СЛОМ
Шрифт:
Ганимед открыл глаза, сощурившись от яркого света, и сел на кухонном диванчике.
– Ты чего все время спишь и спишь?- спросил Игорь.
– Сны смотрю,- ответил Ганимед.- Интересно, как в кино.
– Есть хочешь?
– Да. Я еще не восстановился – у меня повышенное энергопотребление. То есть, потребность в пище.
– У людей это называется – чувство голода. Есть охота.
– Да. Охота.
Игорь принялся выставлять из холодильника на столик недоуничтоженные припасы, принесенные Майкой, когда в проеме кухонной двери показался Штольц.
–
– Я и не боюсь,- ответил Игорь.
Йозеф смущенно развел руками:
– Я вас очень пугал сегодня. Извините. Капитан мне все объяснил.
– Ерунда.
– Я не вправе обсуждать поступки людей,- ответил Ганимед.
Штольц покачал головой:
– Капитан сказал, кто вы. Это есть так невероятно…
– Чаю будете?- спросил Игорь.
– Да, спасибо. Немного. Столько лет живу здесь, но никак не привыкну – очень большие кружки, очень много пить.
– Сибирские традиции.
– Да.
Игорь отыскал в столе чашку поменьше и налил кипятку. Йозеф присел с краю кухонного диванчика, добавил заварки и осторожно помешал, стараясь не звякнуть ложкой.
– Я не есть злой человек ist von Natur,- сказал он.
Игорь кивнул:
– Я знаю. Я о вас очень много знаю.
– Откуда?
Пошарив рукой в столе, Игорь извлек на свет журнал «Кибермир». На постере во весь разворот красовалась фотография Йозефа в полный рост в черной СЛОМовской униформе с дезинтегратором наперевес.
– О вас часто пишут. Я даже хотел автограф попросить, но… не успел.
Штольц улыбнулся, вытащил авторучку и крупным угловатым почерком вывел под снимком: «Was sein soll, schickt sich wohl». Stoltz, Josef».
– Это старая немецкая поговорка,- сказал он.
– А как это будет по-русски?
– Случается то, что должно случиться,- перевел Ганимед.- А русский эквивалент – чему быть, того не миновать.
– Ja,- кивнул Йозеф.- Так.
В дверь позвонили.
– Продолжение вчерашнего,- усмехнулся Игорь.- Может, это Полина?
– Йозеф! Посмотри, кто, если не трудно!- крикнул из другой комнаты Репьев.- Я говорю по телефону!
Штольц поднялся.
– Надо сначала посмотреть в монитор глазка,- напомнил Игорь,- потом – на сканер.
Йозеф похлопал его по плечу:
– Я получил все инструкции. Не надо беспокоиться.
Он прошел в прихожую. Раскрытый контроллер лежал на обувной полке. На мониторе краснело единственное пятнышко: гость был один. Штольц включил видеоглазок. На экранчике появилось миловидное женское личико в обрамлении копны не слишком аккуратно уложенных волос цвета ржаной соломы. Йозеф рывком распахнул дверь. Щетинистое лицо его побелело, как жнивье в первоснежье.
– Марта…- обронил он растерянно.
– Вообще-то, Марина,- представилась соседка, зябко кутаясь в свой обычный тонкий розовый халатик.- А… я это… Олег Владимирович
дома?– Nein… То есть…
– Он занят!- крикнул Игорь из кухни.- Бороздит просторы гипносети по служебным делам! Чего тебе? Опять соли?
– Да нет. У меня кран потек. А сантехник сказал – «если не заливает, завтра приду». Я подумала, может, Олег Владимирович…
Из комнаты, прикрывая ладонью трубку, выглянул Репьев:
– Какого черта? У меня прокуратура на проводе.
– Кран у меня потек,- пояснила Маринка,- а сантехник…
– Я могу делать кран,- сказал Йозеф.
Иван посмотрел на него крайне озадаченно и кивнул:
– Делай, раз можешь,- скрывшись в комнате, он продолжил прерванный телефонный диалог.- Да, надеюсь, что завтра я выкрою для вас полчаса… Нет, пока сказать не могу… Обращайтесь по инстанции…
– А чай?- спросил Игорь.- Он же не поел совсем!
Маринка просияла:
– У меня пирог в духовке. Рыбный. Вы любите рыбный пирог?
– Ja,- кивнул Йозеф,- очень. Очень давно не ел. Но надо… как это… ключ. Разные ключи.
– Все есть,- сказала Маринка.- Там, под ванной. Я девушка одинокая, все сама, сама… Кручу, а он течет и течет.
Йозеф обернулся и задумчиво сказал:
– Was sein soll, schickt sich wohl. Так.
***
– Не думал, что ты бываешь в гипносети,- заметил Олег.
Полина поднялась навстречу со скамейки:
– Где можно еще найти такую тишину? Хоть на полчаса… Я здесь часто гуляю, если нет ни сил, ни времени на настоящие лыжи. Ермаков на тренировках просто зверствует. Иногда еле-еле до кровати доползаю.
Вид с вершины открывался изумительный – с одной стороны алел холодный февральский закат, с другой – висела полная луна. Даль казалась необычайно прозрачной и светлой, как бывает только в горах. У подножия склона светились огни маленького уютного Швейцарского городка.
– Хорошо тут,- сказал Олег.- Романтично.
– Погуляем?- спросила Полина.
– Я не слишком хорошо стою на горных лыжах.
– Здесь есть фуникулер. Идем, прокачу.
Они спустились к миниатюрной, почти игрушечной станции, и сели на холодные шершавые сиденья в застекленном красном вагончике.
– Хорошо, что здесь нельзя замерзнуть по-настоящему.
– Да.
Минуту они сидели молча, ожидая, когда фуникулер тронется.
– Какое странное свидание,- улыбнулась Полина,- сидим и молчим. Глупо как-то.
– В самом деле. Сто лет не был на свидании. Отвык.
– О чем ты сейчас думаешь?
– Что?
– Так… Почитай что-нибудь. Сто лет не слышала, как ты читаешь.
– А что почитать?
– А что на душе – то и читай.
Вагончик покачнулся и плавно покатился вниз, постукивая колесами на стыках рельсов. Левушкин прочитал тихо, глядя в темнеющее небо:
– Как метеор сгорает разом