Случайность - 2

– Есть только одна - ты.

Мы стояли на противоположных сторонах около его кровати, смотря друг на друга. Он переместил свой вес с ноги на ногу, нервничая:

– Ты…ты сказала это потому, что планируешь встретить кого-то нового в Стиллуотере?

– Нет!

– Это звучит для меня так, будто ты собираешься найти себе кого-то там.

– Боже, Уэстон, это совсем не так.

Его дыхание сбилось, и он осмотрелся вокруг, увидел свой ингалятор на тумбочке и схватил его. Потряс и сделал затяжку.

– Почему ты так расстроен? Почему мы вообще должны говорить об этом сейчас?

– Ну, я как бы должен знать, что девушка, которую я люблю, видит меня только, как временного.

– Блэквелл временный.

– Я даже не остаюсь здесь!

– Я знаю! Я просто не даю обещаний, которые не смогу сдержать.

– Ну, это просто прекрасно. Спасибо, детка.

Мои плечи упали. Он спорил грязно.

– Я должна идти домой.

Я обошла его кровать, направляясь к двери, но он встал у меня на пути. Он сделал глубокий вдох, взял мои руки в свои и прижался лбом к моему лбу.

– Домашнее задание?

– Вроде того.

– Что это значит?

– Я хочу почитать ранние дневники Олди. Я хочу узнать, почему они перестали общаться со мной.

Он напрягся:

– Я думал, ты больше не собираешься их читать.

– Я передумала. Джулианне вроде как, всё равно.

– Что?
– закричал он. Я отступила в сторону от него, ошеломленная его взрывной реакцией.
– Это не твое, чёрт возьми, дело, Эрин. Это неправильно и ты знаешь это!

– Уйди.

– Хорошо, - он отошел в сторону, и я выбежала, минуя Веронику на своем пути.

– Эрин?
– сказала она.

– Извините, мне надо идти.

Когда я добралась до своего автомобиля, Уэстон догнал меня, тяжело дыша:

– Не читай их, Эрин. Просто не делай этого.

– Почему нет? Чего ты боишься, что я найду?

Его челюсть сжалась и он сглотнул. Через несколько секунд, не получив ответа, я села в машину и поехала домой.

Я припарковалась и побежала вверх по лестнице, прямо в комнату Олди.

– Эрин?
– позвала меня Джулианна. Я захлопнула дверь и прислонилась к ней, задыхаясь. Дверь шкафа Олди была закрыта, и я посмотрела на него, не зная, теперь, было ли это правильно или неправильно, что я должна прочитать журналы. Я должна была знать, что там было такого ужасного, что Уэстон не хотел, чтобы я продолжала читать.

Я подошла и распахнула дверь, вытащила тубу с журналами из шкафа на середину ее комнаты. Я вытащила их все, один за другим, пока не достала дневник, пролистывая описания мальчиков, которые ей нравились и ее мечты. После того, как я закончила читать этот дневник, я перешла к журналам для записей. Я хотела пролистать их до записей в пятом классе. Как раз тогда они перестали общаться со мной, но я заставила себя прочитать все по порядку.

На меня начала уже накатывать усталость, когда я открыла желтый, пластиковый журнал с названием "5 КЛАСС". Любое упоминание обо мне было, как раньше. Мы по-прежнему были друзьями. Она по-прежнему любила меня. В нескольких случаях она говорила о просьбе у родителей, чтобы Сонни и я присоединились к ним во время семейного отдыха, и Джулианна и Сэм рассматривали это. Я перевернула страницу на запись, которую я искала.

8 октября, 2008.

Я провела прошлую ночь с Сонни. Она плакала, пока не уснула. Ее родители спорили о чем-то, что произошло давным-давно. Она слышала, как ее папа говорил, что что-то было ошибкой. Каролин хочет сделать тест на ДНК. Она сказала, что Джина Истер была шлюхой. Тогда она сказала, что хочет развода. Сонни заставила меня пообещать, не рассказывать никому. Я ненавидела видеть, как плачет Сонни, так что я пообещала.

23 октября, 2008.

Сонни сказала, что Джина Истер была влюблена в ее отца, но ее отец не любил ее. Она слышала, как ее родители снова ссорились. Мы больше не разговариваем с Истер. Ее мама плохая. Ее мама заставила плакать маму Сонни. Мама Сонни сказала ее отцу выселяться. Я не скажу.

Большинство записей после этого были о том, насколько они ненавидели меня, и что означают те вещи, которые они делали и говорили мне. Родители Сонни никогда не получили развод, так что я предположила, что они разрешили эту проблему, но это было не так, пока я не добралась до журналов, которые полностью поняла.

У отца Сонни и Джины был роман. Джинна забеременела от Гарри.

Я закрыла журнал. Обе Эрин были сводными сестрами. Вот почему они ненавидели меня. Они думали, что Джина и я чуть было не подтолкнули родителей Сонни к разводу.

– Джина, - прошептала я, переворачивая страницы.

Это то, о чем говорила Каролин в ресторане. Дочь Джины была напоминанием, объектом, на который Каролин могла направить свой гнев. После аварии Каролин поняла, что она приветствовала незаконнорожденного ребенка Гарри в своем доме, брала ее на отдых, покупала ей подарки на день рождения и Рождество. По странной иронии судьбы, Гарри помогал своей собственной дочери, даже когда он думал, что он игнорировал ее, чтобы спасти свой брак.

Мои мысли вернулись к Джине. Родители Сонни были немного старше ее. Он был совладельцем процветающего завода вне города. Ему должно было быть около тридцати, когда родилась Сонни - когда родились мы все.

Джина была даже не достаточно взрослой, чтобы купить алкоголь, когда она забеременела, и она никогда не говорила об этом человеке, который как мы обе думали, был моим отцом. Внезапное сочувствие настигло меня, заставляя чувствовать такую тяжесть. Я чувствовала себя застрявшей на полу. Я была так зла на нее, но правда была в том, что мы обе знали какого это, когда тебя все ненавидят. Когда у тебя никого нет. Чтобы рано узнать, что лучшей защитой будет закрыться от всех, даже от тех, кто пытается помочь. Она была слишком разбитой, чтобы быть моей матерью; не то чтобы она не хотела.

Чем дальше шли даты, тем меньше записей было о Джине, и больше о том, как они ненавидели меня. Чем старше становилась Олди, тем лучше она объясняла рассказы Сонни о ссорах Гарри и Каролин - обычно перед нашим днем рождения — и к средней школе, было ясно, что дочь Джины будет всегда напоминанием об измене мужа, и она ненавидела меня за это - это то, что делали обе Эрин.

Так же она говорила, что видела, как я смотрю на Уэстона, и как он смотрит на меня - десятки раз. Мой желудок начал болеть.

Раздался стук в дверь.

– Эрин?
– сказала Джулианна, перед тем как заглянуть.

Ее волосы не были мягкими и блестящими. Они были в клубках и запутанные в разных местах на ее голове. Ее лицо было блестящим и без макияжа, а ее розовая в цветочек пижама была под длинным и тонким халатом.

– Ох, дорогая. Уже три часа утра. Может пора взять перерыв?

Именно тогда я поняла, что мои глаза, как сухие, колючие шарики под веками, а кожа вокруг них тяжелая и жесткая в то же время.