Словесное древо

пустое, горелое место, политое твоей кровью.

О русский народ! О дитя мое!

Прекраснейший из сынов человеческих!

Я - Разум Огненный, который был, есть и будет вовеки, простираю руки мои, на

ладонях своих неся дары многоценные.

В правой руке моей Пластырь Знания - наложи его на темный глаз твой, и в левой

руке моей Бальзам Просвещения — помажь им бельмо свое!

Никогда небо не будет так лучезарно, и земля так зелена и плодородна, как в час

прозрения всенародного. И сойдет на русскую землю Жена, облеченная в солнце, на

челе ее начертано имя - Наука, и воскрылия одежд ее — Книга горящая. И, увидя себя в

свете Великой Книги, ты скажешь:

«Я не знал ни себя, ни других, я не знал, что такое Человек! Теперь я знаю».

И полюбишь ты себя во всех народах, и будешь счастлив служить им. И медведь

будет пастись вместе с телицей, и пчелиный рой поселится в бороде старца. Мед

истечет из камня, и житный колос станет рощей насыщающей.

100

Да будет так! Да совершится!

<1919>

ПОЭТЫ ВЕЛИКОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ Сергей Есенин

Поэт-юноша. Вошел в русскую литературу, как равный великим художникам слова.

Лучшие соки отдала Рязанская земля, чтобы родить певущий лик Есенина.

Огненная рука революции сплела ему венок славы как своему певцу.

Слава русскому народу, душа которого не перестает источать чудеса даже средь

великих бедствий, праведных ран и потерь!

Владимир Кириллов

Юный питерский рабочий из крестьянской семьи Смоленской гу-б<ернии>, нужды

ради отданный в ученье в подвал к сапожнику, 17 лет от роду сосланный «за политику»

в Вологодские края.

Истинный и единственный в настоящей жизни выразитель городской жизни. Поэт

бедных людей, их крестного пути в страну социализма.

Александр Ширяевец

Сын каменщика с Нижнего Поволжья. Два-три года как стал известен своими

нехитрыми песнями, звонко сложенными, затаившими в себе нечто от красных

песельников Степана Разина, удалых раз-гулий великой русской реки.

Николай Клюев

Ясновидящий народный поэт, приковавший к себе изумленное внимание всех своих

великих современников.

Сын Олонецких лесов, потрясший словесным громом русскую литературу. Рабоче-

крестьянская власть не преминула почтить Красного баяна, издав его писания наряду с

бессмертными творениями Льва Толстого, Гоголя и т. п.

<1919>

МЕДВЕЖЬЯ ЦИФИРЬ:

Приблизительно восстановленное слово, сказанное поэтом Николаем Клюевым в

Вытегорском красноармейском клубе «Свобода* перед пьесой «Мы победим*

I

Много есть на белом свете разных чудес, и не всё одинаково под солнцем.
– Теплые,

далекие земли, где вечное лето, где сладкие воды и духмяные рощи, где лебеди черные,

а вороны белые, где люди ходят, как в раю, нагими, раскрасив себе тело пестрыми

красками, горы из красного и голубого камня, вершины которых упираются в небесные

звезды, бесчисленные города, многообразные племена и наречия, бескрайние моря-

океаны, где невиданные подводные юда, тысячеверстные, дикие, травяные поля, где не

слышно голоса человеческого, где простор лишь буйнокрылому орлу да ковыль-траве

шуму-чей, жалобной.

Всё это чудеса вечные, не человеческой рукой сделанные. Но есть в мире одно чудо

из чудес: просветленное озеро, зовется оно Сердцем человеческим, Живоносною

Тайною кличется.

Пролегла к нему тропиночка малая, малохоженая, малозримая.

Кто прощеной слезой плакать умеет, кто родительскую могилку в Христов день

целовать сможет, кто котеночка глупого, корноухого из полымя пожарного по

сожаленью вызволит — тому золотая тропиночка не заказана. Глубоко и самоцветно

сердечное озеро, а живет на нем, гнездо из мороков вьет, лебедь-дева, птица

волшебная.

Вскинет лебедь крылом, жемчугом водяным окатится, человеку же, у которого

сердце-озеро, сладко станет.
– Замутит человека дума небывалая о том, чего на свете

нет: о крыльях сокольих за плечами, о подвиге красном, разинском...

101

Известно, дума слово родит, из слов потайных, сердечных песня слагается, вот как

ручеек — источина лесная: не видно его в мохови-щах да в кореньях клыкастых, а поет

он, бубенчиком подорожным тенькает:

Не шуми, мати зеленая дубравушка,

Не мешай мне, добру молодцу, думу думати...

Али по-другому:

Не одна во поле дороженька пролегала, Частым ельником, березничком зарастала...

У кого уши не от бадьи дубовой, тот и ручеек учует, как он на своем струистом

языке песню поет.

От старины выискивались люди с душевным ухом: слышат такие люди, как пырей

растет, как зерно житное в земле лопается - норовит к солнцу из родимой келейки

пробиться, — как текут «слезы незримые, слезы людские...». Называл же русский

народ таких людей досюль баянами за то, что они баяли баско, складно да учестливо,

ныне же тех людей величают поэтами, а буде такой человек не песней пересказ ведет,

не складкой бает, а запросто плавным разговором всю живность письменно выложить

сможет, — то писателем с надбавкой «художественный», не от слова «худо», а от

понятия «прекрасно», «усладительно», «умственно».

Покуль не было на Руси грамотных баянов, то сказ велся ими устно, перехожим

был.

В белом полукафтанье, в лисьем, с алой макушкой колпаке, при поясе, с хитрой

медной насечкой, ходил баян по немереным родным волостям, погостам да городищам,

и был он гостем чаянным, желанным, не токмо избяным мужицким али теремным

боярским, но и палатным княженецким, а почасту и государевым, Не завсегда баян в

понитке ходил, а иногда и в терлике бархотном щеголял, в сапогах выворотных