Слёзы Лимба

— Не держи меня за дуру, Себ. Вместе с Татьяной вы были способны разгадывать самые неразрешенные загадки, которые не подвластны ни одному уважающему себя детективу. Вы поднялись вместе до такого уровня, что уже вряд ли кто-то посмеет усомниться в ваших способностях. Но что случилось с вами после стольких лет? Вас будто подменили. Татьяна теперь похожа на замкнувшегося в себе подростка, из нее будто высосали все соки, а ты словно ослеп и намеренно не замечаешь улики, разбросанные у тебя под ногами. Мы с Ларри за этот день чуть ли не под ручку водили тебя, пытаясь помочь понять, что могло убить тех людей. Может тебе не стоит надеяться, что все тайны для тебя вежливо откроют двери? Попробуй сосредоточиться на чем-нибудь одном.

— Не надо меня учить, хорошо? Я сам разберусь, что мне делать, а что нет.

Кристина положила руки на пояс и обреченно вздохнула.

— Я знаю, что твоя гордость не позволит признать, что ты идешь не по тому пути.

— А разве я куда-то шел? Мы топчемся на месте. Уже два месяца. А убийца только подкидывает нам новые тела. Если кто-то пронюхает, что мы посадили за решетку невинного человека, да еще и в возрасте, то разразится такой скандал, какой нам и не снился. И нас уже не будут знать, как тех, кто смог остановить десятки шарлатанов, пытавшихся заработать на людском горе с помощью умерших людей. Посчитают лгунами.

— Ты сам виноват. Татьяна предупреждала, что пресса может перекрыть вам дыхание. С серийными убийцами шутить нельзя. Сейчас этот монстр гуляет на свободе и продолжает убивать. Он вышел за пределы психлечебницы и уже свободно гуляет в Лондоне. Сьюзен тому подтверждение. У нее имеются все признаки, которые были у тех жертв. Чудо, что она еще жива. И не забывай о трупе собаки.

— Я помню. Но мы рискуем потерять все козыри в нашем рукаве, потому что из новых жертв мы не вынесли никакой информации.

— Да. Дело трудное. Но ты не из тех, кто имеет право опускать руки. Сделай все возможное, чтобы зло оказалось уничтожено. Сейчас каждый из нас подвергается риску. Все мы можем погибнуть из-за правды. Джордж и Сьюзен, к счастью, остались живы. Но кто знает, что будет завтра? Мы не в курсе, с чем имеем дело.

— Кристин, эти разговоры ни к чему не приведут. Я в понимаю, что мы ходим под прицелом, любой может завтра погибнуть от рук некого психопата. Но надо сначала понять, что делать и ради чего утруждать себя? Вдруг Итан и Сьюзен никак не связаны с тем, за чем мы так долго гонимся? А собаку мог подкинуть любой из недоброжелателей. А эта водичка, которой трясет Ларри… Обычный бред.

— Ты так уверенно это говоришь, — усмехнулась та. — Мы еще слишком далеки от технического прогресса. Человечество даже в космосе ни разу не было, хотя до него рукой подать. И ты пытаешь отрицать те вещи, которые ясно видишь, но не хочешь принимать, так как они не вписываются в привычные рамки твоего мировоззрения. Что с тобой? Ведь раньше ты строил теории, основанные на том, чего попросту не может быть. И это приводило тебя к истине. А сейчас пытаешься начать с конца, желая ухватить истину сразу же с первой попытки. Помни, что-то разгадать не суждено. Найди убийцу, но не пытайся понять его мотивы.

— Но я должен понять.

— Моего мужа убили религиозные фанатики, сожгли прямо на глазах нашего сына, который тогда находился с ним. Я не пыталась узнать, ради чего они принесли Стива в жертву. Мне было достаточно того, что их всех до единого покарал закон. Не нужно понимать убийц, не стоит влезать в их шкуру. Их разум — вирус, он может перекинуться и на тебя, если ты попытаешься проникнуть в его темные уголки.

— Я не боюсь заразиться. Просто нашего убийцу уже не поймать традиционными способами. Мы пытались, а он нагло подкидывал нам новые улики, будто уже сам замучился бегать от нас. Поэтому придется понять его способ мышления, только так мы выйдем на него. С твоим мужем было все проще, мы знали, кто это сделал. А сейчас гонимся за тенью. И нам надо стать ею, чтобы покарать законом.

— Хорошо. Делай, как знаешь. Ведь я просто патологоанатом, мне не присуще думать, как детектив. Это твоя работа.

— Прости, что так старательно обхожу тему смерти твоего мужа. Просто я так устал, что уже не способен на эмоции.

