Случай из практики

Ания не договорила, но я поняла: срок, отмеренный Вергию Старсису, должен был вот-вот истечь. С одной стороны, оно, конечно, и к лучшему - кто пожелает себе такой участи?
– а с другой… Кто теперь ответит на мои вопросы?

–  Понятно, - сказала я.
– Нейра Старсис, вы не могли бы ненадолго оставить нас с вашим дядюшкой?

–  Конечно, - по-прежнему невозмутимо кивнула Ания. Кажется, эта женщина никогда ничему не удивлялась.
– Но если вы все же хотите попробовать с ним поговорить, то это бесполезно, госпожа Нарен. Он нас даже не слышит.

–  Посмотрим, - ответила я и выжидательно уставилась на Анию. Под этим взглядом она отступила назад и закрыла за собой дверь.

Убедившись, что Ания не подслушивает, я повернулась к Старсису.

–  Господин Старсис!
– позвала я, пытаясь нащупать проблески сознания. Тщетно.
– Вы слышите меня? Господин Старсис!

Нет, бесполезно…

–  И что теперь, госпожа Нарен?
– тихо спросил Лауринь.

–  А как вы думаете?
– хмыкнула я.
– Кстати, Лауринь, вы ведь его узнали, не так ли?

–  Да… - Лауринь покосился на старика.
– Он, конечно, ужасно выглядит, но это он приезжал тогда к отцу, ручаюсь… Лошадь, опять же…

–  Далась вам эта лошадь, - с досадой сказала я.
– Подумайте лучше о том, что единственный человек, который мог пролить хоть какой-то свет на события, не в состоянии произнести ни слова!

Я уселась прямо на край кровати Старсиса и глубоко задумалась. Да, версия довольно стройная, жаль только, проверить ее не получится: все участники давней истории или мертвы, или на пути к тому. Есть, правда, еще Лауринь, но толку-то от него!

–  Госпожа Нарен, а все-таки, кто этот человек?
– подал голос Лауринь, уставший молчать.

–  Вергий Старсис, - мрачно сказала я.
– Служил в охранном отделении, по ведомству госбезопасности. Несколько лет назад вышел в отставку, но делами большого мира, похоже, продолжал интересоваться. Хотела бы я знать, зачем его занесло в ваше имение, и о чем они говорили с вашим отцом!

–  А… вы даже не можете предположить?
– спросил лейтенант.

Я посмотрела на замершего напротив Лауриня снизу вверх.

–  Предположить я могу, Лауринь, - сказала я медленно.
– Сдается мне, Ференц Лагарста был единственным человеком, с кем Старсис мог поделиться своими подозрениями… или не подозрениями даже, а предчувствиями - но таких людей они на пустом месте не возникают, знаете ли…

–  Значит, Старсис что-то такое узнал?
– спросил Лауринь.
– Что-то, что его… испугало?

–  Не знаю, испугало ли, но насторожило точно, - ответила я.
– Вот любопытно, Лауринь, а ваш отец не имел ли отношения к охранному отделению?

–  Я… не знаю, госпожа Нарен, - опешил лейтенант.

–  Понятно, откуда бы вам знать, - вздохнула я. Кстати, надо бы уточнить этот момент, проще всего - спросить у Арнелия при встрече.
– Но выглядит это логично: с вовсе посторонним Старсис не стал бы делиться своими опасениями. Так или иначе, но что-то он вашему отцу рассказал… А тот, в свою очередь, зачем-то купил ту книгу и долго изучал легенды о Наорею

–  Значит, Старсис мог намекнуть на что-то, связанное с Наором?
– проявил чудеса сообразительности лейтенант.

–  Очень может быть… Либо ваш отец сам пришел к каким-то выводам, - задумчиво произнесла я.
– И, должно быть, попытался связаться со Старсисом. Переписку ведь ему вести не запрещали?

–  Не запрещали, - подтвердил Лауринь.
– Только ему мало кто писал…

–  Это неважно, - отмахнулась я.
– Главное, он мог написать письмо Старсису, и, возможно, оно даже достигло адресата. Вот только по пути это письмо вполне мог прочесть кто-то еще. За вашим поместьем ведь наблюдали, Лауринь, вы знали об этом?

–  И… что?
– не понял Лауринь.
– Дальше что?

–  Дальше случился пожар, вы сами сказали, - ответила я.

Мне в голову пришла вдруг одна крайне неприятная мысль. Но кто сказал, что все рабочие гипотезы непременно должны быть приятными? Вот только хотелось проверить кое-что…

–  Лауринь, - сказала я, - скажите, а вы знали, что ваш отец збаловался смертоведством?

–  Что?… - Лауринь, изучавший безделушки на каминной полке, повернулся ко мне. Лицо его разом утратило все краски, только глаза выделялись, большие, мгновенно потемневшие.

–  Я спрашиваю, знали ли вы, что ваш отец, да и старший брат, скорее всего, практиковали смертоведство, - терпеливо повторила я.

–  Нет… - Лауринь сглотнул, а потом вдруг выпалил: - Этого не может быть!

–  К сожалению, может.
– Я вздохнула.
– Лауринь, то, что ваша мать назвала роком или проклятием, было всего-навсего заклятием кары, направленным против нарушителей запрета на пользование некоторыми искусствами. Это заклятие поражает всю семью преступника, всех… - Я на мгновение замялась - не выдавать же Арнелия!
– Всех, в ком течет его кровь, включая детей и внуков.

Лауринь молчал. Впрочем, взглянув на него, я не заметила на его лице особого потрясения. Скорее, он выглядел, как человек, сложивший, наконец, все части головоломки.

–  Так вот оно что… - протянул он.
– А я все думал… что за проклятие, с какой стати? Но… - Лауринь уставился мне в глаза.
– Отец не занимался ничем таким, госпожа Нарен, я бы знал!

–  Возможно, он не хотел посвящать вас в это, - пожала я плечами.
– Вы ведь не так уж много о нем знали, как я погляжу.

–  О таком я бы знал!
– упрямо повторил Лауринь.
– Если бы он и Люций попытались что-то скрыть от меня, я бы понял, я…

И неожиданно он начал рассказывать, сбивчиво и путано, перескакивая через несколько лет, забегая вперед и возвращаясь назад, все, что мог вспомнить об отце. Это было странно и неуместно у постели больного старика, но я не перебивала, мне даже было интересно. Я была знакома с Лагарстой очень недолго, но вполне достаточно, чтобы составить о нем мнение. Он показался мне немного скрытным, себе на уме, умным и на удивление любящим жизнь человеком - и это в его-то положении! То, что я услышала от Лауриня, а еще ранее - от Его величества, не шло вразрез с моим впечатлением. Ференц Лагарста не был похож ни на человека, способного совратить несовершеннолетнюю дочь своего сослуживца, ни на того, кто может втравить сына в смертоведские штучки. Я уже говорила, что привыкла доверять своей интуиции, которая еще никогда меня не подводила, не было причин не игнорировать ее голос и сейчас.