Слуги меча

Я схватила перчатки и быстро вышла из своей комнаты в прихожую через дверь, которую Пять открыла по моему жесту.

— Капитан флота, сэр! — сказала малышка по-прежнему громко, хотя я стояла перед ней. — Идите сейчас же! Кто-то снова нарисовал на стене! Если те трупосолдаты увидят это первыми, будет плохо!

— Гражданин… — начала Пять.

Я оборвала ее:

— Я иду. — Малышка бросилась бежать, и я последовала за ней по затененному коридору. «Кто-то снова написал на стене». Довольно несущественно. Достаточно мелко, чтобы не обращать на это внимания, — так можно было бы думать, но капитан Хетнис слишком остро реагировала на подобное прежде, и насколько именно — ясно из настойчивости этой малышки. Либо ее побудили к этому собственные заключения о том, что может произойти, когда появится подразделение Вар «Меча Атагариса», либо надоумил некий взрослый, использовав как посыльного. Достаточно серьезно. А если окажется, что там ничего нет, что ж, я всего лишь позавтракаю на несколько минут позже.

— Что они нарисовали? — спросила я, поднимаясь по лестнице в колодце доступа, единственному возможному здесь пути между уровнями.

— Какие-то слова, — ответил ребенок надо мной. — Это слова!

Значит, она либо не видела их, либо не смогла их прочесть, и я догадалась, что — второе. Тогда, вероятно, это радчааи или расвар, на котором, как я узнала за прошедшие два дня, читали и говорили здесь большинство ичана. База сообщила в мою первую ночь здесь, когда я запросила у нее какую-нибудь информацию из истории, что большинство жителей Подсадья — это ичана.

Надпись оказалась на ксхаи, но транслитерированная алфавитной системой радчааи. Сделавший это использовал ту же розовую краску, которой была выкрашена дверь чайной, находившаяся сбоку маленькой импровизированной площади. Я распознала эти слова не потому, что уже знала больше нескольких фраз на ксхаи, но потому, что они относились ко времени аннексии и были лозунгом движения сопротивления, о котором рассказала мне база две ночи назад. «Не чай, но кровь!» Здесь использовалась игра слов. Радчаайское слово, обозначающее «чай», очень похоже на ксхайское слово «кровь», и смысл был в том, что революционеры предпочтут сопротивляться и пить (или по крайней мере проливать) радчаайскую кровь, чем сдаться Радчу и пить чай. Те революционеры уже несколько сотен лет мертвы, и этот искусный лозунг — не более чем малозначительная информация из урока истории.

Ребенок, увидев, что я остановилась перед надписью неподалеку от входа в чайную, снова бросился бежать, стремясь оказаться в безопасности. Остальные обитатели Подсадья сделали то же самое — маленькая площадь обезлюдела, хотя я знала, что в этот час здесь наблюдается по меньшей мере постоянный поток клиентов в чайную. Кто бы тут ни проходил, бросив взгляд на надпись «Не чай, но кровь!», тут же поворачивал в сторону, чтобы убраться с дороги лейтенанта Вар «Меча Атагариса» и ее вспомогательных компонентов и оказаться в безопасном месте. Я была одна, Калр Пять еще поднималась в колодце доступа, оказавшись не такой проворной, как я.

За моей спиной прозвучал уже знакомый голос:

— Тот блюющий лиловоглазый ребенок был прав. — Я повернулась. Переводчик Длайкви, одетая, как прошлой ночью, когда она посетила меня.

— Прав в чем, переводчик? — спросила я.

— Раугхд Денчи действительно ужасная особа.

В эту минуту два вспомогательных компонента «Меча Атагариса» выбежали на площадь.

— Вы, там, стоять! — крикнула одна, громко и выразительно. В этот миг я осознала, что они очень даже могут не узнать переводчика Длайкви, — предполагалось, что она заперта в резиденции губернатора, одета она как ичана, и, как все Подсадье, площадь освещена крайне неравномерно. Я сама не в полной форме, на мне только брюки, перчатки и частично застегнутая рубашка. «Мечу Атагариса» понадобится минута, чтобы осознать, кто мы.

