Следствие ведет блондинка

– Милая моя, - улыбнулась ей Марго, - «Быть в порядке» и «выглядеть в порядке» – это не одно и тоже. Но это связано между собой. И я вам так скажу, если не «выглядеть в порядке», то «быть в порядке» практически невозможно. Вот в журнале Космополитен черным по белому написано:

«Чтобы стать успешной женщина должна прежде всего научиться держать спину».

– Я не читаю Космополитен! – призналась Тамара.

– И в этом ваша большая ошибка. Там пишут умные вещи, так необходимые в обыденной жизни. Вот вы, верно, увлекаетесь беллетристикой, и зачитываетесь какими-нибудь книжонками Достоевского или, прости. Господи, Пауло Каэльо, а между тем уже третий день на вас лица нет. Разве может женщина позволить себе такие вольности? Да ни один Достоевский не даст вам ответ на вопрос, как быть счастливой. Они вон сами все вопрошали «Как быть?», да «Что делать?». И от таких доходяг вы хотите понабраться ума? Нет, ума и жизненной мудрости стоит брать там, где все это дают.

Такой подход к литературе секретаршу рассмешил. Она и представить себе не могла, что произведения великих авторов можно обсуждать в подобном ключе. Она улыбнулась, забыв про рыдания.

– Неужели в вашем Космополитене дают советы, как стать счастливой?

– И весьма практичные, - уверенно кивнула Марго.

– Интересно… - Тамара на секунду задумалась, потом спросила, - И что бы посоветовал ваш журнал девушке, которая оказалась меж двух убийц, причем в одного она безумно влюблена?

Марго склонила голову на бок, закусила губу, поразмышляла и, наконец, произнесла:

– Я про такое не читала, но лично я пошла бы в милицию.

– Но вы прослушали, одного из убийц я люблю, а другой… другой может и не убийца. Просто шантажист.

– А почему вы решили, что тот, кого вы любите, убийца?

Тамара опять всхлипнула.

– Андрей сам мне сказал.

– Андрей? – на сей раз удивилась Марго, - И кого же он убил, по-вашему?

– Всех, - ответила секретарша.

– Что, совсем всех?! Даже президента Кеннеди? Но как можно влюбиться в такое чудовище? Немедленно выкиньте его из головы!

– Да нет… - Тамара вздохнула, - Всех, кого убили на нашем заводе за последнюю неделю. И китайца, и лаборанта, и охранника, и технолога, и даже системного администратора.

Марго опять задумалась. На этот раз она размышляла намного дольше. Тамара успела снова разреветься.

– Послушайте, - она тронула ее за плечо, - Я еще могу допустить, что Андрей мог убить китайца, и даже лаборанта с охранником, хотя я не понимаю, зачем ему это нужно. Но убить технолога Подстригаева он никак не мог. Весь этот день мы были вместе. И если бы он кого-нибудь убивал, я бы непременно заметила. Конечно, обо мне ходят всякие нелепые слухи, что я не замечаю людей и тому подобное… Но не заметить того, что один человек в моем присутствии стреляет в голову другому, я бы просто не смогла.

– Вы в этот день были вместе? – Тамара уставилась на нее, забыв про рыдания, - Вы и Андрей? Весь день?!

– Ну, да… Он таскался за мной повсюду. И мы расстались уже за полночь.

– Андрей Сазонов таскался за вами повсюду?! – округлила глаза Тамара.

– Сазонов? Вы считаете, что его фамилия Сазонов? Мне он представился как Нарышкин. Хотя, все может быть…

– Уф… - Тамара едва не упала лицом в умывальник. Удержавшись на руках, она объяснила, - Мы говорим о разных Андреях. Вы о своем Нарышкине, я о Сазонове, который работает в цехе мясных деликатесов. И вы, скорее всего, его даже не знаете.

– А… - понимающе кивнула Марго, - Ну, в таком случае, он, конечно, мог убить кого угодно.

– Вам легко говорить, - пробормотала секретарша и снова плеснула в лицо холодной водой.

– Послушайте, неужели ваш Андрей Сазонов пришел и вот так просто рассказал, что он всех убил? Это же, по меньшей мере, странно. Обычно мужчины скрывают такие факты своей биографии.

– А он вот не смог скрыть. Он страдает.

– Еще бы! – Марго взяла Тамару за руку и отодвинула от умывальника, - Да перестаньте вы нырять в эту воду! Во-первых, она не слишком уж экологически чистая. Знаете, сколько там примесей, которые вредны для кожи? Во-вторых, ваши хлюпанье и фырканье мешают нам говорить.

Секретарша послушно отошла в сторону и, вытащив из рукава носовой платок, принялась вытирать лицо. Марго смотрела на это с плохо скрытым недоумением. Она никогда бы не позволила себе находиться в общественном месте в таком плачевном состоянии. Наконец, в ней пробудились зачатки женской солидарности, она покопалась в сумочке и, выудив из нее косметичку, протянула ее девушке:

– Держите. Вам не стоит появляться на людях с таким лицом.

– Что так ужасно?! – та испуганно глянула в зеркало.

– Вы выглядите так, как будто похоронили всех, кого когда-нибудь убили со времен возникновения человечества, включая ту самую первую обезьяну, которая стала нашим всеобщим прародителем.

– Кошмар какой! – Тамара взяла косметичку и, вернувшись к зеркалу, принялась наводить макияж.

– Ну, так и что же сказал вам этот Сазонов? – Марго придирчиво наблюдала, как она это делает.

– Он пришел поговорить с Тимофеем Петровичем, ну, чтобы ему все рассказать. Но Тарасова не оказалось на месте, и он рассказал все мне, - просто призналась девушка, которая уже устала носить в себе непосильную для слабой души тайну.

– И перечислил все жертвы поименно? – не унималась Марго.

– Нет, конечно… он сказал, что виноват во всем только он. Что он трус и делал все из трусости.

– Что все?

– Ну, убивал, разумеется.

– Он так и сказал, что убивал?

Тамара повернулась к ней и спросила с упреком:

– Зачем вы меня мучаете?! Вы задаете по кругу одни и те же вопросы. Я же уже сказала.

– Да, но я не услышала, чтобы он вам признался в убийствах. Ведь из трусости можно сделать какую-нибудь другую гадость, вы не находите? Ваш Сазонов, как мне представляется, не произнес «я убил из трусости того-то и того-то».

– Но в контексте разговора это подразумевалось… - задумчиво пробормотала Тамара.

– Кем?

– Ну… - теперь она не была уж столь уверена в своем скорбном утверждении, - Я подумала…

– Разве можно одновременно любить человека и думать о нем черт знает что, исходя только из того, что он пришел о чем-то повиниться перед руководителем? Может он напортачил в работе и скрыл этот факт, или еще что-то типа этого.

– Он же был так подавлен… Он даже коньяк пил.

– Чтобы пить коньяк вовсе не нужно быть уж слишком подавленным, - резонно заметила Марго.

– Но он… он… - Тамара судорожно искала подтверждения своей теории и не находила.

– Если вы его действительно любите, то сейчас вы приведете себя в порядок, потом спуститесь к нему в цех и спросите напрямую, - твердым голосом проговорила Марго.

– Я не смогу, - слабо запротестовала секретарша.

– Еще как сможете! И сделаете это быстрее, чем я позвоню следователю Изотову.

– Как же вы так… он же… - Тамара опять попыталась разреветься.

Но Марго стиснула ее плечо и приказала тоном, который исключал возражения: