Слизняк и его раковина

Не давая Снейпу возможности отказаться, я добавил:

– Отец и Нарцисса наверняка уже пообедали, а я ужасно не люблю есть в одиночестве.

Он кивнул.

* * *

Проводив его до ворот Хогвартса, я аппарировал к Лестрейндж-холлу.

В этот раз двери мне открыла Белла, и я окончательно укрепился во мнении, что домовика у Лестрейнджей нет.

– А… Малфой, - кисло сказала она.
– Заходи. Ты, должно быть, к постели страждущего героя… Или от Лорда что-нибудь?

При этом предположении её глаза оживлённо блеснули, но снова погасли, когда я отрицательно покачал головой.

– Нет, я к Рабастану. Макнейр сказал, он был ранен?

– Макнейр, профессионал хвалёный, - презрительно скривила рот Беллатрикс, закрывая за мной входную дверь.
– Такую глупость предусмотреть не мог.

Но у меня не было никакого желания выслушивать её мнение по поводу боевых навыков столь нелюбимого ею Макнейра.

Я нетерпеливо переспросил:

– Я могу его увидеть?

– Пойдём… - скучающим тоном протянула она.

Видимо, сидеть дома, менять Рабастану бинты и поить его зельями было куда более унылым занятием, чем караулить малейший каприз Лорда.

Беллатрикс проводила меня по длинной скрипучей лестнице на второй этаж, до самой комнаты, и громко постучала в тяжёлую дверь костяшками пальцев:

– Братишка, ты не спишь? К тебе тут другой мой братишка пожаловал.

За дверью послышалась непонятная возня, а потом Рабастан велел:

– Пусть заходит.

Я вошёл. Дверь за мной закрылась, оставив Беллу в коридоре.

Рабастан сидел в постели и вертел в руках пистолет - видимо, трофейный. Чересчур страждущим он не выглядел, разве что непривычно бледным. Увидев меня, пистолет он отложил. А на меня взглянул не осторожным просительным взглядом, к которому я привык в последнее время, а тем, прежним. Хищным. Опасным.

– Люк, - с низким горловым рычанием позвал он.
– Здравствуй, мой дорогой… Иди сюда, Люк. Я чер-р-ртовски соскучился.

Кажется, мне всерьёз следовало опасаться сексуальной агрессии. Однако я предпочёл пренебречь разумной осторожностью, в два шага оказавшись рядом с его кроватью и присев на её край.

– Тебе привет от Макнейра.

– К дьяволу Макнейра, - он сразу запустил горячие руки мне под мантию, а его колючий подбородок царапал мою шею.
– Раздевайся, Малфой.

– А Макнейр мне сказал, что я тебе только голову морочу, а вот он бы тебя на руках носил, - поучающе сообщил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, не выдавая подступающего возбуждения.

– Морочишь, конечно, - согласился он.
– Я тебе говорю - раздевайся, а ты всё глупости болтаешь. Макнейр давно бы уже без штанов рядом лежал.

– Вот и позвал бы его, - я легко оттолкнул его руку.

Он неожиданно поморщился:

– Плечо не трогай, болит ещё.

– А чего не залечили?
– удивился я.

Он только хмыкнул:

– Руди сперва заживил. Прямо так, с пулей. Он же не знал, что там внутри что-то ещё есть. Пришлось заново рассекать, вынимать… А во второй раз заживление плохо идёт. Ладно, на ночь Белла бальзамом смажет, к утру зарубцуется.

– Сам смажу, - зачем-то возразил я.
– Дурак, вот убили бы…

– Дурак, - согласился он, наконец заваливая меня на кровать и нависая сверху.
– Хватит болтать, Люк, займись уже делом!

Глава тридцать восьмая. Нарцисса.

Нарцисса присела на подлокотник кресла Люциуса. Тот поднял на неё глаза.

– Там наверняка написано что-то безумно увлекательное?
– она запустила пальцы в волосы мужа и чуть потянула.

Люциус улыбнулся и отложил газету.

И правильно. То он в Министерстве, то у своего Лорда, то ещё найдутся какие-нибудь важные и неотложные дела. Иногда Нарцисса видела Люциуса лишь за завтраком, а возвращался он, когда она уже спала.

– Ровным счётом ничего интересного, - заверил он, обнимая жену.
– Сплошная чушь и скука. Расскажи лучше ты мне что-нибудь увлекательное.

Ну вот ещё. Можно подумать, что у Нарциссы могут быть какие-то новости. На приёмах они бывают вместе, а больше она почти никуда и не выходит. Разве что на Диагон-аллею да к родителям.

– Белла сказала, что Рабастана недавно ранил какой-то маггл, - припомнила она последний свой визит в Блэк-холл.

– Да. Неделю назад. Я был у него, сейчас уже всё в порядке.

– Это как-то связано?..
– она, не договорив, вопросительно взглянула на Люциуса.

Тот кивнул:

– Да. Связано.

– Это же опасно. На тебя тоже могут напасть…

– Нарси, нападающими в том случае были они, - нахмурился муж.
– Разумеется, это опасно. Впрочем, опасность, исходящую от магглов, можно считать ничтожной, по сравнению с другой… Но я ведь предупреждал тебя ещё перед свадьбой, разве ты не помнишь?

– Я помню, - возразила она.
– Просто мне не хочется, чтобы с тобой что-то случилось. Когда по вечерам тебя нет дома, мне так страшно, что никак уснуть не могу.

Люциус чуть понизил голос и таинственно проговорил:

– Северус сварил мне прекрасный успокаивающий настой. Ты, должно быть, заметила: мне совсем перестали сниться кошмары. Замечательная вещь, и на вкус довольно приятная. Но с тобой я, так уж и быть, поделюсь.

Нарцисса обиженно фыркнула, но не смогла не улыбнуться.

– Между прочим, я слышала, что ты позволяешь ему звать себя по имени.

– Позволяю - это неверная формулировка, - уточнил Люциус.
– Я на этом фактически настоял.

– Но почему? Он же не нашего круга, и он всего лишь на тебя работает.

– Хорошо и честно работает.

– Ну да. Ты же платишь ему каждый месяц, а зелья варить требуется только изредка. Тебе не кажется это невыгодным?
– Нарцисса окончательно перебралась к нему на колени.

Люциус охотно пояснил:

– Мне нужно было, чтобы он не имел возможности отказаться. Выяснилось, что найти в Британии зельевара недурной квалификации, но не боящегося проблем с законом, не так-то и просто. Северус мог согласиться при беседе, но потом передумать и отказаться. Ну, а мальчик он не слишком-то обеспеченный, чтобы не сказать больше. Поэтому я сразу дал ему в руки деньги, и отказаться ему стало очень трудно. И потом, я думаю, часть денег он сразу потратил, так что вернуть аванс не мог уже никоим образом. В итоге все довольны, вот только моя милая жёнушка почему-то ворчит…

– А по-моему, он в тебя влюблён, - заявила Нарцисса.

– Чего?..
– изумился Люциус неаристократично. А потом рассмеялся, - ты думаешь, у него настолько дурной вкус?

– Почему дурной?

– Потому что каждый, у кого есть хоть капля вкуса, непременно влюбился бы в тебя, - заверил Люциус, забирая ладони Нарциссы в свои и прочувствованно целуя каждый пальчик.

– Глупости какие…

– И ничего не глупости. Да и какая влюблённость, Нарси? Ему лет четырнадцать, не больше.