Сломанная нота

Меня это устраивает.

Мне все равно.

Ссутулившись в своем кресле, я сосредоточился на том, что действительно важном. Каденс. С этой точки все, что я вижу,— это ее блестящие каштановые волосы, выбивающиеся из высокого хвоста. Небольшие прядки рассыпались по ее щекам.

Я помню, как они скользили по моим пальцам. Длинные и шелковистые. С ароматом фруктового шампуня. Если я наклонюсь ближе, то смогу уловить его запах.

Проклятье.

Она чертовски сексуальна и со спины.

Я довольствуюсь тем, что наблюдаю за ней, и не чувствую, как летит время.

Только когда по залу разносится музыкальный перезвон, я понимаю, что урок окончен.

Джинкс: Прекрасный принц или принц-оборотень?

Сегодня на первом уроке все взоры были устремлены на нашего Королевского Плохого Мальчика, но его глаза были устремлены на одного человека.

Все эти разбитые сердцем сводные сестры, не отчаивайтесь. Принц Redwood может вилять хвостом, но девушка, которая надела ему на шею ошейник, и глазом не моргнула.

Является ли его преданность неудачной затеей? Или наш прекрасный принц искупает свои прошлые проступки?

Одно можно сказать наверняка. Неважно, будет ли он в облике мужчины или личного питомца, я надеюсь, Золушка знает, что поводок в ее руке привязан к могучему зверю.

До следующего поста держите своих врагов близко, а свои секреты — еще ближе.

— Джинкс.

7.

КАДЕНС

Жизнь с матерью — это кошмар, от которого я отчаянно хочу проснуться.

Сегодня рано утром она танцевала голая в гостиной и включала музыку так громко, что кому-то из квартиры под нами пришлось стучать веником по потолку.

В ванной воняло дешевой травкой — где она взяла деньги на ее покупку, я даже не знаю.

Когда ее одолевали приступы голода, мама устраивала беспорядок на кухне. Липкая яичная скорлупа. Следы от муки. Грязные кастрюли и сковородки. Это было бы вполне приемлемо, если бы завтрак был съедобным, но это было не так.

Это уже второй раз, когда мне приходится выбрасывать еду.

А это значит, что мне пришлось выбросить чертовски хорошие продукты.

А это значит, что я, по сути, выбросила деньги.

И угадайте, кому пришлось убирать кухню после всего этого?

Мало того, что мама умудрилась испортить мне все утро в первый день своего возвращения, она еще и перевернула вверх дном мою спальню.

Я на цыпочках зашла за формой и обнаружила на полу всю свою одежду, грязную и помятую. Простыни были вырваны из матраса. Под моей кроватью все было перерыто. Мама утверждала, что искала свое обручальное кольцо — как будто я не знала, что она давно заложила папино кольцо.

Поскольку вся моя одежда была выброшена, единственной чистой формой, которую я смогла найти, была старая, сложенная в дальнем ящике.

Я крепче сжимаю ремень сумки с учебниками и стискиваю зубы.

Почему мама должна была вернуться? Зачем?

— Осторожно. — Говорит глубокий голос.

Мгновением позже я врезаюсь в чью-то ладонь.

Очнувшись от ступора, я вновь ощущаю окружающую обстановку. Переполненный коридор. Студенты перешептываются и наблюдают за нами. Плакаты на стене. Открытый шкафчик в двух сантиметрах от моего лица. Что? Почему я так близко к шкафчику? Я моргаю, но шкафчик все еще там. Открыт. Острый как бритва. Только рука Датча, закрывающая мой лоб, не дала мне врезаться в металл и разбить себе голову.

Ошеломленная, я оборачиваюсь.

Датч стоит у меня за спиной, лицо каменное.

Он скрещивает чернильные руки над жилеткой из свитера Redwood Prep и смотрит на меня своими хищными глазами.

Янтарный мед.

Как у льва.

Не совсем золотые, но достаточно близкие.

Особенно когда он стоит в лучах солнца, как сейчас.

Эта школьная форма ему не идет. Он просто чудовище. Монстр, на несколько дюймов выше шести футов, с двумя темными бровями и ртом,который как чистая угроза в нижней части его пугающе привлекательного лица. С такой точеной костью и такой темной аурой его светлые, как пшеница, волосы не смотрятся. И все же это делает его еще более привлекательным.

Свет и тени.

Зверь и человек.

И то, и другое одновременно.

— О чем, черт возьми, ты думаешь, что даже не можешь идти прямо? — Рычит Датч, наклоняясь ближе, так что его мятное дыхание омывает мое лицо.

Мое тело вздрагивает, испытывая потребность в нем.

И это меня злит.

Моя жизнь сейчас — сплошное дерьмо, да еще и с мамой. У меня в голове нет места для еще одной проблемы.

А Датч Кросс, с его жестоким присутствием и руками, которые могут заставить меня видеть звезды, — это определение сложности.

Я поднимаю на него взгляд и попадаю в глаза такого золотистого цвета, что они могут оказаться бесконечными лужами меда.

— Почему ты преследуешь меня?

— Преследую тебя? — Он мрачно усмехается. — Похоже, мне больше нечем заняться, Брамс?

— Похоже, ты меня преследуешь.

Его брови подергиваются. Внезапно он ударяет кулаком по открытому шкафчику, и тот ударяет меня по уху.

Я отпрыгиваю, но прежде чем я успеваю его обругать, его пальцы смыкаются вокруг моего запястья, и он толкает меня назад, впечатывая в шкафчик. Он не прикладывает особой силы, но я все равно чувствую, как дыхание вырывается из моих легких, когда он "наступает" на меня.

Я жду, что он закричит или ударит по шкафчику возле моего уха.

Что-нибудь.

Но он этого не делает.

— Что случилось? — Его голос низкий, ласковый. Неожиданно мягкий. — Ты выглядишь так, будто плохо спала прошлой ночью, и сегодня утром ты совершенно не в себе.

Я моргаю в шоке.

— Вы с Вай снова поссорились?

Я смотрю, как его спелый рот хмурится, и мой разум замирает.

Перестань биться так быстро, глупое сердце. Это не так уж и важно.

— Кейди.

В том, как он произносит это имя, есть что-то иное, чем когда он называет меня «Брамс».

Что-то более мягкое. Что-то более важное. Мое сердце набирает скорость, несмотря на мои указания.

Мне хочется обхватить его за шею, уткнуться в его грудь и рассказать ему обо всем. Не обязательно потому что я хочу, чтобы он все исправил, но потому, что я хочу, чтобы кто-то заверил меня, что я не одна. Что все наладится. Что мама не превратит мою жизнь в ад заново.

Но я этого не сделаю.