Слёзы Лимба

— Мы ведь не частная организация, поэтому и позволили. Просто никто не хотел лишний раз пачкать руки. Ладно, поехали в участок. Я тут сижу уже шесть часов, мне нужно срочно развеяться, а то я сойду с ума.

— Кстати, забыл тебе сказать, — Себастьян неожиданно покраснел и как-то странно улыбнулся. — Отлично выглядишь. Давно не видел тебя в таком виде.

— Просто решила привести себя в порядок. Немного пудры, теней, румян, и я снова человек, — усмехнулась девушка и глубоко вздохнула. — Я просто поняла, что не должна показывать людям своим внешним видом, что в моей жизни творится какая-то чертовщина. Пусть думают, что я твердо стою на ногах.

Анна ждала ее в комнате для свиданий. В этом маленьком грязном помещении не находилось ничего, кроме одного металлического стола и двух стульев. Вся эта скромная мебель была прибита к полу, и вряд ли у кого-то возникнет мысль сдвинуть их с места, так как это будет невозможным. Не присутствовало даже источника освещения, весь искусственный свет проникал сюда через соседние помещения, отделенные от этого с помощью прочных решеток. Здесь не было даже окон, все полностью изолировано от внешнего мира, отчего возникало чувство страха и даже клаустрофобии, так как из-за скудного количества света и чистого воздуха возникало ощущение, что стены с каждой минутой сжимаются, желая задушить собой каждого, кто осмелится оказаться в этом отрезанном от реальности мире.

Татьяна долго стояла около решетчатой двери и смотрела на эту скромно сидевшую пожилую женщину, облаченную в простенькое платье неприятного серого цвета и запачканный некогда белоснежный фартук, в котором та была все время, что девушка ее знала. Анна смотрела куда-то вперед, не осмеливаясь отрывать уставший взгляд от покрытой трещинами и паутиной стены, и чего-то ждала, смиренно и пугающе спокойно.

— Как она себя чувствует? — поинтересовалась Татьяна у начальника тюрьмы, который услужливо стоял рядом с детективом и следил за каждым ее действием.

— Врачи каждый день наблюдают за ней, ничего необычного и тревожного в ее состоянии не обнаружено, она вполне отдает себе отчет в случившемся и не отрицает свое участие в этих ужасных событиях. Она не отказывается от еды, от наших предложений, берет от нас все, что мы ей предлагаем. И это радует, так как с этой женщиной не возникает проблем, и у нас нет опасений, что ей удастся что-нибудь учинить. Перед нами обычный человек, без каких-либо признаков на то, что он способен совершить убийство. Говорят, что появились некие улики, оспаривающие ее виновность. Это правда?

— Я надеюсь на это. Поэтому я здесь. Я хочу понять.

— Разумеется. Но мы можем вам дать только десять минут. У нас строгий график, вы уж извините за такие неудобства. Меня предупреждали, что это очень важная беседа, но мне не позволено нарушать приказ. Хоть я и руковожу всей тюрьмой, но нахожусь под каблуком у более высоких должностей.

— Я вас прекрасно понимаю, мистер Диксон. Мне много времени не понадобится. Обещаю, — девушка выжала из себя улыбку и после того, как дверь была открыта, она, переведя дыхание, вошла в комнату для свиданий, почувствовав всем телом, какой здесь стоял холод. Отопление в этом помещении не предусматривалось, поэтому создавалось ощущение, что все еще находишься на улице.

Татьяна села напротив Анны и с изучением стала смотреть на нее, обдумывая, как начать с этой женщиной беседу, но та поняла по состоянию девушки ее сомнения и завела разговор первой, стараясь говорить привычным безмятежным голосом.