— О, спорокарпии! — Переводчик Длайкви повернулась, чтобы, как я предположила, убежать, пока «Меч Атагариса» не увидел, кто это, и не задержал ее.

Но не успела она повернуться, а я в это кратчайшее мгновение лишь удивилась тому, что она использовала слово «спорокарпий» в качестве ругательства, как хлопнул одиночный ружейный выстрел, громкий в замкнутом пространстве, и переводчик Длайкви, охнув, рухнула наземь. Не раздумывая, я развернула броню и крикнула:

— «Меч Атагариса», отставить! — В тот же миг я срочно передала базе: — Скорую медицинскую помощь на уровень один Подсадья! — Опустилась на колени рядом с переводчиком Длайкви. — База, переводчику Длайкви выстрелили в спину. Мне нужны здесь врачи прямо сейчас.

— Капитан флота, — зазвучал спокойный голос базы в моем ухе, — врачи не ходят в…

— Немедленно, база! — Я опустила свою броню и подняла глаза на два вспомогательных компонента Вар «Меча Атагариса», стоящих сейчас рядом. — Твою аптечку, корабль, быстро! — Я хотела спросить: «Что это ты делаешь, по-твоему, стреляя в людей?» Но остановить кровотечение у переводчика Длайкви сейчас было гораздо важнее. И это не полностью вина «Меча Атагариса», он следовал приказам капитана Хетнис.

— Я не ношу аптечку, капитан флота, — сказала одна из вспомогательных компонентов. — Здесь не боевая обстановка, и эта база имеет медсанчасть. — И у меня, конечно, ее тоже нет. Мы их привезли с собой, как нечто само собой разумеющееся, но они все еще находились в упакованной коробке тремя уровнями ниже. Если пуля попала, скажем, в почечную артерию — явная вероятность с учетом места ранения, — переводчик истечет кровью за считанные минуты, и даже если бы я приказала одной из своих Калр принести мне аптечку, она оказалась бы здесь слишком поздно.

Тем не менее я отправила приказ и прижала руки к ране в спине Длайкви. Вероятно, ничего хорошего из этого не выйдет, но это единственное, что я могла сделать.

— База, мне нужны эти врачи! — Я подняла взгляд на «Меч Атагариса». — Принеси мне отсек временной приостановки. Сейчас же!

— Поблизости ни одного нет. — Владелица чайной, должно быть, была единственной, кто оставался поблизости, увидев написанный на стене лозунг. Сейчас она крикнула от двери своей чайной: — Врачи сюда никогда не ходят.

— На сей раз им лучше прийти. — Давление, которое я оказывала, уменьшило кровотечение из спины, но я не могла контролировать внутреннее кровотечение, а ее дыхание стало частым и неглубоким. Значит, она быстро теряла кровь, быстрее, чем мне было видно. Внизу, на уровне три, Калр Восемь открыла коробку, в которой находились аптечки. «Она принялась за дело, как только получила приказ, действовала быстро, но она не поспеет сюда вовремя», — подумала я.

Я по-прежнему бесполезно давила на спину переводчика, пока она лежала, тяжело дыша, лицом вниз.

— Кровь остается внутри ваших артерий, Длайкви, — сказала я.

Она выдохнула слабое, дрожащее ха.

— Видите… — Умолкла, сделала несколько неглубоких вдохов. — Дыхание… Глупо…

— Да, — сказала я, — да, дыхание — это глупо и скучно, но продолжайте это делать, Длайкви. В качестве одолжения мне.

Она не ответила.

Когда Калр Восемь появилась с аптечкой и прибежала капитан Хетнис, а за ней два врача и вспомогательные компоненты «Меча Атагариса» с аварийным отсеком временной приостановки жизнедеятельности, было слишком поздно. Переводчик Длайкви была мертва.