все и вся в этот момент.
– Потеряли?
– недоверчиво спросил полицейский.
– Они были только недавно у меня в кармане, - недоуменно сказал Рон.
В бардачке! От волнения он забыл, что положил документы в бардачок. Рон открыл его, стал искать, перерывая горы разного хлама. Ему пришлось вытащить всю ненужную дрянь на сидение, и только после этого нашелся паспорт и документы на машину. Рон снова попытался улыбнуться и протянул полицейскому документы.