Слипер и Дример

скажешь «чур, я в домике!», и никто не переступит!

— Вот это да! Вот, блин, спасибо, блин с компотом! — Загрибука расцвёл.

— Ну всё, давай, догоняй своих! А то у нас тут, сам понимаешь, одна нога вроде и здесь, а

другая уже там! — Стрелочник мягко подтолкнул его к порогу.

— До свидания! Спасибо! — Загрибука, улыбаясь, шагнул в темноту.

Настал черёд Башкирского Кота. Тот подошёл к ангелу и присел у ног:

— Ты только крррыльями не маши, как давеча, а то в носу щекочет потом долго!

Ангел улыбнулся, а кот немного тоскливо поднял на него большущие лиловые глаза:

— Ну что, когда теперь опять свидимся-то, начальник?

— Дык вот с родителями и заходи, аки давеча, — ангел приблизил к кошачьим усам мутные

линзы. — Маме передай, чтоб не забывали меня навещать! А то придёшь как всегда, второпях…

Чаю попил и бежать. Ну где это видано? Маманя тут твоя искала тебя. Говорит, дебоширишь,

домой не являешься. Тревожится. Вай, нехорошо, ара-джан!

— Типа, дела, понимаешь, дела, дядь Гаврила, — Башкирский Кот поковырял пол когтём.

— Да знаю я все ваши дела! И кончай мне линолеум портить! А то наставил тут иероглифов,

нехай наступит кто, да зашвырнёт куда! — улыбнулся ангел. — Эх, молодёжь! Ладно, заходи

давай почаще, поболтать есть о чём.

— Договорились! Ауфидерзейн, герр начальник! — Башкирец обмахнул себя хвостом и стёрся

из видимости.

— Да вот ещё что… — спохватился вдогонку Белочкин. — Вы там родственников моих двух

встретите на сходке одной, дык привет передайте и ушами не хлопайте!

— Гут-гут! — донеслось из темноты. — Не волнуйся, всё будет хорррошо!

— Всё хорошо тогда, когда есть куда вернуться из этого самого «хорошо»! — задумчиво

произнёс вслед Белочкин и с чувством хрустнул материлизовавшейся из воздуха печенюшкой.

Ангел прислушался к входной двери, утвердительно хмыкнул. А затем он поднял запястье к

глазам и крутанул стрелки на часах так, что те аж взвизгнули и полетели по кругу вперёд. И пока

они крутились, Стрелочник снял свои очки, взглянул вслед гостям ртутно-чёрными глазами и

прочертил что-то пальцем в тёмном проёме комнаты, в которую только что их проводил.

Прокашлявшись, Белочкин произнёс запирающее заклятие на случай внезапных расстройств

кишечника и замуровывания промежмировых дверей:

Кляну нелепо волчий склеп,

Гутарю всё, шо самолезет!

Мышой не вытащится реп,

11

3

Стенодверьми накосорезит!

Постоял немного, подумал и хмыкнул:

— А чё? Сойдёт! Мутабор в мою скатёрку! Как говорил мой знакомый батюшка Никола, в мире

нет таких правил, чтоб стихи были с рифмой! — и он щёлкнул пальцами. Лампочка в коридоре

послушно мигнула.

И тут раздался длинный дребезжащий звонок в дверь. И ведь не утих, зараза, а стал и дальше

трезвонить, аки пожарная сирена.

— Опаньки! А вот и гости пожаловали!

И ангел поспешил открывать, напяливая по ходу на нос свои мутные очки и попутно подводя

стрелки на два часа назад.

Дедушка Мытут, или «Осторожно, двери открываются, следующая станция —

бесконечная!»

Выключатель щёлкнул сам собой. И стало светло. Но не так, чтобы очень. Слипер в

одиночестве стояла на крыше высотного дома. На ней были всё те же синие майка и шорты.

Рюкзак послушно болтался за спиной. Небоскрёб, как ему и положено, скрёб небо. А оно было

сиреневое и глубокое. Молнии чертили в нём тропинки. Шла гроза. Сам домище стоял посреди

океана. В том, что это именно океан, Слипер ни секунды не сомневалась. Волны были такими, как

им и положено быть в океане. То бишь серыми, плавными и бескрайними. Но самым главным во

всём этом пейзаже было солнце. Оно казалось огромным, тёмно-красного цвета, очень низко

висящим над горизонтом. И солнце неуклонно падало, приобретая коричневые оттенки. Кровь

небес затопила собой всё. И вот уже не только облака, но и море, и сама сиреневая синь в зените

над головой окрасились в томатную пасту четвёртой отрицательной группы. Небоскрёб казался

очень высоким, одиноким торчащим пальцем, подпирающим из воды крышу небесного потолка.

Обернувшись вокруг, Слипер не увидела больше ничего, кроме повсеместно пламенеющей воды.

Алое крещендо затопило собой всё от края до края.

— Сюр! — выдохнула Слипер завороженно, и почему-то ей подумалось нехорошее. — Это же

конец! Конец всей планеты!!! Позвольте, а где моё полотенце?

Полотенце мирно висело на плече. Схватив наскоро тряпицу, девушка побежала по крыше к

будке с дверью, высящейся мавзолеем аккурат посередине. Оттуда лестница должна была

спускаться вниз, в здание. Войлочные тапочки то и дело грозили свалиться с ног. Слипер

чертыхнулась пару раз, но обувку не бросила, чуя, что без подарочка Белочкина тут можно

потерять и сами ноги.

— Нужно срочно валить! — лихорадочно стучало в голове у Слипера.

11

4

Девушка, запыхавшись, подлетела к постройке, рванула ручку двери. Та натужно скрипнула, но

сотрудничать не стала.

— Ах так?! Нет, вы плохо меня знаете! — Слипер намотала полотенце на кулак и ещё раз

схватилась за стальную дужку. Изо всех сил, рыча, потянула на себя дверь. Та страшно простонала

ржавчиной, но поддалась.

— Или, наоборот, слишком хорошо, — запыхавшись, договорила девушка. — Спасибо за

полотенце, Белочкин!

В дверном проёме была тьма. Слипер поставила ногу на первую ступеньку лестницы и

пошарила рукой по стене. Выключатель был здесь. Щёлк!

Тусклый красный свет зажёгся в комнате. Слипер хлопала глазами, пытаясь свыкнуться с

обстановкой. От стены до стены — шагов семь. Окон нет. Свисающая посреди комнаты лампа с

тяжёлым плюшевым абажюром бордового цвета ещё более уменьшала размеры помещения. Обои