Служанка

Кражич перечислял имена, гости коротко кланялись, а я даже не пыталась запомнить кто из них кто.

– Рада приветствовать вас в Белвиле, милорды, – улыбнулась гостям, стараясь не выказывать своего волнения. – Мой супруг, лорд Крон, сейчас в столице, но он будет рад увидеть вас, когда вернется. Прошу всех в дом. Слуги проводят вас в ваши покои, – я посмотрела на дворецкого, и тот с готовностью кивнул.

– Мы рады воспользоваться вашим гостеприимством, миледи, – ответил все тот же темноволосый лорд. Кажется, его звали Лейдом.

Остальные промолчали. Под внимательными взглядами их алых глаз мне было не по себе, но я только выше вскидывала голову. Мне не пристало бояться друзей мужа.

– Я распоряжусь, чтобы свиту расположили в казармах, – тихо сказал мне Бранко.

– Проследите, чтобы у них было все необходимое, – так же тихо ответила я и улыбнулась очередному проходящему мимо нас гостю.

– Слушаюсь, миледи, – ответил Кражич, и я почувствовала, что то напряжение, которое было между нами, наконец исчезло.

– Дан Кражич, а как же наши поиски? – с раздумьем посмотрела на управляющего. – Время уходит, но и гостей не бросишь…

– Давайте я отряжу парней, они обыщут место рядом с истоком и доложат обо всем, что найдут или увидят.

– Они не смогут увидеть то, что нужно мне.

– Простите, что вмешиваюсь, миледи, – остановился рядом с нами Лейд. – Если не ошибаюсь, из-за нашего приезда у вас возникли какие-то затруднения?

Я посмотрела на него, потом бросила взгляд на Кражича, решая, стоит ли посвящать посторонних в то, что происходит в Стобарде.

– Думаю, вы понимаете, миледи, что лорд командующий не просто так нас позвал, – Лейд говорил приглушенно, в его голосе отчетливо слышался гортанный аверский акцент. – Мы знаем, что на жизнь лорда Крона уже было совершено несколько покушений, и потому мы здесь, чтобы оказать всяческое содействие в расследовании этих злодеяний и защитить графа и его семью.

– Думаю, лучше будет все рассказать, миледи, – посоветовал Бранко.

Он со значением посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на гостя, безмолвно спрашивая того о чем-то.

– Что ж, пройдемте в дом, – кивнула я. – Там и решим, что делать.

***

Путешествие выдалось не из легких. Узкая тропка петляла среди колючих зарослей миртника, рядом журчала по камням Затонка, ветки растущих вдоль ее русла деревьев цеплялись за одежду, преграждали дорогу, словно пытаясь нас остановить. Правда, пятерым арнам, что вызвались идти вместе с нами, все это было нипочем. Они легко преодолевали препятствия, и мы поднимались все выше и выше, к затерявшемуся среди скал истоку реки.

Лес настороженно замер, наблюдая, прислушиваясь, отслеживая шаги. Он не препятствовал нам идти вперед, но и не помогал. Сейчас, когда я научилась сливаться сознанием со стихиями, мне удавалось почувствовать оттенки эмоций и мыслеобразов. Лес не любил чужаков. Древний, нелюдимый, он жил своей собственной жизнью, и с трудом переносил постороннее присутствие.

– Кажется, пришли, – негромко произнес идущий впереди отряда Бранко.

Управляющий выглядел хмурым, а взгляды, которыми он изредка обменивался с гостями, были серьезными и озабоченными. Кражич словно бы вел с арнами безмолвный разговор, в котором, я уверена, речь шла о Штефане.

Что ж, Бранко мог бы и не таиться – я и сама чувствовала, что ничего хорошего из поездки мужа в столицу не выйдет и от души молилась Создательнице, чтобы Штефан не пострадал и вернулся домой невредимым. А ещё истово надеялась, что лента обережная, за подкладкой мундира зашитая, сумеет моему арну жизнь сохранить.

– Миледи? – остановившись у пышного куста ракитника, из-под которого журчал звонкий ручеек, повернулся ко мне Кражич.

Арны отступили в сторону, Лейд протянул мне руку и помог подняться на выступающий камень.

– Помощь нужна? – озабоченно спросил Кражич.

Я покачала головой, встала прямо над истоком Затонки и закрыла глаза, окунаясь в эмоции реки. Перед внутренним взором поплыли видения. Раннее утро, двое мужчин в черных хламидах дознавателей, странные движения рук, будто связывающих что-то в воздухе над потоком, тихий шепот, переходящий в гортанный речитатив и обрывающийся громким повелительным «Бреворо!». Я знала это заклинание. Паница рассказывала, что это одно из десяти самых сильных имперских заклятий. Их обычно для убийств использовали.

Создательница… Чем же императору так мешает мой муж, что на его устранение столько сил брошено? Сердце тоскливо заныло. Только бы со Штефаном ничего не случилось! Только бы он вернулся живым и невредимым!

Я видела, как один из магов бросил в воду какой-то серый порошок, а потом откинул капюшон и посмотрел на второго. «Идем, Савир, – сказал он. – В Старконе нас уже заждались». Полы черной одежды обернулись вороньими крыльями, и маги исчезли, оставив после себя запах гари, а мое видение исчезло.

Я провела рукой над водой, рассеивая остатки чужого колдовства, и открыла глаза.

– Ну что, миледи? – спросил Лейд, и на его живом, дышащем силой лице появилось настороженное выражение. – Вы их видели?

– Двое. Молодые, худощавые, темноволосые, в одежде дознавателей. Рост – выше среднего. У одного на правой руке не хватает мизинца. У второго, которого зовут Савиром, глаза разных цветов – синего и зеленого. Судя по всему, искать этих магов нужно в Старконе.

– Проклятый Стрен! – выругался Бранко, и отбросил косы за спину. – Никак не уймется!

– Думаю, на него давят сверху, – заметил лорд Хант – серьезный седовласый арн с острым взглядом серых, с алыми искорками глаз. – Вряд ли такая мелкая сошка, как наместник, рискнул бы выступить против своего господара.

– В этом и сомнений нет, – кивнул лорд Эйзер. Он был самым молодым из гостей и чем-то походил на норовистого жеребца, горячего и неукротимого. – Как война закончилась, так арны не нужны стали, а все победы, в кровавых боях добытые, имперские генералы себе присвоили, и ордена-медали от правителя получили.