Сладкий

Егор отмахнулся, но не мог не признать, что девушка действительно была симпатичной. На ней были обычные джинсы и приталенная рубашка. Отсутствие яркого маникюра и минимум косметики лишь подчеркивали ее привлекательность.

– Чем вы занимаетесь, Юля? – спросил он, когда они отошли на приличное расстояние от компании.

– Учусь. В торгово-экономическом.

– А живете с родителями?

– Нет, в общежитии, – вздохнула она. – А с родителями у меня немного сложно... Они, в общем, в другом городе живут и... А вы чем занимаетесь, Егор?

– Ординатуру заканчиваю, работаю, – он откашлялся в кулак. – Живу.

– Один? – Юля мазнула по его лицу потемневшим взглядом. – Или с ним? – она обернулась, но Димки и ее подруг уже не было.

– Да нет, мы друзья. То есть, не вместе живем. Тьфу, по своим домам, вот!

– Понятно. А родители у тебя кто?

Егор сглотнул подступивший к горлу горький комок и тут же ощутил прохладную ладонь Юли на своем запястье. Тогда он подумал, что только очень умный и тонко чувствующий человек смог бы уловить смену его настроения. И странно было увидеть это в молодой симпатичной девушке, с которой только что познакомился...

Они стали встречаться. Вернее было бы сказать, это Юля, всячески выказывая свой интерес, руководила их встречами. Егору иногда просто времени не хватало на то, чтобы организовать поход в театр или кино, а она не особо и настаивала. Поэтому все сводилось к интимному вечеру в его небольшой квартире, хранившей воспоминания о самых близких людях. До этого Егор никогда никого не приглашал к себе для подобного рода занятий, справедливо полагая, что приведет в свой дом только жену. Тот факт, что ею оказалась Юля, выглядел несколько преждевременным даже на его взгляд, но... Ей нужна была его защита и опека, ему – семья, так что, вероятно, все оказалось к месту. Так он думал на тот момент, принимая решение о женитьбе. Ведь Юля доверилась ему, а разве можно обмануть доверие женщины?

Потом все изменилось. А может, как раз шло по естественному пути, который он попросту не заметил в гонке за успехом. Как не заметил и того, как изменилась Юля. Что, собственно, он о ней знал? За три года они даже к родственникам ее не съездили. Да, ему было все время некогда, но она и сама их не приглашала. То квартиру обставляла, то на отдых ездила. Егор не спорил, в конце концов, если у нее отношения с родней не сложились, не ему их и налаживать. Надеялся, что со временем все устаканится. Живет же он как-то...

– Дурак, – сказал он сам себе. – Если бы все можно было повернуть назад, я бы никогда... – и рубанул по воздуху ладонью. Ничего не вернуть, как не вернуть Варвару. Все они друг другу чужие. И здесь, и на острове, и в жизни...

А в голове пронеслось: «Тебя нет уже три часа и пятнадцать минут...»

Женщина, которая... вперед!

Бабка Люба помолчала, подумала, а затем посмотрела на Варю таким взглядом, будто у той во лбу открылся третий глаз. Варя даже потерла переносицу, чтобы убедиться в обратном.

– Что-то я никак в толк не возьму, – глухо сказала Люба и, склонив голову к левому плечу, прищурилась. – Ведь чувствую, врешь... А вроде и нет. Путаница в тебе какая-то, Варвара.

– Путаница? О чем это вы, бабушка?

– Да точно! – всплеснула руками Люба. – Бабушка, ну-ну! Не умеешь ты врать, а вот придумывать горазда. Ишь, глаза хитрющие!

– Профессия у меня такая, – покраснела Варя.

– Профессия еще ни одну бабу счастливой не сделала, – отрезала Люба и стала растирать жилистые, в темных пятнах кисти рук. – Видела она... – хмыкнула женщина. – Померещилось поди, с устатку-то...

