Слипер и Дример

в окно, о чём-то задумавшись. Видать, мозги его, получив пищу для своих мельниц, принялись

31

2

крутить свои колёса, перерабатывая полученные файлы информации во что-то сугубо

загрибукинское.

— Ехать ещё далече, так что можно и посопеть, коли есть желание, — заметила Масявка. Она,

стянув свитер и подложив его под голову, осталась в маечке, которая открыла на руках ветвистые

чужестранные татуировки, и, растянувшись на двух сиденьях, закрыла глаза и засопела.

— Доброе дело, — подтвердил Дример и, пересев на задний ряд, тоже завалился на два

сиденья, да ещё и перекинул ноги через проход на третье. Обхватив себя руками, он сомкнул веки.

Остальные последовали его примеру.

Трамвай медленно плыл по серой водяной пыли, мимо облупленных домиков, мимо кафеюшек

и уголочных магазинчиков «Всякая всячина».

— Граждане пассажирные! — заорал голос откуда-то с небес.

— Ить-ёктить налево! — подкинулся Дример, а Загрибука и вовсе чуть не сбил головой

плафонистую лампочку на потолке.

Динамик в верхнем углу, откашлявшись, дал ход делу дальше:

— Наш вагон прибудет на станцию Малая Нижняя Жёсткая Пупырловка аккурат скоренько и

без замедлений. Так что подхватываем вещички, одеваемся, застёгиваем пуговички и готовимся

десантироваться в места окольно прекрасные. Смею предложить вам посетить прямо на вокзале

прелестную забегательную кафеюшку, где подают в это время года дивный шмат-штрумдель.

— А что это такое? — испуганно спросил Загрибука у Масявки.

Та уже проснулась и натягивала теперь свитер, который к вящей радости таки успел

значительно просохнуть над шпарящей вонючей печкой.

— Полупирог, полупирожное, полузапеканка, полуватрушка, — пыталась она попасть в рукава.

— Бублик-мутант! — оборвала её Масюська.

— О-о-о-о, — многозначительно протянул Загрибука, и стало как бы невзначай понятно, что

пробовать он это не хочет.

Пока все спали, за окном посветлело. И теперь стало явственно видать, что трамвай катится

меж густых зарослей, и что ветки этих зарослей так и хлещут его по бокам и окнам (хыщ-хыщ, как

говорил давеча Слипер). Вагон петлял и уворачивался, насколько позволяли рельсы. С листьев

капали остатки дождя, но странное мутное солнышко уже пробивалось сквозь тучки, и на душе у

всех немного полегчало, зауютилось. Как было обещано, не прошло и времени-то, а тётка-

водительница потянула «ручник», и трамвай, яростно скрипанув, выкатился на кольцо, в которое

тут сворачивались рельсы, чтобы начать свой бег назад.

— Конечная! — противным дребезжащим дискантом проскрежетала шоферица. — Покидаем

вагончик, покидаем! Не задерживаем транспорт. Подхватили вещички и дали дёру по своим

делишкам!

31

3

— Вот дура уелапая! — беззлобно фыркнула в её сторону Масявка и первой скатилась по трапу

на земельку из распахнутых дверей.

А местечко было и впрям приятное. Коммандос наши обсохшие повылезли из фанерно-

жестяного трамвасика и славно потянулись, щурясь на солнышке.

— Ляпота! — довольно изрёк Дример, натягивая Шапку-Невредимку, сухую и тёплую.

Кот отряхнулся, отболтался всем своим упитанным тельцем от носа до хвоста совершенно по-

собачьи и, хищно сузив ставший жёлтым глаз, сквозь зубы пробурчал:

— Перекурррите чутка, я сейчас, — он потрусил в сторону обшарпанного вокзальчика.

Слипер развёл руками:

— Чего это он?

— Растудыть мою налево, если наш котяра не повадился по жратву! — ухмыльнулся Дример.

Мора согласно и весело закивал:

— Ну а чего? Верное дело. Было б неплохо перекусить чего-нибудь.

— Да уж, с его-то зубным набором можно перекусить что хочешь, — засмеялся Слипер. —

Хоть колючую проволку, хоть кабель высоковольтный! Ладно, куда нам дальше-то?

— А туда и сюда! — закивокали Масявка и Масюська, разведя руками.

— Дык это и так понятно, — добродушно ответил Дример, завязывая шнурки.

Они ещё немного потоптались в обзорном режиме, и тута же показался Башкирский Кот,

переваливаясь, аки пароход на волнах, и неся в зубах солидную потёртую кошёлку в

подозрительно яркий цветочек.

— Опаньки, — разжал он заточенные тиски и выложил на землю добычу.

— Чего тут? — Слипер поглядел сверху на кошёлку.

— Как что? — изумился кот. — Конечно, размахаенные рррекламой бублики-мутанты!

Мора хохотнул.

— Главное в войнах — это снабжение! — важно утвердил Башкирец.

— На что сменял? — улыбнулся Дример.

— На интеллект и сценическое искусство! — не повёл ухом котяра. — Кстати, тебе тут тоже

кое-чего есть! — и он выудил из кошёлки пачку сигарет.

— Ёу, брат! — чуть не прослезился Дример. — Как ты умудрился-то?

— А вы что думаете, излагающие мудрррость несусветную коты на каждом углу тут шастают?

— Чего ты им там наплёл? — Мора ухватил шмат-штрумдель, бегло изучил со всех сторон и

отправил в рот. Хрустнул, хрумкнул: — А ведь не дураки они на пожрать-то! Весьма

недурственно!

— Не наплёл, а изложил верррсию, — Башкирец тоже запустил лапу и сцапал чутка шмат-

штрумделя. — Им же надо украсить свой досуг, понимаешь? Ну что тут у них происходит? Да

тоска бытовушная! Ну, одна кувырлица увела ухажёра у другой кувырлицы… Ну, один

пузыкантный музжичок набил хряську другому музжичку… Кручинушка натуральная, как ни

верти! Кумыс и тот прокиснет от такой жизни! А тут бригада учёнистая за исследованием мутным

31

4

приехала. Это ж новость какая! Да ещё и по вопросу ни в мозга ни в извилину непонятному. Ищут,

замудреные, — он подмигнул, — мы то есть, бактерию малявчатую, которая только под корягами