Смена
Шрифт:
– Проскочим, тут один пост на пути, там как раз в это время смена караула. И там спуск с горы, разгонимся – как пули пролетим.
Неплохая идея.
С приближением к посту у Леши предательски сжималось кольцо ниже спины от страха. Светлов был уверен в себе на все сто процентов. Еще и Антон начал ерзать, колыхая транспорт из стороны в сторону.
– Уймись же ты, бочка. – Бубнил шепотом Светлов.
Светлов оказался абсолютно прав. Чтобы в этом убедиться, Леша даже снял очки. У него было отличное зрение, а потому, скорее всего, и кольцо сужалось. Ведь он видел уже издалека, но от страха молча смотрел на пост. Иногда он с завистью поглядывал на Светлова, ведь тот казался невероятно бесстрашным. Смена караула была, но немного не такая, какую себе представлял Светлов: один караул уходит, через некоторое время приходит другой. Нет,
– Здравия желаю, бла-бла-бла? – Спросил полицейский.
– Да, у нас все хорошо, офицер. – Ответил Леша в панике, не поняв вопроса. Этот ответ офицер принял за положительный, и позвал своих коллег. Светлова, казалось, здесь нет. Он одубел. Что-то, видимо, пошло не по плану и он это анализировал. Леша глубоко дышал ноздрями, теряя сознание от напряжения.
Как вдруг спидометр показал шесть… Затем десять… Леша не успел отойти от столбняка, как заметил в зеркале заднего вида машущих полицейских.
– Светлов, что сейчас произошло? – Тот не отвечал. – СВЕТЛОВ! – Леша ударил его в плечо.
– Что?
– Что произошло?
– Мы проскочили, я же говорил. Моментально. Я просто задумался. – И подобрал рубашкой слюни. Леша уже видел похожее у не пьянеющих людей. Это был как раз тот момент, когда вроде бы трезвый человек отключается.
– Ты белку словил, Светлов!
Леша хорошо знал белку. Ну, белую горячку, хотя я не думаю, что кто-то о ней не слышал. Так вот у Светлова была еще мирная белка. Леша, однажды, встречал странную белку. Один его знакомый в университетской общаге пил и пил, все вроде было хорошо. Разговаривал адекватно, насколько мог судить сам изрядно окосевший Леша. Только когда все разошлись по комнатам спать, тот через двадцать минут после того как лег, аккуратно встал с постели, заправил ее, оделся, вышел в коридор и начал бегать из одного крыла общежития в другое. И все это с закрытыми глазами. Через несколько кругов, он спокойно зашел, разделся и лег спать. Причем он носился с такой скоростью, как будто от беса удирал, при этом даже дыхание у него не участилось. На утро он, естественно, ничего не помнил. Его соседи по комнате после обсуждения этого случая решили бросить пить. На неделю. Так после того случая Леша опасается белки, потому как, кроме спринтера, в человеке неизвестно кто может проснуться.
– Херни не неси, я вообще не пьянею.
– Ты не пьянеешь, потому что у тебя водка по венам чаще течет, чем кровь. Нас менты подтолкнули, вот мы и проскочили.
– И это ты мне говоришь, что я белку словил? Кто из нас еще словил. – Светлов лишь посмеялся.
После того, как они приехали к ДПУ и остановились, их ласточка зашаталась во все стороны. Из багажника вылезло нечто.
– Антон! Ты очнулся? – изумился Светлов.
– Конечно! С вами проснешься! Если бы не я, не знаю, где бы мы были сейчас! – Антон сплюнул на землю настолько тягучую слюну, что она, казалось, вытекая из рта, сейчас не дотянется до земли, а порвется где-нибудь по середине и шлепнет его по лицу, словно резинка. – Вы меня как мешок с говном закинули, даже накрыть не удосужились! Хорошо, что я под собой тряпку нашел и накрылся! Не, ну, дебилы же! – Антон вытер подбородок и поплелся вверх по лестнице.
– Брезент верни! – Со смехом бросил Светлов.
Антон по-королевски распахнулся. Его накидка сползла с плеч по спине и сложилась гармошкой. Истинный царь зверей.
Леша поднял, свернул калачом и бросил в багажник.
– Меня уже ломает, пошли, покурим. – Леша поманил за собой Светлова и двинулся к курилке.
– Ты не мог покурить в лагере?
– Я совсем дикий, по-твоему?
***
– Бро!
– Бро!
Хлоп. Звон стоит в ушах, как звонко приветствуют друг друга учитель и полицейский. Один – учит гражданина, второй – его охраняет. Пока эти две инфраструктуры дружат именно так, гражданин может спать спокойно.
– Как
оно?– Да ничего, все вроде ровно. Сам-то как?