Варвара ничего на это не ответила. Поняла, что спорить с бабкой – глупое дело. Да и не хотелось ей углубляться в подробности ночного происшествия, чтобы не прослыть уж совсем отмороженной на всю голову. Язык, конечно, чесался. Будь на месте Любы Римма, она бы слюну не успевала сглатывать, пока делилась подробностями этой странной поездки. В Москве, в редакции, за сотни километров отсюда, Варваре ничего другого и не оставалось бы. Римма отличный редактор и в душу не лезет. Но начни она этот разговор с Любой, и поползут наружу, словно молочная пена, ее чувства к Столетову. И придется признать, что ей они не подвластны, что это какая-то напасть на самом деле – влюбляться в мужиков, которые ей не подходят... Будто она специально это делает, вроде как из соревнования с теми женщинами, что рядом с ними. Но ведь все не так, совсем не так...

– Думаешь о нем? – внезапно спросила Люба, чем вызвала в Варе липкую жаркую волну.

– О ком?

– Об этом, своем. С кольцом который?

– Нет. Зачем мне о нем думать? Пусть живет себе... – Меньше всего ей сейчас хотелось думать о Разумове. Она уж и забыть о нем успела! Ну, может, не забыть, а лишний раз убедиться в том, что жалеть уже не о чем.

– А он-то поди... – не унималась Люба.

– Не надо, – твердо перебила ее Варя. – Пустое. Я сейчас размышляю только об этом деле. Вот вы что угодно можете сейчас мне в противовес предлагать или отговаривать, но я все равно займусь этой вашей местной легендой. Раз уж к этому еще и кости с черепами прилагаются, то обратного ходу мне нет. Я, знаете ли, не только настырная, но и злая, когда о таком слышу... – она сжала кулак и погрозила невидимому живодеру и мерзавцу. – Так бы и... Нельзя об этом молчать. Надо разбираться! Прям, чувствую, мое это.

– А чего мне тебя отговаривать? – кивнула Люба. – У тебя и документ есть, значит, полное право имеешь.

– Ага, – Варвара оглядела стол. – Я, пожалуй, к Ермоленко зайду. Мне нужна карта этих мест. Говорите, деревень здесь немного осталось? Жилых, я имею в виду.

– Так вроде немного, – Люба ненадолго задумалась. – Нет, это к Гришке надо. У него по нашей округе должны все быть записаны. Где чей дом. Но ведь за народом, сама знаешь, не уследишь. Кто-то приехал, кто-то уехал, а кто и...

– В лесу бродит... – пробормотала Варя. – И в лес мне тоже надо. – Она подняла на Любу глаза: – Обязательно надо!

– Коли надо, я тебя останавливать не стану. Только... – Голос Любы дрогнул.

Варе показалось, что по лицу женщины пробежала тень. Складки возле губ стали глубже, и вот уже не представишь, какой улыбчивой может быть Люба.

– Я же не собираюсь в лесу в засаде сидеть, – не очень уверенно сказала Варя. – Во всяком случае, предупрежу об этом Ермоленко. Зачем хорошего человека подставлять?

– Ты бы себя поберегла, Варвара.

– Спасибо, что беспокоитесь, бабушка Люба, но я профессионал. Мне, главное, все своими глазами увидеть. А там уж я...

– Нет, ничего у тебя не получится, – поднялась Люба из-за стола.

– Это мы еще посмотрим!

– Ничего у тебя не получится в таком-то виде, – женщина кивнула на ее пижамные штаны. – Или, может, ты в юбчонке своей собираешься по лесу шнырять? Забыла у меня сверток-то с бельем после бани. Я его в дом снесла.

Варвара прикусила язык и зажала ладони между коленей, чтобы скрыть волнение. Как только дело хоть краем касалось того, где она провела ночь, у нее будто железный штырь в спине вырастал. И ведь не сделала ничего постыдного, лишь глупое, да только от собственных фантазий у нее все внутри огнем горело. И стыдно, и сладко...