Сломанная скрижаль

— Да куда же я денусь? — устало пожала плечами Ханна, не понимая, при чём тут служба и трон.

Он что, предлагает ей стать поломойкой в своём дворце? Или подстилкой для свиты?

— Посмотри — я узница, — добавила она горько. — У меня нет свободы. Я служу любому, кто сумеет задрать мне юбку.

— Мало кто посмеет задрать тебе юбку, если ты будешь сидеть на троне правителя, смертная, — пояснил демон, разглядывая стилет.

Ханна оторопела. Может быть, этот страшный Борн шутит?

— Ты хочешь, чтобы миром людей правила женщина? — удивлённо спросила она. — Такого не было никогда за последние тринадцать веков.

Она не могла поверить ему. Законы людей похуже законов ада. Маги будут оскорблены, ведь не смеет безродная баба…

Александэр вдруг хрипло предостерегающе вскрикнул, мелькнула тёмная рука…

Ханна отшатнулась…И на землю упал кинжал, покрытый давно засохшей кровью, а следом — тело старой Иссият.

Уже по неестественно повёрнутой голове было ясно, что ведьма мертва окончательно и бесповоротно. Но это был ещё не конец.

Над телом ведьмы поднялось что-то бурое, вроде кровавого тумана. Оно забурлило и с жалобным птичьим криком стало кипеть и испаряться, пока не истаяло всё.

Так погибла душа главы ковена здешних ведьм.

Иссият не смогла вынести даже мысли о том, что какая-то дура сядет на трон Серединного мира. Не побоялась пойти против воли глубинного демона. И проиграла.

— Хороший ужин, — констатировал демон, облизывая губы. — Порочные души — лучшее лакомство. Я ждал: кто из вас окажется достоин стать моей пищей. И я доволен. Радуйтесь, смертные: теперь я сыт.

— Убийца… — простонал Александэр, уставившись на тело ведьмы. Потом поднял глаза на Ханну и закричал: — Ты убила меня!

Неужели он помешался от страха? Решил, что Ханна всё-таки нанесла удар и это он сам валяется сейчас на полу? У него всегда было такое развитое воображение.

Муж покачнулся и в третий раз обрушился на пол.

Ханна не сдержала нервной улыбки: Александэр всегда был трусом. Вот и теперь он бежал с поля боя.

Она не сумела его убить, но жалеть больше не могла.

Демон задумчиво посмотрел на кинжал, оброненный ведьмой, потом на стилет Ханны.

— Кровь матери и дочери! — объявил он. — Хороший залог. Я не ошибся в выборе правительницы, женщина. На трон сядешь ты. Да, ты одержима местью и потому тоже порочна, но это лучший вариант из… — он посмотрел на Александэра, — …имеющихся.

— Но я не хочу! — выдавила Ханна, не понимая, как у неё хватает сил перечить глубинному демону.

Только что Борн сожрал ведьму. Стражники, не раз видевшие смерть, стоят, словно мёртвые. Вся тюрьма молчит, как один человек, а она…

А на что ей сдался этот проклятый трон?

Власть — это та же тюрьма. Без любви, без близких… Страшная золотая клетка. Пусть лучше демон сожрёт и её, чем жить без цели и без любви, угасая на троне!

— Мне противна твоя власть, демон! — выкрикнула Ханна в лицо Борну. — Противен ты, сожравший старуху!

Она обхватила себя руками и замерла, ожидая смерти.

— А это тем более замечательно, — ухмыльнулся демон. — И не смей мне перечить, женщина. По крови на кинжале я вижу, что твоя дочь жива. Если ты будешь служить мне верой и правдой, я позабочусь о её душе, даже если она утратила тело.

И тут сердце Ханны в первый раз отозвалось в эту ночь. Стукнуло и зачастило.

Обманывает ли её демон? Да даже если обманывает, пусть лучше будет обман! Сон! Пусть София получит самый малый, самый крохотный шанс!

— Но разве такое возможно? — тихо спросила Ханна, боясь осознать, что ослышалась, неправильно разгадала слова.

— Возможно всё, была бы цель, — пожал плечами демон. — Но ты должна это заслужить, смертная.

Александэр застонал на полу, и Ханна вздрогнула.

Муж всё-таки не умер, струсив и тут. Решив перележать самое страшное.

— А он? — спросила Ханна, указав на Александэра. — Что ты сделаешь с ним?

— Возьму с собой, — ухмыльнулся демон. — Он так труслив, что забавляет меня. Возможно, он доживёт до завтрака. Или до обеда, если сумеет меня развлечь. Или ты всё-таки хочешь добить его? — Он пристально посмотрел на Ханну своими пылающими глазами. — Твой муж сейчас в очень подходящем состоянии, женщина. Убежать он не сможет.

Ханна посмотрела на Александэра и поняла, что ещё никогда не видела такого жалкого и противного зрелища.

— Хочу, — призналась она. — Но я не убийца. Я хочу, чтобы его судили и посадили в такую же клетку, как у меня. — Она кивнула на решётку своей темницы. И пусть он сидит там вечно.

— В клетку? — переспросил демон и кивнул. — Это можно. Я посажу его в клетку, если ты сядешь на трон. И он будет сидеть там столько, сколько ты сумеешь удержаться у власти.

Удержаться? Ханна пожала плечами.

— А дочь? — Она замерла, ожидая ответа.

— Если будешь вести себя правильно, мы поговорим и об этом. Ровно через год от этого дня.

— Через год? — ужаснулась Ханна. — Но она может погибнуть за год!

— Зачем чертям уничтожать такой прекрасный залог? — пожал плечами демон. — Раз твоя дочь уцелела, ничего ей теперь не сделается. Ад-то закрыт, а в Серединном мире особой ценности живая душа не имеет. Докажи, что ты способна служить мне, и я попробую выкупить твою дочь у чертей.

— Хорошо, я согласна. — Ханна склонила голову.

У неё не было выбора.

— Тогда идём со мной, смертная женщина. — Демон протянул руку.

Ханна несмело коснулась его горячих пальцев. Рука её сразу согрелась до самого плеча, и сердце отозвалось болью.

— А они? — Ханна оглянулась на стражников.

— Если хочешь, они забудут.

— Забвение сродни смерти, — содрогнулась Ханна.

— Тогда заберём их с собой и пусть служат тебе, правительница?

Ханна посмотрела в остекленевшие глаза начальника стражи, на догорающий факел в руках одного из стражников.

Она уже привыкла к их лицам. Они были ей хоть чем-то знакомы. Один — даже по-своему пожалел.