Слизняк и его раковина

Он обернулся.

Рабастан и Люциус сверлили друг друга напряжёнными взглядами. Выражения их лиц лорду Малфою понять не удалось.

– Насколько я понимаю, с этим уже ничего поделать нельзя?..
– спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Оба покачали головами.

Рабастан внезапно выпрямился, словно очнулся:

– Мне пора идти. Лорд Малфой. Мистер Малфой…

– Благодарю вас за помощь, мистер Лестрейндж, - вспомнил о приличиях и Абраксас.
– Весьма признателен.

– Мистер Лестрейндж, - прозвенел с дивана голос Люциуса.
– Я прошу у вас прощения за те слова… Я не должен был говорить этого. Простите.

– Нет необходимости извиняться, - с заметным облегчением проговорил Рабастан.
– Я рад, что это недоразумение разрешилось. Всего доброго.

Лестрейндж скрылся в пламени камина. Люциус неторопливо поднялся на ноги. Чуть пошатнулся, но удержался рукой за спинку дивана. Потёр висок тыльной стороной ладони…

– Отец, я бы не отказался что-нибудь съесть. Можно это устроить?..

* * *

В столовой ярко горела люстра. Кухонный домовик Тодди и сам сиял, не хуже люстры на сто свечей, подливая горячий чай в чашку молодого хозяина. Люциус протянул руку за очередным печеньем.

Абраксас спросил:

– Люциус, за что ты сегодня был наказан?

Сын, слегка морщась, пояснил:

– Я обращался к нему не так, как он того требует.

– И?..

Люциус неопределённо мотнул головой:

– Ну, он тоже не любит непослушания…

Абраксаса словно обожгло этим вскользь брошенным «тоже».

Но он, стараясь не подавать виду, сдержанно сказал:

– Тебе не стоит дразнить его. Если противник тебе не по зубам, то ты ничего не добьёшься подобными эскападами, кроме его гнева, и это может быть очень неприятно.

– А он мне не противник, - возразил Люциус, уже достаточно пришедший в себя, чтобы спорить с отцом.
– Он теперь - мой хозяин. Так я и должен его называть. Повелитель. Мой Лорд… И он утверждает, что это наказание было для моего же блага. Что-то мне это напоминает…

– Люци, прекрати, - попросил Абраксас негромко.
– Я понимаю, тебе сейчас плохо, но всё равно не надо.

– Ладно. Не буду, - так же легко согласился Люциус.
– Ты не думай, будто я вас сравниваю… Хотя, знаешь, наверное, так и есть. Сначала я пытался сравнивать его с тобой. Но это глупо.

– Зачем ты это сделал, сын?
– глухо спросил Абраксас.

– Я сам не знаю. Просто у меня было такое ощущение внутренней убеждённости, будто он… Это сложно объяснить. Будто он не желает мне ничего дурного, наоборот… А потом, когда он рисовал на мне этот знак, было так больно, и это было, как пробуждение. И когда всё закончилось, я мог только думать: что это было? Почему это происходит со мной? Что я вообще здесь делаю?.. Честно говоря, отец, я в последнее время совсем перестал понимать, что и для чего я делаю, - неожиданно подытожил Люциус.

– Ты не думаешь, что пора уже вернуться в Мэнор?
– задал Абраксас давно тревоживший его вопрос.

Люциус задумчиво потеребил пальцами нижнюю губу - давняя, ещё детская привычка.

– Нет. Я пока поживу один. Но я открою для тебя камин, - наконец решил он. Глава двадцать седьмая. Люциус.

Камин я ему открыл, как и обещал. Но визитами отец не злоупотреблял. Зашёл один раз, к ужину. Попробовав стряпню моего эльфа, велел мне не давиться этим безобразием, а отправлять Тио вместо этого за едой к Тодди. Да ещё вернул мне воспоминания о моих встречах с Робертсоном. Я и забыл о них совсем.

Ну да, это ведь логично…

Я, кстати, так и не понял, чего хотел от меня этот странный человек. Тогда, во время наших ни к чему не обязывающих встреч, мне показалось, будто в его мотивах не было никакого подвоха, всё совершенно невинно: скука, интерес, сочувствие к мальчишке, который так же мается одиночеством.

Но после того, как мою руку украсила Метка, моя доверчивость стала не столь всеобъемлющей. И если ты ничего не знаешь о мотивах собеседника, тем сильнее надо быть настороже…

Метка, кстати, запульсировала на следующий же день после моего примирения с отцом. Тёмный Лорд, видимо, желал убедиться в эффективности применённых воспитательных мер…

Но я ошибся в своих предположениях.

Аппарировать к крыльцу больше не было необходимости, теперь мне был открыт доступ к камину в гостиной Алленов. Но сегодня я не был единственным гостем Повелителя - в комнате уже находились трое незнакомых мне мужчин, не говоря уже о Лестрейнджах, и стоило мне выйти из камина, как он за моей спиной опять вспыхнул зелёным.

Я коротко поприветствовал присутствующих. Лорда здесь пока не было. Это давало мне возможность собраться и подготовиться ко встрече с ним, только меня изрядно смущали взгляды, преисполненные сдержанного интереса, которые то и дело бросали в мою сторону собирающиеся гости - в основном, это были молодые мужчины.

Нет, вообще-то, к любопытным взглядам я привык довольно давно. Положение обязывает, как говорится. Сейчас меня беспокоил другой вопрос: интересую ли я их просто как новый член организации, или же им известно о моём вчерашнем наказании и теперь они пытаются угадать по моему виду, как оно мне понравилось?..

Да нет, это глупость. Наверняка… Никто, кроме Лестрейнджей, при этом не присутствовал и не слышал моего пронзительного вопля под пыточным заклятием. А для того, чтобы успеть эту новость кому-то рассказать, прошло ещё слишком мало времени.

Я был так поглощён обдумыванием этой мысли, что не заметил, как ко мне подошёл Рабастан, и вздрогнул, услышав совсем рядом с собой его голос.

– Как вы себя чувствуете?..
– он определённо не знал, как лучше обратиться ко мне. «Мистер Малфой»?.. «Люциус»?..

С одной стороны, он вчера помог мне, а я перед ним извинился. Так что наше короткое противостояние можно считать оконченным. Но достаточно ли этого, чтобы звать друг друга по именам?..

С другой стороны - ну, хорошо, я и вправду рад, что его любовником оказался не мой отец. Это было бы совсем больно. Но никуда не деться от того факта, что он всё равно предпочёл мне кого-то другого.

Нет, больше не нужно подходить ко мне так близко.

– Благодарю вас, мистер Лестрейндж, всё в порядке, - вежливо отозвался я.