Слипер и Дример

(народная опиушная песня )

Море оказалось таким, каким и было названо. Синим то бишь. Поезд, как и обещал Йош, к

вечеру вторых суток стал притормаживать возле появившихся справа и слева покосившихся

домиков. Цистерны так и не развалились в пути. И туристы наши заблудящие таки прибыли все в

целости и сохранности на конечную станцию «Сева-с-Тополем». Городок был масенький. Проще

сказать, поселение. Жили в основном рыбачеством и всем, что давало море. Рыбы там не было, но

были карапутицы, кобрюшка, лосиный ось, стервядь и много всякой живности. К тому же вдоль

берегов на камнях в изобилии росли съедобные водоросли разных мастей и бугристых пятен. На

склонах возле побережья выращивали огородную хряпу. Было весело. Но главной приметой

данного почтового индекса было несомненно контрабандное направление деятельности. То бишь

отплывало отсюда много кого леший знает куда, и приплывало так же много чего такого, что в

законах местных федеральных значилось как «ой, не надо нам этого, не надо». А если кому-то это

34

0

было надо, то закон на это отвечал «а мы ведь говорили — не надо» и сажал нарушителя в

тюрьму. Смазмолитический дебилотатор был из разряда тех веществ, которые закон и не запрещал

вроде как, но и не привествовал открыто, а потому через главные порты свои им не торговал. Но у

того же закона, понятное дело, всегда найдётся некое количество смутных личностей, которые

шустро, радостно и за некоторую награду помогут этому самому закону закон же и обойти. Ибо

закон, если только это не Закон Всея Дхармы от Потолочного Разумения — штука весьма гибкая,

если не сказать бесхребетная, и существует только для острастки бандерлогов местного разлива,

как и продаваемый этим самым законом абсолютно незаконно «два-три-дебилобан». Вкратце

говоря, в посёлке жили авантюристы и скользкие типчики всех мастей. А станция «Сева-с-

Тополем» служила перевалочным пунктом, где незаконные всякие штуковины переваливали с

боку на бок и делали вполне себе законными. Была, конечно, налажена здесь торговля с разными

граничащими областями и мирками. Ибо почти любое плавучее судно (не инвалидная

принадлежность к утреннему перессыку, а корабль о мачтах и парусах) из Севы и из Тополя его

могло очень даже себе перемещаться не только по поверхности морской, но и в разумных

пределах соседних реальностей, то бишь торговать с ближайшими соседями по разуму. Во как!

Исходя из всех этих параметров, появление на пристани Башкирского Кота никого не ввёл в

ступор али в возбуждение. Ну пришёл и пришёл. Чего мы, котов полосатых не видели? Так что

представитель кошачьего башкирского племени вышагивал сейчас с бодро оттопыренным хвостом

и выглядывал плавучие посудины. Искал нужную, по всем признакам фэншуйности.

— Э, алё, чего по лапам ходим-то? — Башкирец зашипел негодующе на проходимца, который

ему только что наступил ногой на лапу.

— Виноват, пардон, сорри, — тонким взвизгом отпрыгнул тот. И воззрился на кота: — А вы

ведь издалека сюда?

Теперь и котяра уставился на нарушившего суверенитет. А существо это было весьма

неоднозначное. Из-над воротником расписанной во все цвета рубашонки в упор сияли непонятно

почему синие,но упорно китайские глаза курносой по-украински девчушки. Вся её голова была

облеплена множеством колбасок и сосисок, заплетенных из волос. На них причудливым образом

держалось подобие берета такой же попугайской наружности, что и рубашонка. Из-под низа

военных штанов виднелись тростниковые тапочки. В ушах висело множество железа: кольца,

полумесяцы, звездочки, фенечки, финтифлюшки. Из коротких рукавов выглядывали две худые,

пёстро забитые цветными татуировками ручонки. От девицы пахло хмарь-травой и заморскими

специями. И она жевала огромную пузырящуюся фиолетовую жевачку. На первый взгляд, вполне

себе челобрек. Дык вы уже и поняли, сказать о ней особо нечего, ибо мутный был персонаж

напрочь. Да только синь светила из глаз тех яркости люминесцентной. Кот в них глянул, словил

пару короткометражных галлюцинаций и мявкнул:

— Да, мы тут по гостевой визе пррроменад совершаем. Прибыли транзитом и вот думаем

тразитом же свалить.

34

1

— Уж больно вы на местного не тянете, как я и нагляжу. Но нечто смутное и знакомое чудится

мне в вас, сударь. Пыц, — она щёлкнула жевачкой.

От слова «сударь» Башкирского Кота перетряхнуло. Как-то не вязалась эта оттопыренная

дамочка с подобной вербальностью.

Котище принюхался:

— Мы корабль присматриваем. Видите ли, у нас намечается дальняя прррогулка по морю…

— Насколько дальняя? — размагниченная напрочь девица колыхнула железяками в ушах.

— Думаю, что дальнее не бывает, если рассмотреть вопрос в значимости местного масштаба,

— учтиво отмяукался кот, пряча дробительные зубы.

— О, как кстати-то! Пыц! А я вот как раз и ищу нечто в этом роде.

Кот оглядел свою визави повнимательней и сконцентрировался на сумке-бауле, которая висела

на длинной лямке через плечо, упещрённая наклейками и нашивками типа «Острова Боа», «Пляжи

на кряже», «Бэд трип, парниша» и тому подобное. Улохмаченное существо тем временем

продолжало:

— Бывает, знаете ли, опостылеет всё, хочется куда-нибудь надолго и так далеко, чтоб ни

сыскать, ни доаукаться.

— Ну, коли мои сотоварррищи не супротив будут, то, мне кажется, мы можем вам такое

устроить, — хитро сощурился кот и ухмыльнулся: — Уж не сыщет вас точно никто! — Он

содрогнулся во внутреннем приступе смеха.

— Вы в самую суть зрите, сударь, в самую суть! — довольно улыбнулась и встряхнула железом

в ушах девчушка. — Я с удовольствием поговорила бы с вашими друзьями.