— Целый месяц я не получала весточки с внешнего мира, даже солнце стало для меня чем-то, что ушло в далекое прошлое, я так давно не видела дневной свет. Мне запрещено выходить из камеры, даже во время организованных прогулок. Иногда помещения проветривают, и я жадно глотаю свежий воздух, понимая, как скучаю по кислороду. И я безумно рада, что вы меня навестили, Татьяна. Но думаю вас привело не желание увидеть мою персону. У вас есть ко мне вопрос.

— Объясните… Почему? Почему вы пожертвовали собой? Вы ведь знаете, что ничего не совершали. Но продолжаете заставлять всех верить в свою сфальсифицированную виновность. Ради чего?

— У меня не было выбора, моя дорогая. Мы с вами все это время шли по одному и тому же пути и пытались достичь похожих целей. Но кто-то из нас сдался и остановился, а кто-то все еще смело движется вперед, хотя понимает, что его жизнь находится в смертельной опасности.

— Вы ведь тоже видите все это? То, чего нельзя объяснить… То, что вызывает у вас страх…

— Когда я вас увидела, сразу же поняла, что мы видим одни и те же вещи, но каждый воспринимает их по-разному. Некоторые из них, что были перед нами, возникали только из-за того, что мы этого хотели, наше сознание желало их увидеть, чтобы понять, куда идти дальше.

— Но эти видения убивают… — затаив дыхание, прошептала Татьяна и сжала голову руками, пытаясь переварить возникшие в ее голове безумные мысли, которые перестали казаться такими уж и бессмысленными, как это было еще совсем недавно. — Поэтому меня одолевали эти приступы… Как только я приближаюсь к чему-то важному, некая сила отталкивает меня назад. Это произошло и с моей коллегой по работе. У нее было то же самое! Но ее увезли после этого на скорой, она была при смерти и до сих пор не пришла в себя. А я… Я ведь в порядке. Почему?

— Вы пришли ко мне спустя два месяца. С вами что-нибудь происходило за тот промежуток времени?

— Когда я остановилась, все прекратилось… — произнесла та, с ужасом взглянув на Анну. — Я поняла, почему вы здесь… Вы прячетесь! Прячетесь от этого кошмара.

— Рано или поздно я бы снова начала искать, даже если бы этого не хотела. А здесь я в безопасности, по-настоящему в безопасности. Я не хотела, чтобы все это продолжалось, все мои многолетние поиски потеряли какой-либо смысл, а люди продолжали умирать… Отказавшись от свободы, я думала, что смогу спасти невинные жизни. Верила, что таким поступком сумею убедить вас остановить расследование. Ведь ваша жизнь начала налаживаться после этого. Ведь так?

— К чему такая жертва? Я не понимаю.

— Когда вы вошли в дом, видения сразу же завладели вами… Это ведь я написала то письмо, подписавшись именем человека, которого нет в живых.

— Нет. Этого не может быть, — ахнула Татьяна и невольно встала со стула, продолжая в панике смотреть на пожилую женщину.

— В доме никого не было, но вы видели тени, что прятались от людского света. Вы чувствовали их.

— Но ведь другие тоже видели всех, кто там был…

— Мы видим то, что считаем нужным. Но когда в этом пропадает необходимость, это исчезает бесследно. Поэтому тело Доктора Ломана пропало. Его там никогда не было. Этот дом был пуст, лишь тени населяли его и изредка выходили наружу.

— Нет. Это просто бред. Бред… — нервно смеясь, стала ходить по комнате Татьяна, пытаясь хотя бы немного понять смысл слов, которые только что доносились из уст пожилой женщины. — Вы лжете. Вы мне нагло лжете! — Татьяна резко уперлась руками о стол и пронзила Анну яростным взглядом. — Вам не удастся снова сбить меня со следа. Вы услышали меня?! Я слишком часто доверяла людям, которые меня после нагло предали. И не позволю сделать это вновь!

— А как же Ричи? Ты ведь ради него сюда пришла, не так ли? Вряд ли ты будешь отрицать тот факт, что вы вместе видели то, что нельзя объяснить.