Следак

Развернулся и пошел в сторону общаги. Лебедеву обелил, Голдобиной сохранил лицо. Хоть прямо сейчас на доску почета.

У самого входа в общежитие, меня перехватил младший лейтенант милиции Гордеев.

— Товарищ Чапыра! — вынырнул он со стороны главного корпуса. — Вас-то я и ищу.

— Добрый день, — озадаченно поздоровался я, протянув ему руку для пожатия.

— Что же вы, товарищ, в райотдел-то не подошли? — укоризненно начал он. — Договаривались же.

— Извините, замотался, — добавил я в голос раскаяния.

Милиционер неодобрительно покачал головой.

— Завтра в десять утра сможете подойти?

— Нет, у меня завтра защита диплома. Давайте послезавтра?

— Хорошо, до послезавтра. Двадцать шестой кабинет.

— Буду, — уверил я его.

Мы вновь поручкались и тут я вспомнил о травмпункте. Раз вызывают в милицию, нужно на всякий случай травмы зафиксировать. За пару дней синяки не рассосутся.

— Товарищ Гордеев, не подскажите где здесь травмпункт?

— На Куйбышева, — ответил милиционер и принялся объяснять мне маршрут. –

Отсюда до него на двенадцатом автобусе можно доехать, — Там кинотеатр "Ритм", увидите, а за ним районная поликлиника. Так травмпункт в этом же здании находится, с левой стороны.

— Спасибо!

Глава 5

А утром я проснулся знаменитым.

Первым меня поздравил Грег.

— С добрым утром, герой-любовник! — под металлический скрежет кровати, радостно заржал сосед по комнате, когда я открыл глаза и сбросил ноги на пол.

— Не начинай, — прервал я его и, еще разок скрипнув пружинами, занял вертикальную позицию.

Грег уже натянул на себя тельняшку, и ковырялся в содержимом тумбочки ища что пожрать. Довольно крякнув, он вытащил оттуда шмат сала и половину черного каравая.

— Говорят, у столовой вчера самое настоящее сражение развернулось, — сгрузив продукты на стол, Красников вновь вернулся к теме. — Жаль только я сам его не видел, — Грег добавил в голос осуждения. — Ты, кстати, мог бы другу и шепнуть о таком событии, — и он вновь заржал.

— Без проблей, в следующий раз пригласительный пришлю.

Вышел я из комнаты под надрывный хохот соседа.

В коридоре я первым делом столкнулся с двумя девчонками, которые выносили из кухни, чем-то аппетитно пахнущую, кастрюлю и стопку мытых тарелок. При моем приближении они замедлили шаг и проводили меня оценивающими взглядами.

Оказавшиеся в одно время со мной в туалете парни наградили меня ехидными улыбками и подколками. Но нашелся и тот, кто смотрел на меня с осуждением.

— Ты разве не понимаешь, что поступил с девушками дурно? — спросил он меня, не обнаружив на моем лице раскаяния.

— Слушай, давай я сперва отолью, а потом объясню тебе, что это не твое дело. Окей? — с этими словами, я развернулся лицом к оформленной кафелем дырке в полу.

Парень недовольно засопел мне в спину.

— Да что с тобой говорить, — раздраженно бросил он, не став меня дожидаться, а я порадовался его сообразительности.

Вернувшись в комнату, я подсел за стол к Грегу.

— Ты это, поосторожней, — пододвигая ко мне половину еды, предупредил меня сосед. — Кое-кто слышал, что Юров грозился выпереть тебя из комсомола.

Вот гад, а вчера казался нормальным мужиком.

— И чем мне это грозит? — деловито уточнил я.

— Чем, чем? Кислород перекроют, — зло бросил Красников и я понял, что не все здесь идейные комсомольцы. — Ни нормальной работы, ни карьеры, ни загранок — вообще ничего, — Грег посмотрел на меня внимательно, от давнишнего балагура ни осталось и следа, — А самое поганое, путь в партию тебе будет закрыт, а там должности, спецпайки, спецдачи, спецсанатории и другие блага.

— Понял, — впечатлился я серьезностью проблемы. — И что делать?

Красников отхлебнул чай из стакана.

— Вести себя тише воды, ниже травы, авось пронесет, — пожав плечами, ответил Грег, — или, наоборот, показать себя опасным противником. Но в любом случае лучше сильно не выделяться из толпы. Да ты, я смотрю, и сам начал это понимать — подстригся, клеш снял. Вот только на бабах подорвался.

— Все беды от баб, — вздохнул я.

— Это да, — согласился со мной сосед.

Из задумчивости нас вывел приход гостя. В комнату зашел, нарядно одетый и благоухающий одеколоном Алексей.

— Альберт, я зашел предупредить, — смущаясь, начал он после взаимных приветствий, — при Ленке я буду делать вид, что мы в ссоре. — он проникновенно заглянул мне в глаза, ища в них понимание.

— Да без проблем, — одобрил я его тактику.

— Без обид? — уточнил он.

— Без обид, — подтвердил я.

Соглашение мы скрепили рукопожатием под хохот Грега.

Когда я появился в корпусе своего факультета, народ с курса уже толпился в коридоре возле аудитории. Все опрятные, со скидкой на эпоху, нарядные. Женщины, преимущественно, в принятой здесь классике — белый верх, черный низ, мужчины в костюмах, некоторые даже с галстуками. Я, как и большинство, этой статусной вещи не имел. В гардеробе Альберта нашелся лишь один цветастый галстук, который сразу же мною был отправлен в мусорное ведро. У Грега же галстуков не было вовсе.

Студенты тихо переговаривались, боясь потревожить, находящихся за закрытыми дверями членов экзаменационной комиссии. Кое-кто с бледным видом, или беззвучно шевеля губами, или в неполный голос, повторял презентационную речь. Стоящие возле открытых широких окон мужчины, нервно курили. Увидел я и Лену, что-то рассказывающую, обступившим ее девушкам. Поблизости топтался Алексей, в ожидании внимания от своей зазнобы, ловя каждый ее жест и каждое слово.

На особице чуть ли не по стойке смирно, застыла Лебедева, осваивая амплуа злодейки-разлучницы. Студенты время от времени бросали на нее взгляды, кто заинтересованные, кто неприязненные, кто оценивающие.

Как только сокурсники меня опознали, тех же самых взглядов удостоился и я. Но в зоне отчуждения, в отличие от Татьяны, не оказался. То ли сработала мужская солидарность, то ли любопытство, то ли еще какой фактор, но студенты мужского пола потянулись ко мне с приветствиями.

Возникший гомон оборвал скрип открывающейся двухстворчатой двери, ведущей в заветную аудиторию.

В проеме остановилась неопределенного возраста женщина в таком же сером и унылом, как и ее внешность, костюме.