Следак

— Я не понял, вы что вне комиссии определили кого включить в план распределения? — нахмурившись, спросил Шафиров у Яблоновского.

— Нет конечно. Там пометка стоит только против одного выпускника, — ответил ему ректор, — но это не ко мне вопрос, а к комитету комсомола.

— У этого выпускника средний балл по успеваемости четыре с половиной. Перспективного решили отдать? — Шафиров вопросительно приподнял бровь, но ректор лишь развел руками и кивнул на Юрова.

— Неблагонадежный кадр, — коротко пояснил тот, посчитав этого достаточным, чтобы про Чапура забыли.

Шафиров дежурной формулировкой не удовлетворился и потребовал ее расшифровать.

— Наглый, неуправляемый, к тому же бабник, — Юров желал применить более жесткие эпитеты, но сделать этого, увы, позволить себе не мог.

— Ну, то что бабник, это не страшно, — с ходу отмел одно из обвинений Шафиров, — нас этим не испугать. А вот про наглость и неуправляемость попрошу поподробнее.

— Наглость — это от молодости, а с неуправляемостью, что вы, Федор Александрович, отметили, все довольно спорно. Ведь управляли же мы им как-то эти пять лет, — высказал свое мнение Анисимов.

— Роман Олегович, вы же знаете, что он устроил перед выпуском! Зачем тогда защищаете этого мерзавца?! — все-таки вспылил Юров, задетый вмешательством декана юридического факультета.

— А что он устроил? — удивился Анисимов. — Ничего же не было.

Юров побагровел.

— Считаю, что для службы в МВД Чапыра не пригоден, — категоричным тонов все же произнес он.

— В характеристике вы это указали? — заинтересованно слушая перепалку, поинтересовался Шафиров.

— Нет, не указал, — выдохнул Юров.

Шафиров вообще уже ничего не понимал.

— Характеристика разве не отрицательная?

— Положительная, — Юрову ничего не оставалось, как это признать. Отрицательную характеристику он написать этому Чапыре так и не решился. Все-таки, угрозы неуслышанными не остались. Они заставили Юрова подстраховаться.

— Давайте уже приглашать выпускников, — вклинился в нескончаемый диалог членов комиссии ее председатель. — Как раз посмотрите на молодых специалистов, пообщаетесь с ними и тогда уже окончательно решим кому, сколько и кого.

Глава 9

Половина одиннадцатого утра. Я перевел взгляд с будильника обратно на открытое окно и продолжил созерцать играющую с ветром листву, что время от времени приоткрывала мне кусочек неба.

Идти на комиссию я категорически не желал.

Час назад забегал Леха, мы пожелали друг другу удачи, и он умотал встречать Ленку. Затем ушел Грег, крикнув мне напоследок "Ни пуха, ни пера".

— К черту, — послушно отозвался я и проводив взглядом закрывающуюся за ним дверь, уставился в окно. С тех пор так и сижу, размышляю. Перебираю в уме варианты сценариев побега из страны. Спустя час обдумывания, южное направление представлялось мне наиболее перспективным — черное море с близостью турецкого берега, фанатичная любовь к деньгам местных жителей и вечная в тех местах контрабанда. Вот только в случае провала минимум что мне сулило это провести за решеткой десять лет.

Переезд за границу здесь приравнивают к измене Родины. Местные совсем берегов не видят. И в такое время мне приходится жить.

А вот нефиг было за буйки заплывать. Сказали умер — значит умер. Но нет, поплыл куда-то. Вот и приплыл.

Тяжко вздохнув, я нащупал лежащий у меня под боком уголовный кодекс. Вновь посмотрел статью, убедился, что она не исчезла и захлопнувпо книгу, с неприязнью швырнув ее на пол.

Значит наобум бежать рискованно. Нужна тщательная проработка плана и подготовка. А это значит…

Додумать мысль мне помешала влетевшая в комнату запыхавшаяся Лебедева.

— Чапыра, ты чего здесь делаешь?! — строго спросила она, попутно обведя комнату цепким взглядом и втянув ноздрями воздух.

— Живу я здесь. А ты чего пришла?

— Ты почему не на комиссии? — проигнорировав мою неприветливость, Лебедева продолжила допрос.

— А чего мне там делать? Я читал положение, в нем не указано, что явка обязательна, — не меняя тона ответил я.

— Альберт, что за глупости? Мало ли что там не указано? Пошли давай!

Настырная девица. Как она мне надоела.

— Хорошо, пошли, — легче согласиться, чем страдать от ее внимания.

Встав с кровати, я посмотрел в зеркало — на мне были новые полуспортивные штаны с футболкой. Переодеваться не хотелось.

Каким-то образом угадав мои мысли, над ухом забубнила Лебедева.

— Альберт, хотя бы пиджак надень!

— Окей.

Какая разница в пиджаке я приду или без — на решении комиссии это никак не скажется. Оно уже принято.

Но спорить я не стал и безропотно накинул поверх футболки пиджак, засунул ноги в сандалии и пошагал вслед за девушкой, что поторапливала меня словами и примером.

Но по пути вновь бросил взгляд на зеркало и резко остановился. На меня смотрело пугало.

Нет так дело не пойдет. Пусть Сибирь, пусть даже Камчатка или местная дыра в глухом селе, но сломленным пугалом я выглядеть не буду.

Где там мой супер-костюм?

— Чапыра! Ты чего встал? — выдернула меня из мыслей Лебедева. — Мы так опоздаем!

— Тань, подожди. Я переоденусь. Или лучше не жди. Я сам потом подойду.

— Это ты из-за Юрова идти не хочешь? — спросила девушка, заглядывая мне в глаза. По ходу она решила, что я решил свинтить по-тихому.

— Причем здесь Юров? Срал я на него, — раздраженно ответил я. Психологов мне только доморощенных не хватало.

— Я подожду, — поджав губы, сказала, как отрезала Лебедева и захлопнула дверь, оставшись в коридоре в роли часового.

Тем временем я скинул одежду, снял с вешалки брюки от костюма и светлую рубашку, достал новые туфли и натянул все это на себя.

Причесавшись, я придирчиво осмотрел себя в зеркале. Костюм сидел на мне… К черту сравнения. Пусть неказистый, но свои функции он худо-бедно выполняет. Еще разок в нем схожу, а потом я себе нормальный куплю, и не один, ибо костюм для юриста — это главный атрибут.

— Вот это правильно! — этими словами встретила меня в коридоре Лебедева. — Ну что побежали?

— Лучше пошли, — не согласился я. Бежать на экзекуцию — это уже слишком.

— Чапыра, какой ты все-таки стал…, — Лебедева замолчала, видимо возникла проблема с формулировкой.

— Красивый? Умный? Мужественный? — подсказал я ей варианты.

— Да ну тебя! — возмущенно фыркнула девушка. — Дурак ты. — нелогично закончила она.

— То есть признания в любви не будет? — все же уточнил я.