– Бодрячком. Есть сига?
– Для брата у меня всегда найдется. – Блюститель закона полез в карман за пачкой. Как раз к этому моменту подошел Светлов, блюститель брезгливо осмотрел вожатого с головы до ног – они не были знакомы, чтобы полицейский относился к нему как-то иначе, нежели как обычному гражданскому.
– Это Валера. – Представил Леша своего коллегу своему товарищу. Они сцепили руки формально, так сказать, для приличия.
Сержант достал из кармана и протянул одну сигарету Леше, Светлову даже не предложил.
– Бдишь?
– А что остается делать? Когда дети заезжать будут, сколько вам еще можно халтурить?
– Кто бы говорил! – Леша ударил собеседника в плечо. – Мы только на пересменке халтурим, вы этим круглосуточно занимаетесь.
Полисмен сдержанно ухмыльнулся, тут же кашлянул и скрючил серьезную мину, косясь на Светлова, который качался на пяточках, осматриваясь вокруг.
– Как дело продвигается? – Уже серьезно спросил Леша, – ты про все узнал? С новичками договор есть?
– Все есть, давай потом поговорим. У тебя мой номер записан?
Леша только сейчас уловил напряжение вокруг.
– Есть, я тебе сам позвоню. – Он наклонился к его уху, – если тебе номер незнакомый звонит – не пугайся. Я буду тебе, если что, с корпората звонить.
– С чего? – Шепотом уточнил сержант.
– С корпората. Вожатым телефоны выдают, чтобы отряды могли связываться. Я же не буду свои деньги тратить.
– А его не слушают?
– Кому это нужно? Все с него звонят то домой, то еще куда. – Леша выпрямился и сделал шаг назад, – только если ваш брат нас слушает, – и засмеялся. Не очень весело так. – Давай, удачи.
– Давай, – они пожали друг другу руки. Затем полисмен перевел свой взгляд на Светлова и взял в правую руку рацию. Не отводя взгляда, он что-то начал говорить в нее, агрессивно вглядываясь в Валеру. Что поделать? Никто не запрещает смотреть на гражданского, как на грязного плебея. Тот просто отвернулся и последовал вместе с Лешей, спиной ощущая свинцовый взгляд.
– Они никогда не меняются… – риторически изрек Светлов.
– Кто?
– Новые центурионы.
– Ладно тебе, не все они одинаковые. Этот так вообще только, считай, на службу заступил. Еще вчера сидел за партой в своем училище. Он мой ровесник, ему двадцать один год только – вся служба впереди.
Они остановились возле входа в ДПУ. Леша приметил в десяти шагах от себя урну.
– Спорим, что попаду? – Он зажал окурок, словно дротик для дартса.
Светлов не стал спорить, а лишь посмотрел на то, как промахивается Леша.
– Кто-нибудь поднимет.
– Я тебе про таких молодых и говорю. – Светлов продолжал. – Я здесь не первый год работаю, сейчас затишье, но раньше было не так: когда я сам сюда вожатым приехал впервые, у этих "кокард" начальник был другой. Такой, что им абсолютно все разрешал, а когда на них жаловались, то он их защищал.
– А что конкретно-то было?
– А конкретно здесь было так: если поздно девочки вожатые домой возвращались, то их обязательно сопровождали парни, иначе они могли стать жертвами приставаний.
– Чьих?
– Ты тупой? Мы о ком говорим?
– Они? – У Леши глаза накатились на лоб, он пальцем показывал в сторону курилки, где они оставили представителя этой доблестной профессии.
– Конечно! У нас чуть ли не война: легавые к нашим девочкам лезут, оскорбляют их, если те отказываются от ухаживаний. Мы жалуемся их начальству, а их начальник проверки нам посылает всякие: то СЭС натравят, то еще кого. А гнилые шавки, что поменьше, рапортуют, мол, девчонки сами пристают к ним, когда те на службе. У нас человек пять уволились по этой причине. Самый пик был тогда, когда сам начальник, уставший от наших жалоб и, обозлившийся как псина бешеная, начал поощрять приставания. Так и говорил: "Если день закончился без слез, хотя бы одной "вожатки" – день прошел зря". После того, как он открыто начал это пропагандировать среди подчиненных, долго не продержался. Я, конечно, презираю стукачей, но, скажу честно, впервые был рад, что у них в коллективе нашлась крыса, которая пошла выше и на самого начальника нажаловалась. Естественно, на него настучали не из-за этой ситуации, там все было проще – кто-то явно хотел его "подсидеть". Но заодно и это вскрылось, его не посадили, даже, думаю, не уволили, а куда-нибудь перевели. Хотя таких нужно под трибунал.