Сломанная печать

— Госпожа, скоро время сна, — горничная опасливо заглянула в полутёмную детскую. — Ох, вы упадёте!

Молодая женщина подбежала, смешно растопырив руки, чтобы спасти маленькую хозяйку, если ноги соскользнут с подоконника.

— Давайте помогу. Осторожненько, не оступитесь.

Развернувшись, Мариса надула губы, скривила личико и решительно указала пальцем на дверь.

— Уходи! И закрой дверь с той стороны! Это моя комната!

— Умоляю, только не упадите, — служанка обеспокоено переступала с ноги на ногу, примериваясь, как удобнее подхватить девчонку.

— Трусиха! Тут же не высоко! Приказываю тебе уйти! — закричала Мариса, раздражаясь на испуганно-ласковый тон горничной.

— Но как же! Ваш папенька…

Не договорив, она отшатнулась, когда неожиданно распахнулась дверь, ударив о стену. Фрост Талес, взъерошенный, взмокший, со следами каменной крошки на брюках, вбежал в детскую. Он был без сюртука, ворот рубашки распахнут, оголив шею, где нервно ходил кадык. Одну руку с кубом ментала он прижимал к груди.

— Папочка! — всплеснув руками, Мариса смело соскочила на пол и бросилась к отцу.

— Тара, собирай девочку. Самые необходимые вещи на первое время, — прохрипел толкователь, перехватывая ртом воздух. — Спустишься с ней вниз. Одень потеплее.

— Но папа! — запрокинув голову, девочка недовольно и удивлённо смотрела на отца.

— Ничего, милая, — он коснулся ладонью щеки дочери, на миг прикрыл глаза. — Мы справимся.

С круглыми от ужаса глазами, служанка заметалась по комнате. Наверное, она и сама не знала, чего так испугалась. Всегда подтянутый, аккуратный хозяин, явившись в таком виде внёс сумятицу в размеренное существование особняка. Мариса вышла в коридор и слышала, как Фрост Талес отдаёт приказания дворецкому.

— …Вы ничего не знаете. Днём хозяин ушёл в Академию и больше не возвращался. Понятно?

Голос дворецкого звучал неразборчиво. Кажется, он задал вопрос, потому что следом Талес быстро проговорил:

— А дочь увезли в пансион несколько дней назад. Нет! Адреса вы не знаете.

Служанка быстро переодевала Марису, которая всячески сопротивлялась, требуя увидеть отца. Фрост появился — переодетый в утеплённый сюртук и дорожную обувь, с маленьким чемоданчиком, но куб он упорно продолжал держать в руке.

— Поторопитесь, — привычное спокойствие ментала изменило ему, воспалённые покрасневшие глаза смотрели грозно.

Внизу вышла новая задержка. На время притихшая девочка встала в дверях и не желала идти на улицу.

— Па-а-ап, я не хочу. Там холодно! Я простужусь и умру, как мамочка… — она канючила, поглядывая на отца из-под опущенных ресниц, где уже повисли крупные капли слёз.

Фроста передёрнуло, лицо сделалось серым, неподвижным. Он словно разом состарился, сгорбился. Присев на корточки перед Марисой, толкователь взял её за плечи.

— Придётся немного потерпеть, родная, — маг старался смягчить сорванный голос. — Я очень люблю тебя, помни об этом. Тебе может показаться, что я поступаю жестоко, но иначе нельзя.

Шмыгнув носом, Мариса приготовилась разреветься, столько в тоне отца было пугающего отчаянья. Она привыкла, что всё всегда складывалось так, как она хотела. Фрост Талес никогда не отказывал дочери, исполнял каждое самое малое желание. За спиной хозяина слуги шептались, что после смерти матери господин Талес совсем избаловал девчонку. Ей всегда удавалось ловко управлять отцом. Происходящее никак не укладывалось в маленькой головке Марисы.

— Где магистерс Кати? — она потёрла глаза. — Где моя кукла?! Тара не положила мою куклу! Я не пойду без неё!

Отец порывисто обнял её, быстро поцеловал в висок.

— Ну-ну, милая, ты же взрослая девочка. Почти невеста, — Фрост нашёл в себе силы улыбнуться. — Поторопимся, родная. У нас важное дело. И тебе, и мне грозит опасность. Нас могут разлучить. Лучше, если мы опередим их. Ненадолго спрячемся в разных местах. Ты немного поживёшь в пансионе, — отец поднялся, потянул девочку за руку, но она вырвалась.

— Не поеду! Не поеду, не поеду! — сложив руки на груди, надувшись, она топнула ногой, показывая, что никакая сила не сдвинет её с места.

Слова Фроста Талеса пугали. Мариса хотела убежать, потребовать, чтобы всё стало как прежде правильно и хорошо. Она думала, что стоит настоять на своём, и отец сдастся, но маг на мгновенье прикрыл ладонью лицо, будто пытаясь сдержать боль, а когда снова посмотрел на дочь, то Мариса увидела совсем другого отца. Толкователь Талес умел приказывать и убеждать.

— Бери вещи и следуй за мной, — холодная жёсткость Фроста высушила слёзы девочки, подтолкнув к действиям.

Мариса почувствовала, что подошла к границе, которую нельзя переступать, затаилась. Ничего, в ответ она не станет разговаривать с ним, пусть знает, как он её обидел, приказывая, словно прислуге. Ему придётся постараться, чтобы выпросить прощение. Она молча шла рядом с мыслью, что хорошо бы бросить чемоданчик посреди дороги и посмотреть, что сделает отец. Иногда поднимала голову и заглядывала в сосредоточенное и непроницаемое лицо толкователя. Почему-то Талес не взял самодвижущийся экипаж, которым лично владел. Пешком они дошли до порта, где сели в лодку.

+++

О девочке, какой она была десять лет назад, Мариса думала со смесью стыда и жалости. Избалованная, капризная глупышка ничего не понимала тогда. Не стоило и вспоминать её имени. Если бы она знала, чем обернётся их бегство, то попыталась бы помочь отцу. Она не знала как, но верила, что вместе они справились бы. Может всё повернулось бы иначе.

Внезапно Марисе захотелось как-то почтить память толкователя Талеса, разобраться в событиях прошлого. Пока она жила в бедном квартале, каждый день заполнялся лишь борьбой за простое существование. Сейчас, точно проснувшись, она видела немного дальше собственного носа. Но с чего начать? Она и с проклятьем, горящем в разломе природного дара, не могла справиться.

Решившись, Мариса прошла дальше к конторке библиотекаря, улыбнулась в ответ на приветливый взгляд женщины, готовой помочь студентке. Кажется так положено поступать, когда знакомишься с людьми? И тут она увидела ранее скрытое от неё выступающим рядом книжных полок. В стене, где притулился стол господина Брума, находилась низкая дверь, запертая магической печатью. У Марисы перехватило дыхание. Такие предосторожности для неприметной двери говорили о многом. Не там ли Академия хранит старые учебники креаторов? В какой-то момент она с ужасом подумала, что магистры уничтожили запрещённую литературу, но Мариса хорошо знала менталов. Ни один из них не пошёл бы на это, не сохранив пары экземпляров для исследований. Скорее всего их не остановил королевский указ о запрете Ковенанта иллюзий.