Слепой охотник

Заглянув в холодильник, он соорудил себе шикарный бутерброд и, пока закипала вода для кофе, набросал портрет с внутренней сутью Красимира. Закончив его, снял с плиты турку. Кофе выкипел лишь на треть, что он посчитал чудом.

Думая, как писать Красимира, он решил попробовать запечатлеть его в напряжённый момент. Очень уж отчётливо помнил, как парень стоял неподалёку от Ирины, не пытаясь к ней подойти, пока напротив присутствовал Дворняга. Женя вспомнил сжатую фигуру парня и постарался понять Красимира. Увидел профиль с небольшим носом, ноздри которого раздувались так, словно Красимир внюхивался в воздух. Увидел, что стоит он в позе, когда одна нога чуть согнута в колене и чуть отставлена от другой. Понял. Красимир не сбежал бы, доведись схватиться с Дворнягой. Он просто опасался подойти, пока тот говорил. Но, решись Дворняга или кто-нибудь из его окружения на действие против Ирины, Красимир без раздумий бросился бы вперёд.

Рисуя, Женя жёстко контролировал себя, заставляя находиться в полном сознании, хотя отчётливо ощущал, что автописьмо пытается снова завладеть им...

Женя осторожно пригубил горячий кофе, не сводя оценивающего взгляда с листа.

Напрягшийся, как для прыжка, волк, чёрный, лохматый, сиял на него с листа суженными жёлтыми глазищами и едва ощеренными, но неплохими такими клыками.

– Одобрям-с, - задумчиво сказал Женя, подразумевая, что Красимир для Ирины, кажется, охрана неплохая. Проверить бы его ещё в небольшой драчке.

Остался последний лист. Нет, были ещё, в мастерской, но... Осталось написать внутреннюю суть Ирины, а он всё не мог решиться. И не то чтобы его смущало увидеть за внешностью девушки суть, выраженную звериным обликом. Нет, что-то просто не давало ему вообще прикоснуться к её скрытому миру.

Ближе к пяти позвонил отец.

– Вы с матерью вчера ходили в театр, - полувопросительно констатировал он.

– Да. Кажется, мне лучше, - коротко сказал Женя.
– Папа, я хотел спросить: не знаешь ли ты в городе семью, в которой есть некто Демьян? Имя довольно редкое. Может, вспомнишь. Мне кажется, он из состоятельной семьи.

Отец Жени владел объединённой банковской сетью и многих влиятельных людей в городе знал не понаслышке. После недолгого молчания он не совсем уверенно сказал:

– Демьян Изразверин - мой старейший клиент.

– Сколько ему?

– Ну, чтобы не соврать - годков за восемьдесят.

Женя быстро просчитал.

– Семья. Значит - внуки есть.

– Да, семья у него довольно обширная.

"А внуков часто называют именами дедов", - закончил Женя.

– Они какие, эти Изразверины? Ну, как семья?

Женя знал, что отец трепетно относится к вопросам рода и семьи, многими клиентами своими интересуется, поэтому не боялся спросить. Отец опять немного помолчал и нехотя сказал:

– Мало что о них знаю. Семья старая, из купцов вроде, с дореволюционными ещё корнями. Был слушок, что первый купец Изразверин не брезговал в начале карьеры и кистенём помахать, начиная свой капитал. Но такие слухи не редкость о людях с историческим прошлым. Древо семейное у них достаточно крепкое. Кредитов не берут. С финансовыми операциями крайне осторожны, но, бывает, играют на фондовых рынках. Женя, прости, но почему ты любопытствуешь?

– Вчера встретился с внуком Изразвериных, тоже Демьяном. Показалось - интересный тип.

– А можно узнать, как ты с ним встретился?
– осторожно спросил отец.

– На узкой тропе, - задумчиво сказал Женя.
– Вчера в театре. По-моему, я ему не понравился. Если честно, он мне не понравился больше.

– Могу поискать информацию по Демьяну-младшему, - тоже задумчиво сказал отец.
– Общеизвестную, естественно. О вкладах, как понимаешь, не могу ни слова.

– Нет, спасибо, папа. Главное ты уже сказал.

Они распрощались.

Он по старой привычке уставился немигающе в окно, глядя, но не видя тёмно-синих туч, кажется предвещающих снег с дождём. Очнулся. Не выдержал. Схватил карандаш и быстро набросал основные линии лица Ирины. Так, как он обычно это делал на Арбате. Он не любил писать портреты, но считал, что должен совершенствоваться в тех областях живописи, которые ему подвластны. На Арбате он никогда не вдумывался в то, что появляется под его рукой. И сейчас проделал тот же фокус. Не впадая в транс автописьма, он быстро работал, скорее не рисуя, а запечатлевая черты девушки.

Когда он закончил и спросил себя, почему он решился, ответ был как на ладони: он хотел, чтобы Ирина была с ним рядом. Пусть и будучи портретом. "Как главный фигурант дела", - суперсерьёзно объяснил он себе - и расхохотался.

Успокоившись, он снова взялся за мобильный.

– Рыжая, привет!
– сказал он.
– Я срочно нуждаюсь в твоей потрясающей памяти и изумительном умении запоминать всё, что не надо.

Тонкий, почти девчоночий голосок звонко отозвался:

– Болтун ты, Женька! Погоди, я своё семейство успокою...
– На заднем фоне эфира Рыжей послышался слаженный писклявый вопль.

– Рыжая!
– удивился Женя.
– И когда это ты далась окольцеваться?

– Как только нарисовался объект подходящий, - философски сказала Люда, однокурсница.
– Ну, что тебе надо? Кто тебя интересует на этот раз?

– Фамилия девушки Ирины с первого курса, когда мы были на пятом. Она после первого ушла. Это всё, что я знаю.

– Мм... Подожди-ка...
– Люда задумалась, явно вспоминая.
– Не светлорусая она? Ходила ещё, как королева? Осанка такая, что боялись - на физру ходить не будет?

– Ходила?
– с неожиданным любопытством спросил Женя, глядя на рисунок.

– Ходила. Не считая того, что ничего особенного в её способностях не было, она только этим и запомнилась, что держала себя королевой.

– А почему она ушла?

– Девчонки говорили - сказала, что не видит смысла продолжать учёбу, если таланта нет. Вспомнила! Белославская! Помнила же, что фамилия странная! Ну да, всё правильно - Ирина Белославская!.. Женя, - уже вкрадчиво позвала Рыжая.
– А зачем тебе это? Ну, узнать про неё? Встретился где-то? Она тебе нравится?

– Рыжая, - так же вкрадчиво сказал Женя, - я ведь ещё не закончил спрашивать. Вот тебе ещё одна задачка. Кто такой Демьян Изразверин?

– Сволочь хорошая, - неожиданно сказала Люда.
– Слышать об этом гаде не хочу. Ты точно хочешь узнать о нём? Женька, скажу честно - не хочу о нём говорить. Не советую вообще знать этого человека. Общаться - тем более.

– Он тоже учился в нашем университете?
– поразился он.

– Нет. Он учился в пед. Ещё далеко до нас. Просто ты такие вещи мимо ушей пропускал. Но все уже тогда знали, что он подонок. Бандит с большой дороги. Всё, Жень, не хочу говорить об этом. Ещё вопросы, кроме как о нём, есть?