Сломанная кукла

Это не посттравматический, нет. Расстрелял расчётливо по общему решению с пацанами. Полевой суд, блять. Взял вину на себя. Совестью не мучаюсь, ни о чем не сожалею.

Правильно понимающие ситуацию люди отмазали посттравмой и невменяемостью. Потом лишние диагнозы сняли. Началась тайга… Я задышал и почувствовал себя человеком.

А вот ору и вскакиваю я по ночам - это посттравматический, но из детства.

Мечусь, не в силах вырваться из сна. Ощущаю, как Божена успокаивающе гладит меня.

Злюсь на неё. Потому что снится, как она ластится к Варгу и он щелкает зубами, ранит ее.

Дура...

Кто же к дикому псу в морду лезет с нежностями?

Мне жалко ее нежное лицо.

Я ругаю ее во сне, ору, рычу. А она не слушается и делает своё. И теряя границу с явью, отбрасываю с груди ее руку.

Слышу, как играет в нарды с Ольгой.

– Не поспала совсем.

– Не засыпается.

Кости стучат.

– Видишь, как ты играешь, Божена? Ты бежишь, теряя свои позиции. Ты играешь как жертва. А я играю как хищник. Я расставляю тебе ловушки и преграды. Попробуй сменить тактику. Не думай как жертва. Думай как хищник. Лови меня, зажимай, блокируй. И побегу я...

Но в моем сне зажимают ее, а не она. Мансуров трогает ее. А она боится сопротивляться.

И откуда то всплывает ее шепот, что Алишер - красивое имя.

И розы... розы... Почему-то белые.

И вместо каких-то адекватных происходящему чувств, я испытываю дикую ревность. Что не Гордей у нее красивое имя, а Алишер.

И вот уже вместо него, я зажимаю ее, а она все также не сопротивляется, словно послушная кукла. И мне не стрёмно это делать! Мне хочется… А с хуя ли?

Варг рычит и вокализирует воем.

– Кто там еще?
– Ольгин голос.

Слышу, как Ольга переламывает ружье. Досылает патроны.

Резко подрываюсь в положение сидя. Толкаю нечаянно Божену, соскакиваю с лавки.

Вылетаю за дверь. Варг убегает вперёд. В сторону реки. Значит, не медведь.

Вдалеке выстрел ракетницы. Зеленый.

– Свои...
– синхронно произносим мы.

Возвращаемся.

– Пойду, прогуляюсь, встречу, - одевается Ольга, - мало ли...

За спину надевает ружье.

– Кто это?
– с тревогой ловит мой взгляд Женя.

– Свои, - бурчу зло.

С шипением, дёргаю рукой к лицу, пытаясь остановить болевые рывки на ране.

– Черт...

Достаю ещё самогон, выпиваю полстакана. И обезбол и дезинфекция. Он долбит в голову и хочется сразу курить.

Я себя такого не люблю. Вот такого, каким проснулся.

Упираюсь бедрами в стол и присаживаюсь, пытаясь очнуться из этой мути, что снилась. Мочу кусок бинта в самогоне и собираюсь духом, чтобы приложить к ране.

– Можно я?
– на цыпочках подходит ко мне Женя.

Встаёт у меня между бедер. Опустив взгляд, смотрю на ее тонкую талию. Не слушаясь, взгляд ползет вверх, ощупывая ее фигуру. Чересчур хрупкая. Но это иллюзия, да?

У нее красивая шея. Словно вырезана из мрамора. Серьга покачивается...

Облизываю жадно губы.

– Воспалилось...
– шепчут пухлые губы.

Болезненно хмурясь, она отрывает пластырь с моей щеки.

Кладет на ладонь мокрый бинт. И прижимает.

– Ааа!
– с шипением сжимаю кулаки от болевого шока.

– Прости... Прости...
– шепчет она, держа на ране бинт.

И дует на щеку, словно это может помочь.

Щеку мощно дёргает. И мне хочется рефлекторно втащить ей, словно она источник этой боли и не отпускает меня.

Кладу ладонь ей на солнечное сплетение, но не позволяю себе не оттолкнуть, не отстраниться самому.

Боль становится менее острой, но не менее мучительной.

– Мм, - зажмуриваюсь впиваясь зубами в губу.

– Ччч...
– шепчет она прямо мне в губы, с трепетом поглаживая с другой стороны по лицу.

И мое дурное тело, которое вырвалось из под контроля от болевого шока, вдруг отчего-то решает что у него секс.

Дёргая ее за талию к себе, вжимаюсь в сочные губы, не целуя.

Равно и испуганно выдохнув, она замирает на мгновение. Но тут же оттаяв, целует меня сама. Неуверенно и неумело. Больше скользя губами по моим.

А моему телу заходит и это! Подхватив за талию, разворачиваю нас и усаживаю ее на стол. Она легкая, я не чувствую веса...

Отключенные мозги догоняют происходящее только к моменту, как я оказываюсь между ее бедер. Точно между разведенных бедер...

Задыхаясь, торможу.

– Ты чо делаешь?
– рычу ей в губы.

Хлопает на меня своими невинными глазами, быстро дыша.

Пальцы скользят ласково по моему лицу, объясняя - что именно она делает. И меня не наглючило!

– Не не не, - дергаюсь назад, зло и цинично улыбаясь.
– Ты чо?.. Ты эту мысль забудь как страшный сон, ясно?!

– Почему?..
– наивно.

Залипаю на ее губах, едва сдерживаясь от продолжения банкета.

– Почему? А что ты про меня знаешь вообще?

Достаю подрагивающими пальцами сигарету и засовываю ее в губы.

– Я знаю... какой ты.

– Ха! Уверена?!... Когда вернусь в город, - с веселой злостью, от которой почему-то сейчас больно, рассказываю ей правду.
– Пойду не на балет, нет. Балет - вообще не моя тема. Я пойду в крутой стрип-бар с крейзи меню. Выебу там парочку безотказных сочных шлюх под бутылочку дорогого вискаря. Хочешь быть одной из них сейчас? Уверен - нет! А ничего другого не предусмотрено, ясно?

– Ясно, - кивает, глядя в сторону.

– А ты...
– сглатываю ком в горле, снижая обороты.
– Ты приедешь домой, Божена. Ты отмоешься от всей грязи, что с тобой случилось. С тобой поработают специалисты. Утешит семья. Ты забудешь этого мудака и все, что произошло. Обязательно забудешь! И меня вместе с ним.

Отрицательно качает головой.

– Я сказал - забудешь!
– рявкаю на неё.
– И это будет правильно, девочка моя. Правильно! У тебя будет все хорошо, чистенько, по любви, с предложением от хорошего мальчика твоего круга. С огромным белоснежным букетом.