Сломанная нота

Мысль не дает покоя, но у меня нет времени на ней зацикливаться, потому что мимо меня проходит чертова Каденс Купер.

Как будто я не стоял здесь и не ждал ее все утро.

Как будто я не взорвал ее телефон.

Как будто она понятия не имеет, что она была единственной, о ком я думал с тех пор, как впервые увидел ее.

Как будто я не могу дышать без ее присутствия рядом.

И...

Черт.

Неужели.

Это?

— Сделай еще один шаг и посмотрим, что будет. — Говорю я.

Мой голос спокойный, легкий. Но под ним скрывается слой стали, который останавливает ее на месте.

Она разворачивается, ее темный хвост достаточно длинный, чтобы хлестнуть меня по лицу. Карие глаза наполнены яростью. Её вид напоминает мне о тех днях, когда каждая ее грубость вызывала у меня желание размазать ее по ближайшему шкафчику и содрать юбку до щиколоток.

Эта ее непокорность всегда что-то делала со мной.

Заставляло мою кровь биться от разочарования. От потребности.

Теперь же это просто беспокоит меня.

Что-то не так.

И трах с ней не поможет докопаться до сути.

Неважно, как громко мои натянутые штаны кричат об обратном.

До этого у меня были лишь неглубокие интрижки с девушками. Я мало что знаю о свиданиях, но знаю, что трахаться как кролики недостаточно для поддержания отношений.

Иначе наш отец не был бы таким сплошным разочарованием.

Если кому-то и трудно удержать это в штанах, так это ему.

Музыкальные куранты проносятся по Redwood Prep.

Последнее предупреждение.

— Занятия вот-вот начнутся. — Говорит Каденс.

Она отводит взгляд и смотрит прямо перед собой.

Я звонил тебе. Почему ты не ответила? Ты хорошо спала? Позавтракала? Вы с Вай помирились?

Я сжимаю челюсть и проглатываю слова.

Зейн был прав. Я веду себя как одна из тех девушек, которые умоляют меня позвонить им снова после того, как я получу то, что хочу.

Это не я.

Я не цепляюсь.

Я не умоляю.

Я выдвигаю требования и беру то, что принадлежит мне.

И эта девушка — моя.

Это лишь вопрос времени, когда она примет это.

Наклонив подбородок, я иду, пока не оказываюсь рядом с ней, а затем иду впереди нее. Когда она не следует за мной, я оборачиваюсь.

Каденс смотрит на меня настороженно.

Я маню ее пальцами.

— Я думал, ты не хочешь опаздывать на занятия.

Она насмехается и проходит мимо меня, ее юбка развевается вокруг верхней части бедер и почти обнажает ягодицы. Мои пальцы покалывает от желания провести ладонью по этому участку кожи, но вместо этого я сую руку в карман и следую за ней в класс.

Она бросает сердитый взгляд через плечо.

— Что ты делаешь?

— Иду в школу.

— Ты даже не в этом классе.

— Конечно, я в этом классе. — Я хмуро смотрю на нее и открываю дверь, чтобы она могла пройти. — Я просто не хожу.

Она издает горловой звук недоверия.

Когда мы заходим внутрь, учитель алгебры останавливается на полуслове.

Я предлагаю ему продолжить лекцию.

Он краснеет и заикается до конца урока.

Каденс направляется к ряду парт, но, увидев, что ее обычный стул уже занят, сжимает в пальцах сумку с учебниками и поворачивается в другую сторону.

Я наблюдаю за тем, как сопляк на ее месте ухмыляется, словно он что-то выиграл, и моя кровь начинает бурлить. Как этот ублюдок смеет занимать кресло моей женщины и злорадствовать по этому поводу?

Я хватаю Брамс за локоть, чтобы удержать ее на месте.

Она смотрит на меня, сведя брови.

Я молча веду ее к стулу, которое она обычно занимает. Какого черта она должна уходить? Почему, черт возьми, она не требует того, чего хочет? Она всегда, блядь, сидит здесь. С того самого первого дня алгебры она всегда занимала место сзади.

И это ни черта не изменится.

Не сейчас, когда я рядом.

Каденс понимает, что я делаю, и ее глаза расширяются. Она толкает меня за руку.

— Датч, я в порядке. Я посижу где-нибудь в другом месте.

— Ты. — Я указываю на панка.

Он дрожит, как идиот. Сейчас не время бояться. Ему следовало дважды подумать, прежде чем вести себя самодовольно.

— Датч. — Шипит Каденс.

На заднем плане учитель математики бубнит о расчетах.

Я отключаю их обоих.

Указывая пальцем, я провожу воображаемую линию от первого стула в ряду до его.

— Это все принадлежит ей. — Я показываю большой палец Каденс. — Никто не будет сидеть здесь, пока она не решит, какой стул ей лучше занять в этот день. Понятно?

— Датч! — Каденс говорит шепотом, но с тем же успехом она может выкрикнуть свои возражения.

Парень вскакивает на ноги, прижимая к груди свою сумку. В его поспешном бегстве книги вылетают из расстегнутого рюкзака и падают на землю.

Наступает тишина.

Все в классе смотрят на нас.

Лицо парня краснеет, и он пытается убрать учебники.

Каденс опускается на колени, чтобы помочь ему.

Мои брови сходятся в узел. Я тянусь вниз, хватаю ее за руку и поднимаю.

— Отстань! — Рычит она.

Мои глаза расширяются.

Каденс возвращает ученику его книги, бормочет извинения (за что, я понятия не имею) и бросает на меня такой холодный взгляд, что Сибирь кажется Карибским круизом.

Я жестом указываю на место, которое ей обычно нравится, давая понять, что она должна занять его.

Каденс поджимает губы, словно пытаясь не проклясть меня в космос и обратно. Она резко разворачивается и занимает единственное незанятое место в передней части класса.

Какого черта?

Она никогда не сидит впереди.

Кто-то смеется над очевидным отказом, но этот смех быстро заканчивается, когда я посылаю в его сторону холодный взгляд. После этого никто не осмеливается даже дышать.

Набравшись терпения, я указываю на стул прямо за ней. Он занят, но мне абсолютно все равно.

Я наблюдаю, как ученик в мгновение ока убегает, и спокойно опускаюсь в кресло позади Каденс. Она знает, что я у нее за спиной. Я вижу это по тому, как она сжимает свои маленькие кулачки. По тому, как напрягается ее шея. Но она отказывается поворачиваться.