Слипер и Дример

повстречать.

— Например? — Дример полез по карманам, но, увы, курева не было. Выстиранные глубины

комбинезона сияли пустотой. Он попытался вспомнить, куда делось его вселенско-важнючее

полотенце, и отметил, что тряпицы эти, послужив Слиперу портянками, безвозвратно потерялись

при буче, устроенной Черепахой-Тротиллой. Немного огорчившись по этому поводу, он вдруг

упомнил про подарки Моры и удовлетворённо погладил нож, который пристроил у себя в ботинке.

Фонари и таблетки для очистки воды теперь кочумали в новой непромокаемой сумке Слипера.

«Ну и нехай, обойдемся без полотенец», — кивнул про себя Дример и успокоился.

24

4

— Почти весь Летний район застроен старыми низкими домами и уютными двориками с

беседками, — болтал весело Мора за штурвалом. — Ну да вы и сами вошли в город через Летние

Ворота, а потому всё видели. Все эти ратуши, башни старинные, черепичные крыши с

флюгерами…

— А вот на отдалённых Слоях вселенной, — лениво заметил Башкирский Кот, — улицы в

городах частенько называют именами героев, погибших в битвах, разных там пррредводителей

походов и замыслов, вошедших в историю…

— Напрочь не фэншуйно сие, друже! — замотал вихрами Мора.

— Это точно! — фыркнул кот, свернувшись на подозрительных пыльных мешках.

— В месте своего проживания и крайне желанного процветания называть улицы именами

умерших людей, по сути, трупов, очень плохо. И, конечно, такое неблагоразумное поведение ни

разу не способствует радостной жизни и расцвету такого города. Получается, что люди живут

практически на кладбище. Это ж надо додуматься, улицы именами мёртвых называть! Ужас!

Наверно, жители таких городов постоянно болеют организмами и страдают депрессиями. В городе

А дела обстоят совсем иначе, друзья мои. Тут всем жить хорошо и удобоваримо в разношёрстном

соседстве. В Весеннем районе, скажем, продаётся всё, связанное с весной, с возрождением,

строительством, проектированием. То, что имеет отношение к зачинанию новых дел и занятий.

— Совсем неплохо устроено, — заметил Слипер. — А что в других районах, скажем, в

Осеннем или Зимнем?

— В других? — обернулся на него Мора, и в его глазах блеснул опасно-озорной огонёк. — А

вот что! — и он крутанул штурвал со всей дури.

В головушке у всех на мгновение потемнело от перегрузки. Самолёт завалился крылом в пике и

начал с нарастающим рёвом падать.

— Перед вами Зимний район города А! — торжественно объявил Мора. — Идём на посадку!

— Триетить мои печёнки! — прохрипел было Дример, но тут он в иллюминатор узрел

лежащий внизу пейзаж и обомлел. Да, там уж в который раз было на что глянуть.

Зимний район города А представлял из себя планомерно застроенную небоскрёбами огромную

территорию. Небоскрёбы были разные формой и высотой. В основном количестве стеклянные и

зеркальные. Цвета покрытий стен и окон варьировались между всеми оттенками небесного, от

белого через серый и синий до тёмно-фиолетового. Улицы простирались прямые, словно

расчерченные по линейке. Высота некоторых зданий была совершенно умопомрачительная. И

главное, Дример не мог понять, как удалось не заметить издалека эти громадины, когда они давеча

подходили к городу и имели тёрки с караульными пигалицами. Самолёт плавно описал дугу над

пиками зеркальных башен и ушёл вглубь, шнырять между домами в поисках посадки. Вскоре

Мора разглядел то, что ему было нужно, и уверенно повёл аэроплан в узкий проход между двумя

синими, вздымающимися к небу жилыми комплексами. Мерцающие в проходе бирюзовенькие

огоньки свидетельствовали о свободной посадочной дорожке. Загрибука вцепился в нечто,

24

5

подвернувшееся под руку, но напрасно. Мора учтиво и мягко коснулся земли и, как на показном

параде, слегка прокатившись по полосе, остановился перед заграждениями.

— Ждите меня тама и тута, у того и ентого бетонного забора, — сказал он, не глуша мотор. —

Я только определю своего крылатого в стойло под заботу и подойду.

И лишь спустившись на твёрдую землю и отойдя в сторону от самолета под навесы зданий, вся

наша компания смогла как следует осмотреться.

Между многочисленными, отражающими друг друга домами неприличной высоты парили

вертикально в воздухе огромные, почти треугольные, серебрянные птицы-корабли. Задрав кверху

нос, они практически неподвижно висели, словно чудные скаты в морской глубине, и некоторые

едва шевелили кончиками треугольных крыльев. Корабли были явно из очень гибкого материала.

Один из них на глазах у изумлённых Слипера и Дримера вдруг завернулся в собственные крылья,

словно в плащ. Затем он погасил мерцающие по периметру огни и замер в воздухе, похожий на

куколку бабочки, свисающую с дерева на шёлковой нити. Некоторые из этих скатов-кораблей

оживали, разворачивались в треугольник наподобие воздушного змея. По их брюху начинали

пробегать огоньки, а затем искусственные птицы медленно поднимались в небо. Несмотря на

огромные размеры, двигались они чрезвычайно плавно и ловко проделывали сложные манёвры

прямо между хрупкими на вид высоченными домами.

— Вот это птички так птички! — ахнул Дример, сдвинув Шапку-Невредимку на затылок и

уставившись в небо.

— Ничего похожего никогда не видел! — подтвердил Слипер, попутно радуясь обретённой

обуви.

— Знаете, ребята, — сказал Загрибука, не отрывая глаз от парящего в небе чуда, — спасибо,

что так всё получилось и я тут оказался вместе с вами! А то ведь прожил бы себе там, в Лесу, свою

жизнь, словно кикимора огородная, и никогда б не увидел этой красоты!

Один из громадных птиц-кораблей затрепетал краями крыльев, медленно поднялся над

небоскрёбами, а затем, полностью распрямив себя в плоский треугольник, вдруг неслышно взмыл