Слизняк и его раковина

И худые, такие знакомые руки обняли его за плечи.

Глава тридцать вторая. Нарцисса.

Осторожно, гет!

«И непременно с корсетом!
– утверждала Беллатрикс, когда они выбирали фасон свадебного платья.
– Непременно! Цисси, детка, ты будешь выглядеть совершенно неотразимо в платье с корсетом и пышными юбками!»

Тогда Нарцисса согласилась, хотя мама говорила, что вполне можно обойтись платьем прямого покроя. И что теперь?..

А теперь Беллатрикс в простом и удобном платье не отказывала себе в удовольствии перепробовать кулинарные шедевры лучших лондонских поваров, а прекрасная и воздушная невеста сомневалась, что сможет проглотить хотя бы ложку гусиного паштета. А для того, чтобы сесть за стол, ей пришлось долго справляться со своими юбками.

И всё-таки, это казалось такой ерундой по сравнению с её невероятным, сумасшедшим счастьем… Нарцисса опять опустила глаза на свою руку: кольцо по-прежнему было на пальце.

Ей до последней минуты казалось, что вот-вот произойдёт что-то непредвиденное, случайное. Пожар, тайфун, наводнение. Люциус скажет, что передумал. Этот мрачный мальчишка Снейп, которого Люциус зачем-то пригласил на свадьбу, сообщит ему о том зелье… Какой, должно быть, грандиозный скандал бы из этого вышел… Нарцисса зябко передёрнула плечами, хотя по-прежнему стояла жара.

Ничего страшного не случилось и никто не посмел разбить её сказку.

А Снейп с Регулусом сейчас, кажется, донимали белоснежных павлинов, пытаясь добыть хотя бы одно перо из хвоста. Некоторое время назад с той стороны парка, где проводили время мальчишки, доносился странный шум, а потом оттуда быстрым шагом пришёл Сириус и, зажимая нос ладонью, стремительно удалился в дом. Кажется, между пальцами у него сочилась кровь, точно разглядеть Нарцисса не успела.

Праздник перешагнул за тот рубеж, когда все уже успели немного устать, и теперь двигались неспешно и лениво.

Беллатрикс успевала флиртовать сразу с тремя приятелями Люциуса, не обращая внимания на присутствие здесь же собственного мужа. Родольфус, впрочем, и не думал возражать: вино из подвалов Малфой-мэнора интересовало его куда больше. Люциус танцевал поочерёдно со всеми подружками невесты. Мама с отцом тоже неторопливо покачивались в танце.

Нарцисса едва успела удивиться, почему же в её расписании танцев вдруг образовался перерыв, когда перед ней появился, слегка склонив голову, лорд Абраксас.

– Вы позволите?..

И конечно, она позволила.

– …Поздравляю вас, моя девочка, - негромко говорил ей свёкор, кружа её по небольшой танцевальной площадке.
– Хотя не могу сказать, что Люци - такое уж сокровище… Он всё ещё легкомысленный мальчишка с отвратительным характером. Но ведь вы любите его?

– Ну, разумеется, я люблю его, - чуть недоумённо отозвалась Нарцисса.

Лорд Абраксас покачал головой:

– Не разумеется, дитя моё, совсем не разумеется. Для того, чтобы вступить в брак, совершенно не обязательно быть влюблённым. Однако, мне кажется, что с вами он мог бы быть счастлив.

– А разве сейчас он несчастен?

– Сейчас он глуп и растерян. Но к вам это отношения не имеет…

– А к чему имеет? К тому рисунку, что у него под рукавом?

Лорд Абраксас едва не сбился с шага от неожиданности:

– Так вы знаете?..

– Он посчитал, что было бы нечестным не предупредить меня.

– Вот уж не подумал бы, что Люциус настолько… - он хмыкнул и явно закончил не так, как собирался, - непредусмотрителен. С его стороны это было довольно-таки неосторожно. Впрочем, ему виднее. Надеюсь, вас не нужно предупреждать, какие последствия его ждут, если кто-то ещё об этом узнает?

– Не нужно.

– Вот и хорошо.

…Можно подумать, что ему самому никогда не было девятнадцать, без особого раздражения думала она, послушно следуя за умелым партнёром по танцу. Так и появился на свет сорокалетним, никаких метаний, страстей и ошибок. Интересно, Люциус тоже станет таким?

Нет, глупо спорить - лорд Абраксас был невероятно интересным… собеседником, сказала себе Нарцисса, лучше думать о нём, как о собеседнике. В собственном свёкре нельзя видеть мужчину. А ироничность вкупе со снисходительностью лишь придавали ему шарма. Вот если бы только они касались не Люциуса, а кого-нибудь другого… Не такого близкого.

* * *

– Со всеми танцуешь, а про меня забыл, - капризно пожаловалась она, прижимаясь к груди мужа, когда ему удалось наконец пройтись в танце едва ли не со всеми дамами, присутствующими на празднике, и тем самым заслужить право на отдых.

Люциус рассмеялся и осторожно погладил её по волосам, чтобы не испортить причёску.

– Ничего, моя леди, мы ещё успеем… Можем начать завтра, с самого утра, и танцевать до заката, не прерываясь на обед.

– Нет, пропускать обед не будем, - возразила она, опасливо прислушиваясь к пустому желудку. Не хватало ещё, чтобы тот голодным урчанием выдал её не слишком романтичную тайну.

– Хорошо. Тебе стоит только сказать, что ты хочешь на обед. Хочешь, я прикажу Тодди зажарить для тебя целого слона?

– И нафаршировать куропатками, - кивнула Нарцисса.
– Тодди - это ваш эльф?

– Да. Я завтра тебя со всеми познакомлю, - обещал Люциус.
– Хочешь выпить чего-нибудь? Я - ужасно. Кажется, последние три часа я только и делал, что танцевал. Даже голова кружится…

Нарцисса согласилась, и Люциус отправился к ближайшему столу с тентом за напитками.

Нарцисса проводила его взглядом. И почему-то совсем не удивилась, когда к её мужу подошёл Рабастан Лестрейндж.

Не удивилась, но насторожилась. И, заметив нахмуренные брови Люциуса, решила подойти ближе. Подслушивать, конечно, неприлично, понимала она. Но любопытство было сильнее.

Да ничего особенного в их разговоре не было. Рабастан просто поздравил Люциуса с женитьбой и сообщил, что у него прекрасная жена.

– Сразу видно, что она вас очень любит, - неловко закончил Рабастан, глядя на Малфоя словно немного виновато.

– Ну, должно же было когда-то и мне повезти, - небрежно-скучающим тоном отозвался тот.

– Я очень рад за вас. За вас обоих.

– Благодарю вас, мистер Лестрейндж, - Люциус подхватил в каждую руку по бокалу и собрался отойти, но был остановлен возгласом Рабастана - и отчаянной просьбой, звучащей в его голосе.

– Люк!..

Люциус заметно вздрогнул. Медленно обернулся.

– Я хотел бы попросить вас, мистер Лестрейндж, никогда больше не называть меня подобным образом.

Тот упрямо повторил:

– Люк… Прости меня. Я никогда не думал тебя обижать. Я лишь хотел, чтобы ты держался подальше от Него…