— Ты не должен извиняться, ведь именно тебе пришлось сажать этих уродов за решетку. Правда, никто это не оценил, но ты спас честь моего мужа. Его похоронили достойно, как человека, хранившего закон большую часть жизни.

— Он был замечательным детективом. Мы с ним не один год работали. Это моя вина, что я допустил его смерть. Мне следовало оказаться рядом.

— Мы не в силах спасти всех, кому-то суждено погибнуть в любом случае. Не вини себя за то, чего не делал… — Кристина ласково погладила мужчину по щеке и на уголках ее глаз появились миловидные гусиные лапки, возникавшие только тогда, когда женщина искренне улыбалась. — А теперь иди. Татьяна ждет тебя. Ты нужен ей.

— Да. Надо идти, — кивнул мужчина и, поправив свою любимую шляпу, пошел вперед по длинному оживленному коридору, но перед тем как скрыться за углом он напоследок взглянул на Кристину, которая продолжала с улыбкой смотреть мужчине вслед. — Береги себя. Ты нужна нам живой.

Та тихо посмеялась и помахала ему на прощание рукой, облаченной в медицинскую перчатку.

— Я постараюсь не вляпаться в неприятности. Хотя кто знает, что со мной может случиться по дороге, — с завидным оптимизмом промолвила она, поправив упавшую на лоб прядь длинных светлых волос.

— Все будет хорошо. Не нужно думать о плохом. Мы во всем разберемся.

Несколько врачей в спешке везли медицинскую кровать вперед по длинному белому коридору совершенно пустой по непонятным причинам больницы, что-то обеспокоенно обсуждая между собой. Но на их бледных мокрых лицах можно было сразу же разглядеть долю сомнения в том, что их пациент сумеет вовремя добраться до того места, где ему смогут спасти жизнь. Сьюзен, с трудом пребывая в сознании, полуоткрытыми глазами, украшенными полопавшимися сосудами, окрасившими белок в розоватый цвет, смотрела на рыжеволосую женщину в расстёгнутом пальто. Татьяна быстро шла вслед за врачами и со спокойной улыбкой, скрывавшей ее слезы, следила за тем, чтобы Сьюзен чувствовала себя в безопасности, и боялась хотя бы на секунду замедлить шаг.

— Татьяна, что со мной происходит? — с трудом прошептала Сьюзен и почувствовала, как рыжеволосая женщина с нежностью сжала ее руку в своей ладони. — Я умираю?

— Все будет хорошо. Я тебе обещаю, — ответила та. — Я сделаю все, чтобы ты снова встала на ноги. Слышишь? Тебе помогут, мы во всем разберемся.

— Обещай мне, что позаботишься об Эмми и моем брате. Они ведь такие беспомощные без меня.

— Эмми?.. Кто такая Эмми?

— Миссис Хапперт, прошу вас отойти, — любезно попросил Татьяну один из врачей. — Пациентке сейчас нужен покой. Не волнуйтесь, мы сделаем все, что в наших силах.

Татьяна с трудом отпустила руку своей подруги и в отчаянии смотрела, как ее стремительно увозят вдаль. Девушка по-настоящему стала бояться, что Сьюзен больше никогда не вернется оттуда. Она готовилась к самому худшему развитию событий, хотя заставляла себя не думать о плохих вещах, но не было ничего, что могло бы указывать на улучшение сложившейся ситуации.

Брайан Аддингтон — опытный следователь, который беседовал с Ричи в ходе опроса после того, как молодой человек устроил стрельбу в полицейском участке — оперативно прибыл с командой полицейских и экспертов на место, где женщины обнаружили повешенное тело Итана, и сделал все возможное, чтобы Сьюзен, внезапно сломленную странным недугом, доставили в ближайшую больницу. Мертвеца же, как этого и хотела Татьяна, увезли на вскрытие в участок. Впервые женщину-детектива не стали ослушиваться и сделали все по ее поручению. А сама она поехала на карете скорой помощи вместе со Сьюзен, чтобы быть с подругой рядом после таких ужасных событий, произошедших этим утром. Татьяна так устала от следовавших один за другим потрясений, что даже макияж не мог скрыть следы ее сильнейшей усталости. Еще никогда в своей жизни она не видела столько крови и мертвых тел за такой короткий промежуток времени. Но ее больше удивляло то, что убийства возобновились именно тогда, когда она решила продолжить расследование, но целый месяц, что Татьяна бездействовала, прошел странным образом спокойно. Неужели это как-то связано с тем, что сейчас произошло со Сьюзен? Девушка прекрасно помнила, что ее одолевали такие же приступы, но они будто происходили в другом мире, в ее голове, а когда Татьяна приходила в себя, то недуг отступал. Но почему Сьюзен одолел этот ужасный приступ в действительности и заставил полностью лишиться сил? Как это объяснить?