Слово Гермионы

— Малышка Герми влюбилась…

— В зануду Перси?

— Отдай значок, мы поменяем…

— Надпись всего на один вечер.

— Парни, — складываю руки на груди, — ведь он ваш брат!

— Но он ещё и…

— Зануда Префект!

Качаю головой. Вот из таких вот братских розыгрышей и рождаются комплексы и искривления, с которыми потом приходится бороться. Можно же пошутить над чем-нибудь не столь дорогим для Перси? Озвучиваю мысль, но близнецы непреклонны и упрямы. Обращаю внимание, что ребята в новых свитерах. Интересно, зачем миссис Уизли каждый год шьёт им новые?

— Перси — наш брат…

— А не твой! Мы лучше…

— Знаем, как над…

— Ним шутить!

Довод про братьев, конечно, убийственный. Возвращаю значок со словами:

— Держите, но знайте, если однажды Перси откажется от семьи, то исключительно из-за вас!

Близнецы отмахиваются, мол, ага, ага, не надо нам тут сказки травить. Никто и никогда не уходит из большой и счастливой семьи Уизли. Ладно, моё дело предупредить, не тот человек Перси, чтобы биться за него до последней капли крови. Но предупредить все же стоит, если встречу. Знаем мы эти застарелые психологические комплексы. Навроде такого: в детстве у него братья значок Префекта воровали, а он вырос и стал серийным маньяком. Убивает всех, на ком значки увидит, отбирает и тщательно в коллекцию прячет.

Так, на чём остановился? Ах да, подушка!

Топаю вниз, размышляя на тему психологических проблем большого семейства рыжиков.

Внизу приходится прыгать в снегу почти час, пока добираюсь до подножия башни. Нехоженая, итить её, местность. Ни тропинок, ни нормального обзора. Белая подушка хрен видна на снегу, и сугробы величиной с Хагрида. Видимо, ветром намело вдоль стен, потому что на обычном маршруте — до квиддич стадиона — глубина снега нормальная. Кое-как подхватываю подушку Левиосой и тащу обратно. Мокрый с ног до головы, подушка заледенела, в общем, счёт к Добби моментально увеличивается ещё на десять пунктов.

В вестибюле встречаю Филча.

Завхоз больше напоминает зомби из фильмов. Идёт, бредёт, раскачиваясь и сверкая лысиной. Ещё руки поднять и что-нибудь про мозги выдать, будет вылитый зомби. При виде подушки завхоз вяло оживляется, но настолько вяло, что мне становится страшно. Два месяца прошло, как миссис Норрис окаменили, казалось бы, товарищ Аргус должен прийти в себя? Тем более что Дамблдор ему лично обещал выздоровление кошкуна, как только мандрагора поспеет. Откуда-то из коридоров выныривает Локхарт, в бирюзовой мантии.

Ха, да они, похоже, бухали всю ночь по-чёрному!

Наш преподаватель ЗОТИ покачивается, волосы уже не такие кудрявые, да и улыбка увядшая. Принюхиваюсь. Ага, от обоих несёт чем-то резко травяным с оттенками этилового спирта. Ликёрчик домашний употребляли, а? Отмечали отъезд надоедливой толпы назойливых детишек, не иначе. Филч, покачиваясь, подходит.

— Мисс Грейнджер, я конфискую эту подушку как улику.

— Простите, сэр, улику в чём?

— В деле о темномагическом нападении на мою верную помощницу, миссис Норрис! Профессор Локхарт, прошу вас провести тщательнейшее обследование этой улики!

— Несомненно, мой дорогой Аргус!

После чего эти два взрослых хмыря удаляются, унося подушку. Филч, конечно, говорил не так связно, я сам, так сказать, достраивал и интерпретировал фразы. Опыт есть и весьма немалый. Неожиданно понимаю, что теперь на вопрос Рона: «где подушка», можно смело показывать пальцем на Филча. И рассказывать полную правду, мол, подушку изъяли как улику в деле о Тёмной магии. Воображение пацанов достроит остальное, хе-хе.

Ладно, нет подушки — можно заняться своими делами.

В подпольной лаборатории сухо, тепло и светло. Новая диадема, теперь с пером феникса — спасибо дедушке Альбусу! — почти доделана, остались чисто технические вопросы. Поначалу, когда приступал к артефакторике, думал, что в дереве выдалбливается ниша, потом туда засовывают сердцевину и затыкают дырку деревянным чопиком. Хрена лысого по бороде, ага. Подаётся сила, и сердцевина как бы вплавляется в дерево, без всяких там выдалбливаний. Собственно процесс вплавления пера уже прошёл, теперь именно что технические вопросы: центрирование и калибровка.

К счастью, приборы тут не нужны, обхожусь ощущениями.

Подал силу, посмотрел, проверил, передвинул перо. Повторить до результата. Где-то дополнительно обточить и отшлифовать само дерево, дабы «энергия шла легче». То есть меньшие потери и меньшие утечки энергии, вызванные несовершенством формы артефакта. Потом, когда поставим продажу артефактов на поток, будем проводить обработку на станках. Ещё потребуется математическая модель того, как энергия себя ведёт, ну и понятное дело, пара подробных лекций от производителей палочек.

В общем, из лаборатории выползаю только к ужину.

Большой Зал заставлен ёлками и гирляндами каких-то растений. Сверху падает снег, но сухой и тёплый. Да, это сильное колдунство. Преподаватели все здесь, и оставшиеся ученики, десятка полтора. Так, Малфой с двумя верными подручными, ага. Что-то в этом году Драко какой-то тихий и спокойный. Получил в начале года и успокоился, видимо, осознав всю тщетность попыток состязания в словесных подколах. Или затаился, озлобился и готовит «ужасную месть».

Вот и сейчас Драко что-то втолковывает подручным, но не слишком громко.

Ещё четверо из Хаффлпаффа — этих не знаю, да и они на меня как-то равнодушно смотрят. Две старшекурсницы из Рэйвенкло, этих тем более не знаю. О чём-то весело щебечут, вот и ладушки. Самый многочисленный по оставшимся студентам — Гриффиндор, спасибо семейству Уизли. Джинни, Рон, Фред, Джордж, Перси. Ещё я и Гарри Поттер, а-ля кооптированные члены семейства, с правом наблюдения, но без права голоса. Попадаю как раз в самый разгар спора Гриффиндорцев.

— Пусть признается! — кричит красный Рон и сжимает кулаки.

— Да не брала я твою подушку, дубовая твоя голова!! — визжит в ответ Джинни.

— Что же ты тогда делала в нашей спальне?! Почему у меня и Гарри вещи пропали?!

— Да ты сам подумай, зачем мне ваши вещи?!

Подхожу к близнецам, которые весело наблюдают за криками. Фред, почесав ухо, спрашивает.

— Слушай, Гарри, а что пропало то?

— Трусы и носки, — краснея, и почти шёпотом выдавливает из себя Поттер.