Служанка

Штефан ничего не забыл: ни позорную отставку, ни покушения, ни забвение, которому его предали. Если бы еще знать, что дома все в порядке, но Элиния, видать, обиделась на него, молчит, ни одной весточки за все это время не прислала, ни на одно его послание не ответила.

– Милорд, как думаете, долго нам ещё ждать? – спросил Давор, пристраиваясь с ним рядом. Гойко чуть отстал, видимо, пытаясь остыть от гнева.

– Учитывая мстительный характер Георга, седмицу-другую, – ответил Штефан.

– И что? Будем ждать?

– Если уедем, неподчинение императору могут приравнять к измене.

– Снести бы к рагжу и этот проклятый дворец, и его хозяина! – в сердцах выругался Давор. – Значит, пока мы нужны были, так Георг перед вами заискивал, а как нужда отпала, так и показал свое истинное лицо.

– Ничего, Давор, придет время – поквитаемся, – посмотрел на друга Штефан.

Больше они не разговаривали. Молча доехали до особняка, спешились и вошли в дом.

– Милорд, прибыл гонец из Белвиля, – тут же доложил дворецкий.

– Где он?

Штефан почувствовал, как быстро забилось сердце. А перед глазами лицо нежное мелькнуло. Элиния… Если с ней что-то случилось…

– На кухне, – ответил дворецкий, и он расслышал в его голосе неодобрительные нотки.

– Я жду его в кабинете, – бросил Штефан, с трудом удержавшись от желания самому ринуться на кухню и узнать, с чем прибыл гонец.

– Да, милорд.

Дворецкий отвесил поклон и пошел к лестнице, ведущей в подвал.

– Неужто случилось чего? – встревоженно спросил Гойко.

– Скоро узнаем, – посмотрел на него Штефан и снова почувствовал, как беспокойно стало на душе при одной только мысли о жене. Плохо они расстались, неправильно. Ни обнять он ее не смог, ни успокоить, а все из-за зверя взбесившегося. Сейчас, вон, молчит, а тогда рвался зубами в нежную шею Элинии вцепиться, убить хотел.

– Ваше сиятельство! – не успел он войти в кабинет, как дверь открылась и на пороге показался молодой парнишка.

– Кто такой? – спросил Штефан.

– Вестовой лорда Ханта, – вытянувшись, доложил тот.

– Докладывай, – коротко бросил он, стараясь унять волнение.

Рука потянулась к карману, где вышитая обережная лента лежала. Он ее из дома прихватил, не удержался, уж больно хотелось хоть что-то на память о жене взять.

– Меня послали узнать, все ли с вами в порядке и не нужна ли Вашему сиятельству помощь, – парнишка слегка заикался от усердия.

– Подожди, – посмотрел на него Штефан. – Я же отправлял магический вестник, в котором подробно описал все, что происходит.

«Или, скорее, чего не происходит», – усмехнулся он про себя.

– В Белвиле его не получали.

– А как ты в Белвиле оказался?

Он прошел к письменному столу и выдвинул кресло. Сидеть не хотелось, но он себя заставил. Нельзя идти на поводу у собственного беспокойства, нельзя показывать эмоции.

– Так с хозяином своим, милорд. Лорд Хант, вместе с остальными арнами, сейчас в замке гостит. Вот письмо, там все написано, – парень достал из сумки запечатанный свиток и протянул ему.

Штефан сломал печать, развернул лист и вчитался в ровные, написанные рукой Ханта строчки. И чем дольше читал, тем сильнее хмурил брови.

– Что там, командир? – не выдержал Гойко.

– Пишет, что все, к кому я обращался за помощью, прибыли в Белвиль и готовы по первому зову выдвинуться в столицу к нам на помощь, – задумчиво произнес Штефан, прикидывая, как поступить. – Бежин! – позвал он.

– Милорд? – слуга бесшумно вошел в кабинет и уставился на него ничего не выражающим взглядом.

– Кто отправлял магический вестник?

– Лонко, милорд, – без запинки ответил дворецкий.

– Зови.

– Милорд?

– Зови его сюда, – повторил Штефан и кивнул вестовому на кресло, предлагая парнишке сесть. – Вы тоже садитесь, – посмотрел на друзей.

Давор прошел к дивану, а Гойко покачал головой и остался стоять, переминаясь с ноги на ногу и покусывая указательный палец, как делал всегда, когда нервничал.

– Как обстановка в замке? – прервал молчание Штефан. – Как вас принимают?

– Благодарствуйте, милорд, – улыбнулся гонец. – Кормят-поят досыта, казармы просторные, места всем хватает, а что ещё служивому человеку нужно?

– А графиня? С ней все в порядке?

– Леди Элиния? – в глазах паренька мелькнуло что-то, что Штефану совсем не понравилось. – Миледи заботится, чтобы мы ни в чем не испытывали нужды. Сама проверяет, что нам на обед дают, и разговаривает со всеми ласково.

От этих слов у него внутри засвербело все. Ишь ты, ласково… А с чего это ей с посторонними мужиками ласковой быть?

– Графиня знала, что тебя в столицу отправили? – переборов гнев, спросил он.

– Да, милорд. Леди Элиния самолично распорядилась, чтобы мне еды с собой собрали.

– А письмо она тебе не передавала?

А сердце бьется о ребра, грохочет, из груди рвется.

– Нет, милорд, – с готовностью ответил гонец.

Штефан от этого только нахмурился сильнее. Значит, для чужого парнишки у Элинии и слова ласковые нашлись, и забота, а для собственного мужа не смогла и пары строк написать…

– Милорд?

В кабинет заглянул дворецкий.

– Лонко здесь, велите ему войти?

Штефан махнул рукой.

– Ваше сиятельство, – низко поклонился худой неказистый лакей.

– Ты отправлял магический вестник? – пристально посмотрел на него Штефан.

– Да, милорд, – не поднимая глаз, ответил слуга.

– И что? В бюро его приняли?

– Да, милорд, – последовал уверенный ответ, но чуткое ухо Штефана расслышало фальшь.

– Подойди, – негромко сказал он.

– Милорд? – вскинул на него взгляд лакей.

– Ты ведь знаешь, что бывает с теми, кто лжет своему хозяину? – спокойно спросил Штефан и разгладил ладонью послание Ханта.

– Я не лгу, м-милорд, – голос слуги дрогнул.

– Правду, Лонко, – жестко сказал Штефан. – И тогда, возможно, останешься жив. Кому ты отдал мое письмо?

– Ваше сиятельство, простите! – лакей рухнул на колени и уставился на него с нескрываемым страхом. – Они пригрозили, что если я расскажу кому-нибудь, то меня отправят в тюрьму!

– А если не расскажешь, то я велю тебя повесить, – надавил голосом Штефан, и Лонко согнулся от ужаса. – Ну? Говори.