Слова на букву М

Дарвел: Зато как сразу безопаснее стала жизнь в Индии...

Тайфер: И веселей в Париже! Правда, была зима... Бедные чёрные твари!

Мориарти: Пирог недурён.

Тайфер: Так что если Холмс-старший начнёт воплощать вашу паранойяльную фантазию о всемирной паутине, он провозиться впустую.

Холмс: ............ Я решил послать ему с ближайшей станции телеграмму о том, что ещё жив. Возможно, это отвлечёт его от Ватсона...

Мориарти (резко и испуганно): Если вы это сделаете - я вам больше не попутчик. Возвращайтесь в Лондон одни.

Дарвел: Я останусь защищать брата. Извините.

Тайфер: А я в любом случае схожу завтра в Париже.

Холмс: Будь по-вашему. Только помогите мне раздобыть маскировочный костюм, лучше всего женский.

В столицу Франции поезд прибыл к семи утра и должен был простоять до десяти.

Коммивояжёр выложил на стол всё, что могло пригодиться раненому, а Дэниел Дарвел аккуратно побрил Холмса, пока плутоватый кузен собирал свои вещи. Мориарти спал, отвернувшись к стене. Тайфер не стал его будить для прощания.

На оживлённом и людном, несмотря на ранний час, вокзале присмотрели зажиточную вдову, неделю, по версии моего друга, разорявшую Бон Марше и теперь возвращающуюся куда-нибудь в Руан. Едва ли почтенная буржуазка когда-нибудь заметит пропажу из своего багажа коробки с овуалеченной шляпкой и чемодана, набитого той одеждой, в которой дама покинула родной город.

Выйдя из туалетной комнаты, Холмс сокрушённо качал головой, поправляя на ней убор:

– Что-то не так, мадам?
– спросил его спутник.

– Ультрамодная шляпа - над платьем времён Робера Макера! Простите, но это нелепо!

– Ничего, если бы в полиции или на вашего брата работали женщины, они, конечно, сразу же полезли бы проверять у вас документы, но в глазах мужчин вы обычная глупая старуха.

– Что ж, возможно... Спасибо за эту и другие услуги, сэр. К сожалению, в благодарность могу лишь посоветовать переменить род занятия.

– Разводить баранов, как мой бесталанный папаша? Нет уж! Не для того мой дед брал штурмом Константинополь. ... Удачи.

Поскольку перед тем, как выбросить в мусорный бак свой потрёпанный пиджак, Холмс достал из кармана билет до Кале, а до отправления поезда оставалось тридцать пять минут, он, Холмс, заглянув с известной целью на телеграфную станцию, вернулся в вагон, хотя, как следовало ожидать, купе пустовало. На столе лежали бинты и болеутоляющие порошки. Приняв лекарства, спрятав свежие повязки под чёрными кружевными митенками, а старые - в ветхом ридикюле из свиной кожи, Холмс вновь открыл блокнот Мориарти, о котором профессор словно забыл, и на сей раз прочёл нечто для себя занимательное: "Двери лабиринта открыты широко". Едва он закончил дешифровку данного афоризма, как проводник впустил в купе особу в шляпе тёти Трот и чёрном капоте, из-под коего топорщилась серо-зелёная юбка. Особа эта плюхнулась на диван напротив Холмса, разроняла вокруг заплатанный саквояж и две дешевейшие круглые картонки, чёрный зонт с бамбуковой ручкой, замахала на себя веером из страусовых перьев, какие в чести у кокоток.

– Приятного путешествия, мадам!
– сказал проводник и, получив чаевые, откланялся.

Соседка отложила своё безвкусное опахало, и Холмс чуть не подпрыгнул от изумления: перед ним сидел переодетый Мориарти. Оба молчали, разглядывая друг друга. Вдруг ряженый профессор всплеснул руками и сильно изменённым голосом воскликнул:

– Боже мой! Кого я вижу! Миссис Холмс! Вот уж не ожидала встретить вас в Париже! Вы меня не помните? Я Джейн Морпл, мы с вами вместе отдыхали в санатории в Бате в шестьдесят каком-то году. Ну, же, вспоминайте, дорогая! Конечно, это было давно и время никого не щадит, но мы прожили две недели в одних апартаментах, часами гуляли...

– Мориарти...

Тут поезд тронулся, сильно тряхнув пассажиров.

– Простите, голубушка, что вы сказали?

– Профессор, я вас узнал!

– Ну, наконец-то!
– голос старушки нисколько не понизился, а самое дикое - она вытащила из сумки вязание и принялась стучать спицами, воркуя, - Профессор! Я догадываюсь, кому обязана таким прозвищем - этой полоумной миссис Оуэн! Если бы вы знали, какие сплетни она распускала о вас, да, впрочем, и обо всех остальных. Даже не понимаю, откуда это берётся. Я, кажется, никогда никому не давала ни малейшего повода заподозрить меня в сочувствии суфражисткам. Ум женщины должен быть направлен на благоустройство домашней жизни, её украшение,...
– опустив работу на колени, визави вздохнула и посмотрела в небо сквозь окно - то был настоящий женский взгляд, светло-печальный, сладко-ностальгический, мудро покорный всем обстоятельствам. Затем она снова уткнулась в вязание, а через несколько минут задремала; клубок красной шерсти скатился к ногам Холмса, который тут же аккуратно его поднял, намотал лишнюю нить и положил на стол...

Приблизился к соседке - от неё пахло гвоздичными духами, лавандовым мылом и нафталином. Руки, пальцы похожи на мужские, но без волос, и ни перстней, ни следов от них... Всхрапнув, старушка качнулась и подняла голову, часто моргая слезящимися глазами. Это точно был Мориарти - всеми чертами лица, но...

– Ах, я, кажется, уснула! Так утомительна эта дорога!...

– А что вы делали в Париже, миссис Морпл?

– Мисс. Мой племянник сочинил драму. Английские театры отказались её ставить, а французы взялись. Я ездила на премьеру. Успех был огромный! ... А вы?

– Навещала кузину.

– Которую? Дороти или Кэролайн?

Холмс не мог вспомнить родственниц с такими именами, но на воспоминания он всё-таки потратил немало умственных сил.

– ... Дороти.

– Ну, и как она? Как её муж?

– Умер три года назад.

– Какое несчастье! Хоть он и пропил всё её приданое и однажды раскроил ей череп кочергой, я думаю, она очень любила его. Как будете ей писать - предайте мои соболезнования.

– Непременно.

Нет, это точно он! Но, видимо, он решил ни в коем случае не выходить из роли. Да и к чему сейчас какое-то разоблачения?... И абсолютна ли ваша уверенность, мистер Холмс? Вдруг эти действительно старая дева из сассекской деревеньки? Вы - человек и могли ошибиться, тем более что позволили себе длительную одержимость определённой личностью и приняли изрядную дозу препаратов, чьё действие на мозг - надо признать - до конца не изучено.

– А ваш супруг?

– Увы...

– Давно?

– Уже почти десять лет.

– Ай-яй-яй! Что же случилось с мистером Холмсом?

– Его убили.

– АА! Уужас!! Кто мог это сделать!?

– Его двоюродный дядя, мистер Прибингл. Они готовились к охоте на птиц и, оттачивая меткость, а заодно проверяя ружья, стреляли по подброшенным фуражкам. Мистер Прибингл так увлёкся, что спустил курок, когда мистер Холмс уже поймал свою шапку.