Сладостное отступление

Джиана опять задрожала, чувствуя сильный озноб.

— Распусти волосы, дорогая, — тихо проговорил американец. — Или нет, пожалуй, я сам это сделаю. — Он осторожно вынул из ее волос шпильки, и они рассыпались черной волной, прикрыв ее тело до пояса. — Какая ты сладкая! — прошептал он, проведя языком по ее губам.

Желание разрывало его, пульсировало в каждой клеточке его тела.

— Четыре года, целых четыре года я помнил и хотел тебя, — простонал Алекс, начиная терять над собой контроль. — Господи, я не в силах больше терпеть эту пытку.

Сакстон уложил Джиану на пол, рванул ее ноги в стороны и, устроившись между ее ног, ворвался в нее.

— Нет!!! — не своим голосом закричала Джиана. Ее тело пронзила такая страшная боль, словно ее разорвали надвое.

— Черт! — выругался Сакстон. Из глаз Джианы текли слезы.

— Я была девственницей, — простонала она.

— Господи, Джиана! — выкрикнул Алекс. Внезапно его тело напряглось, он вошел в нее еще глубже и потом вдруг на мгновение замер на месте, а затем его тело сотрясли конвульсии, и Алекс взорвался внутри нее…

Придя в себя, Алекс вскочил на ноги и принялся громко ругаться, проклиная самого себя и Джиану. Но, обернувшись к девушке, он увидел, что ее ноги залиты кровью, а по щекам беззвучно текут слезы. Джиана дрожала, прикрывая обнаженную грудь руками.

— Я больна, — прошептала она, встретив его обезумевший взгляд.

— Больна! — насмешливо повторил Сакстон. — Что, черт возьми, ты хочешь сказать? Ты была невинна, а это не болезнь!

Американец провел рукой по лбу девушки и почувствовал, что ее кожа пылает.

— Дьявол! — пробормотал он. — Я же не какой-нибудь зверь, дурочка. — Алекс взял Джиану на руки и понес в спальню, на кровать. — Надо было сказать мне, что ты больна. Наверное, заразилась гриппом от матери?

— У мамы не было никакого гриппа.

Сакстон почувствовал себя одураченным.

— Ну да, конечно. Конечно, нет. Но это не объясняет, почему ты не сообщила мне, что плохо себя чувствуешь.

— Вы бы мне все равно не поверили.

«Пожалуй, она права», — подумал он.

— У тебя болит голова? — спросил Алекс, закутывая Джиану а одеяло.

— Да. Вначале шампанское немного помогло мне, а затем голова опять заболела.

— Черт возьми, значит, ты все-таки была девственницей! Господи, я силой взял твою невинность! Какого дьявола ты мне не сказала?!

— Меня сейчас вырвет, — прошептала Джиана, наклоняясь вперед.

Алекс едва успел схватить ночной горшок.

Когда ей стало чуть легче, Сакстон принес воды и помог девушке, придерживая ей волосы, пока она полоскала рот и жадно пила. Затем он еще раз пощупал ее лоб.

— Тебе нужен врач, — решительно прошептал он. — Маленькая идиотка! — Ему оставалось только ругаться. — Я поеду за врачом. Горшок — рядом с кроватью, вдруг тебе понадобится. Ради Бога, не выходи из комнаты!

Девушка слышала, как он вышел из дома, хлопнув дверью. Она села и огляделась вокруг. Ей уже не было холодно, но ее лоно терзала страшная боль. Надо было что-то делать.

«Джиана, — говорила она себе, — тебе ни к чему видеть доктора. Ты можешь уехать в Лондон».

Девушка попыталась встать, но, запутавшись в одеялах, чуть не упала с кровати. Подождав немного, она все-таки медленно поднялась и пошла в гостиную, где была разбросана ее одежда…

Алекс нашел врача в одном из соседних домов. Было уже восемь вечера, когда на пороге дома доктора Престона появился взлохмаченный молодой человек и торопливо заговорил:

— Моя… жена больна, — волнуясь, произнес Алекс, от чего его американский акцент стал сильнее, чем обычно. — Вы должны поторопиться. Я уложил ее в постель, но боюсь, как бы ей не стало хуже: кажется, у нее грипп. Она жалуется на озноб, лихорадку и головную боль.

Доктор Престон с тоской подумал о своем уютном кресле и о трубке, набитой хорошим табаком.

— Ладно, — вздохнул он. — Я быстро соберусь.

Как вас зовут, сэр?

— Сакстон. Александр Сакстон. Мы сняли домик недалеко отсюда, на берегу.

— Я знаю этот дом, — сказал врач. — Вы американец, как я вижу. Не беспокойтесь, с вашей женой все будет в порядке.

Алекс побежал к дому. Он ворвался в спальню и остолбенел: Джианы в комнате не было.

— Джиана! Где ты?

Сакстон вернулся в гостиную и обнаружил, что на полу не было ни платья девушки, ни ее плаща. Сумочка и туфли валялись под грудой нижнего белья. Внезапно Алекс почувствовал, что в комнате сквозит. Еще одна дверь из гостиной вела в кухню, откуда был выход в сад.

— Джиана! — еще раз закричал он.

Открытая калитка сада скрипела на ржавых петлях. Алекс выбежал за забор и очутился на пляже. Бледная луна отражалась на темной водной глади.

— Джиана!

И тут он увидел ее. Девушка, съежившись, лежала на песке. Сакстон бросился к ней и поднял Джиану на руки. Она смотрела на него бессмысленными глазами, не пытаясь вырываться.

Алекс едва успел снять с нее промокшее платье и плащ, как в дверь постучали.

Доктор Престон сел рядом с больной и поразился, увидев на ее щеке песок.

— Она что, плавала? — ехидно спросил он у Сакстона,

— Когда я вернулся от вас, ее не было в комнате, — стал объяснять Алекс. — Я нашел ее на берегу. Наверное, у нее был бред, и она ушла, не понимая, что делает.

— Миссис Сакстон, — позвал доктор, тряся Джиану за плечо.

— Здравствуйте, — прошептала девушка, увидев перед собой незнакомца.

Глаза больной закрылись. Откинув одеяло, доктор увидел, что на ней ничего нет.

— Принесите ей рубашку, сэр, — велел он. — Вашей жене надо быть в тепле.

Когда Алекс вернулся с фланелевой ночной сорочкой, врач спросил его:

— Надо понимать, сэр, это ваша первая ночь? — Алекс молчал. — Черт возьми, сэр! У нее бедра в крови! Какого черта вы не дождались, пока ваша невеста выздоровеет?! У вас что, совсем ума нет?!

— Похоже, что так, сэр, — пробормотал Алекс. — Я вымою ее.

Доктор Престон фыркнул. По его мнению, с девушкой не было ничего серьезного, но грипп продержит ее в постели день-другой. У него мелькнуло в голове, что, пожалуй, она не могла быть в таком состоянии, чтобы отправиться полуодетой на берег, но он промолчал, не зная, что приключилось у «молодоженов».