Слабость плоти

Фронтир, первым прошедший процесс терраформирования, принес новые надежды и возможности, став маяком прогресса и исследования нового вплоть до самого конца Золотого века и Тёмных времён, когда именно достижения людей обернулись против них. Судьбу планеты киборгов и машин во время восстания людей Железа, предсказать не сложно.

Спустя века войн, когда планета уже практически задохнулась в дыму вулканических кузнечных комплексов, в выбросах циклопических перерабатывающих и оружейных заводов, Марс постигла вторая смерть, удручённая Долгой ночью и общим распадом человеческих обществ. Слишком много ударов поразило поверхность мира, и слишком много крови окропила её землю, практически обернув вспять весь процесс улучшения жизни на планете.

Если на Терре хотя бы была возможна жизнь без достижений предков, то Красная планета просто погибала от собственного веса, разрываемая былыми творениями. Когда-то именно здесь строились самые великие достижения человеческого разума, а потому во время восстания машин именно Марс пострадал чуть ли не больше всех. Однако благодаря действиям местных жителей и их невероятной стойкости, планета всё-таки выжила, пусть и не избежав некоторых шрамов.

Клубящиеся чёрным грозовые тучи метались из стороны в сторону, пока дым миллионов заводов закрывал собой небосклон, отчего даже небесные светила переставали быть заметными.

Лишь Солнце, да большая из двух лун Марса, Фобос, мелькала мутно-желтоватым пятном на небосклоне. В день празднования она приблизилась к Марсу на самую короткую дистанцию за многие десятилетия, отчего даже без специальной аугментации можно было заметить неровную поверхность спутника и её бесчисленные кратера.

Небо над всеми космопортами также заполоняли огромные грузовые корабли, которые спускались и поднимались с поверхности нескончаемой вереницей сверкающей стали и огненных струй тормозных двигателей. Все они были приписаны к портам далеких от Солнечной системы миров, и каждый корабль, как и каждый воин, имел для Великого Крестового Похода большое значение. Промышленность поддерживала вечное движение Астартес и Имперской армии, а потому даже малейшая заминка могла привести к невиданным потерям.

Мощные подъемные краны теснились в порту, подобно лесу, и их длинные стрелы, отягощенные противовесами, медленно двигались в замысловатом танце, пока целые армии сервиторов и грузчиков до отказа заполняли секции бесконечных погрузочных конвейеров. Этот день был особенно активным и загруженным, так как великие гости спускались на Марс, и никто не хотел оскорбить их, не проявив достаточно почтения.

Необъятные стальные города, больше и величественнее, чем самые крупные ульи Терры, вставали с поверхности колоссальными чудовищами, извергающими в небо огонь, тем самым отмечая очередной религиозный праздник культа.

Один из святых Омнисии, его сын и кровь, спустился на поверхность, чтобы принести слово их бога и направить слабых смертных на верный путь. Каждый из техножрецов покинул свои кузни и лаборатории, чтобы застать этот исторический момент, чтобы собственным глазами запечатлеть всю «красоту» столицы Механикума.

Хотя Марс и называли Красной планетой, но здесь не осталось почти ни клочка поверхности этого оттенка. Сверкающие серо-стальные конструкции опутали склоны гор, пока на всех вершинах и плато мира, названного в честь давно позабытого бога войны, поднимались города и заводы, имевшие исключительно серый, бурый и чёрный цвета.

Механикум никогда не задумывался об эстетике, и считал её лишь очередным дефектом нерационального и подчинённого эмоциям разума, отчего весь мир нельзя было назвать красивым ни по какому из определений этого слова. Вот только никто из местных жителей не смущался и даже не считал это проблемой.

Единственным достоянием природы, что ещё выделялось на общем фоне, был Олимп — самый крупный вулкан во всей Солнечной системе, господствовавший над марсианским пейзажем. Его головокружительно крутые скалы поднимались над поверхностью Марса почти на тридцать километров, отчего ещё более сюрреалистично смотрелось всё нагромождение конструкций и основания горы.

Далеко внизу, насколько хватало глаз, простирался кузнечный комплекс Олимпа — тысячи квадратных километров поверхности Красной планеты, занятых высокими зданиями фабрик, очистительными заводами, рабочими поселками, механическими мастерскими и сборочными цехами, никогда не прекращавшими свой труд.

В небе над вулканом парили огромные корабли-молельни, и с покрытых золотом цеппелинов через бронзовые громкоговорители транслировались бесконечные потоки бинарного наречия — самого священного языка машин, знакомого каждому местному жителю.

Следом за цеппелинами летали стайки дронов-черепов, за которыми тянулись ленты пожелтевших пергаментов все с тем же бинарным кодом, оповещавшем всех и вся о великом празднике.

На вершине Олимпа также заметно выделялся Храм Всех Знаний — высокая пирамида из черного мрамора, увенчанная куполом из блестящего белого камня и целого леса металлических шпилей, которые пронзали небо и выбрасывали в атмосферу облака дыма.

Каждое поселение на планете обладало очистительными средствами, что позволяли поддерживать жизнь на планете, отчего местные жители даже не задумывались над всеми отходами и будто бы даже принимали их существование в качестве знака великих возможностей человеческого разума.

Именно здесь располагался Келбор-Хал, генерал-фабрикатор Марса и избранный руководитель всего Механикума.* Высокий мужчина, практически полностью состоявший из металла, но всё равно сохранивший общий человеческий силуэт. Именно он организовал и провёл огромную процессию, где сотни тысяч слуг Омниссии встречали важнейшего гостя и самый близкий к ним легион, однако сам мужчина не выказывал ни толики заинтересованности в своём госте.

Гигантский Примарх в чёрной броне, казалось, абсолютно не интересовал его, даже несмотря на всю свою репутацию. И это не могло не привести к любопытству столь особенной фигуры, что двинулась прямо к нему через парад миллионов людей и сотен огромных машин войны — Имперские Рыцари и Титаны являлись гордостью вооружённой мысли Марса, которые могли обратить врага в бегство одним своим видом. И даже тысячи Астартес являлись не более чем средством поддержки, по их же собственному мнению.

Парад стал источником новостей и события на Красной планете, взбудоражившем практически всех событием. Всех, за исключением двух фигур, что собирались в тишине решить вопросы, а также обсудить будущее одной невероятно важной для всей галактики организации. И пусть это удалось сделать только когда окончилась формальная часть, оба мужчины были рады подвернувшейся возможности.

. . .

Кабинет одного из самых влиятельных людей в галактике был ожидаемо опрятным местом. Абсолютно серое помещение с крупным столом, парой таких же металлических стульев, и ещё целой кучей шкафов у стен, заставленных самыми разными артефактами и поделками из того же металла.

Машинные духи пели свои песни и хвастливо рассказывали про себя и свои возможности, которые честно впечатляли. Один только пистолет, стиравший из реальности, не мог меня не заинтересовать — а ведь подобных реликтов Тёмных времён и Долгой ночи здесь было не сосчитать.

Человек напротив явно каким-то образом уловил мой интерес, отчего уважительно кивнул, расположившись в своём кресле. Первое время мы просто молчали, рассматривая друг друга и отходя от гигантского парада, однако в результате именно я решил начать разговор, сразу же начав с темы, что должна пошатнуть уверенность фабрикатора-генерала: