Смена

– Да ладно, главное, что это больше не наша головная боль. – Леша махнул рукой. Светлов посмотрел на него сперва, нахмурив брови, потом мысленно сославшись на его молодость, не стал его строго судить.

– Дело ведь не в начальнике. Дело ведь в них самих. Никто ведь поначалу не заставлял их лезть. Это хорошо, что нынешний начальник остро реагирует на подобное – моментально пресекает, человек честный попался, хотя я его лично не знаю. А придет такой же, как первый, так эти кролики опять во все тяжкие пустятся. Они как дети маленькие. Им говорят: "хватит есть козявки", а они все равно в нос пальцем лезут. Начальник, как воспитатель: по руке им раз ударит, два ударит – что это изменит? Изменит только то, что они при нем в нос лезть не будут. А сменится воспитатель? Новый не будет за этим следить. Так они соплей нажуются сами еще и соседа накормят.

Леша улыбнулся. Светлов вопросительно на него посмотрел.

– Просто пример смешной, а ситуация страшная.

– В том-то и дела, Леша, что ситуация страшная. Вот эти соплежуи доводят молодых девчонок, им и так тяжело, а тут еще и жетоны при погонах суют свои члены куда только им вздумается, дикари. Стадо, которому дозволено абсолютно все. Знаешь, толпа никогда не отличалась умом, но вдвойне страшнее стадо с привилегиями.

– Ничего мы с этим поделать не сможем. Ты слышал о Стэнфордском тюремном эксперименте? Не, как ты выразился, "жетоны" такие, это в принципе человек такой. Ты с тачкой что делать будешь?

– У тебя виды на нее?

– Ты можешь ее здесь оставить? Завтра утром на автобусе не хочется кататься.

– Если даже я ее оставлю, – Светлов посмотрел на часы, которые показывали около восьми вечера – отсюда я буду выезжать в шесть.

– Нормально, вместе уедем.

– Планерка только в пятнадцать минут восьмого, ты будешь час сидеть?

– Сидеть – не кули ворочать, посижу. А она будет? Что там планировать на въезде?

– Посмотрим.

Внутри здания Леша и Светлов расстались на лестнице. Каждый разошелся по своим комнатам. У Леши комната была роскошная: три койки, в то время, как в других комнатах было по четыре, кухня с барной стойкой в качестве стола возле окна, холодильник, плита, микроволновая печь, ванная комната с блестящим кафелем… Сказка. В спальне лежали двое: туловище упившегося Жени и Никита, читающий сообщения в телефоне.

– Никитос, есть у нас что-нибудь поесть?

– Только лапша, – не отвлекаясь от телефона ответил Никита. – Тебе запарить?

Леша сходил в душ. Вода была ледяная – в ДПУ еще не везде доделали ремонт, и не все еще работало, как следует. Голова немного прояснилась, но самое веселое ждет парня утром. Леша вышел в одном полотенце, прикрывавшем причинные места и сел на высокий барный стул рядом с Никитой, решившим тоже культурно поужинать.

– М-м-м, лапшичка. Песня! – Потирал руки Леша, намереваясь открыть пластиковую крышку, под которой томилась лапша быстрого приготовления.

На столе также стояли пустые кружки.

– Кружки поставил, а чайку даже не заварил.

– Я тоже, Леха, об этом подумал. Потом подумал о другом… – Никита с ловкостью фокусника, вытащил откуда-то пластиковую бутылочку крымского вина.

– О-О-О, вот это по-нашему! Погоди, ты же вроде за здоровый образ жизни?

– Ты прав, – Никита разливал вино по кружкам, – когда вы бухаете дешевую водку, я пью натуральное винишко. Это и называется "здоровым образом жизни".

Парни чокнулись и сделали по нескольку больших глотков. Словами не описать то удовольствие, которое испытываешь, пробуя этот нектар. Амброзия! Приобретается этот чудесный напиток только на ялтинском рынке, и только в импровизированных палатках. Никита и Леша познакомились с крымским винишком случайно. Однажды, в свой законный выходной, они решили выехать в Ялту – погулять, головушки непокрытые понапекать. Ялтинский рынок не самый выдающийся из рынков – видали и покруче, но только там на каждом шагу стоят бородатенькие смуглые дяди, предлагающие освежиться гранатовым и виноградным соком. Наши герои отказывались до последнего. Но на одном из поворотов, они резко натыкаются на здоровые мохнатые руки, тычущие в груди парней кулаками, сжимающими пластиковые стаканчики с красным золотом.

– Пробуйте! – проревел великан.

– Дядя, мы же не пьем! Мы вожатые! – глупые молоденькие вожатые, не отработавшие, на тот момент, еще своей первой смены, зеленые. Еще и детей за людей считают! Бред же.

– Пробуйте! – Настойчивее проревел великан.

Фреска Микеланджело "Сотворение вожатого". Желторотые вожатики, слабые, еще не рожденные, тянут немощные ручки к волосатым пальцам руки рыночного Диониса, обвитого виноградными лозами и обложенного гранатами. Вот он. Трепетный момент. Чудо.

Теперь они, матерые педагоги, и сами плохо помнят тот день. Все деньги, что тяготили карманы, были отданы за бутылочки живительной влаги. Но это было так давно, что не стоит на нем заострять внимание.

– Любимое, с гранатовым соком.

– Крепленое! – С важно поднятым вверх пальцем дополнил Никита.

Голова Леши сразу вернулась в привычное состояние – эффект ледяного душа испарился, как будто его и не было.

– Аппетит разыгрался! – Леша оставил кружку с вином, потер ладони и открыл крышку от лапши. Он глубоко вдохнул, жадно глотая ноздрями чарующий аромат бич-пакета. Что-то было не так. И цвет не тот. – Никитос, это что такое? А где приправа?

– Я без приправы всегда завариваю, потом засыпаю.

– Фу, ну и извращенец же ты!

– Норма, все чемпионы так делают.

Делать было нечего. После еды, парни пропустили еще по кружечке вина.

– Кстати, ты видел Эйса Ментуру?

– Нет.

– Я сегодня видел, на курилке тусовался. Я у него сигу стрельнул, мы парой слов перекинулись.

– У тебя своих сиг нет что ли? Ты же только вчера покупал.

– Так одно дело – свои курить, а другое дело – стрельнуть. Свои не вечные – заканчиваться имеют свойство.

– Коммерсант хренов.

– Какой есть.

– Так что? Он про дело что-нибудь говорил?

– Говорил, но рядом Светлов стоял, он не распространялся особо. Сказал лишь, что все есть, все готово.

– Отлично.

– Ты когда успел за вином уже сгонять?

– Вы пока пили все утро, я доделал оформление стенда и поехал. Кстати, с твоей напарницей говорил. Она рассказывала, что она отличница, вся такая девочка-припевочка.

– Значит, дружит с бумагами. Будет документацию оформлять, я уже задолбался из смены в смену все это оформлять, заполнять. Никому это все равно не нужно. Что еще рассказывала?

– Говорила, что в задницу без мыла залезла, чтобы сюда попасть. Меня спрашивала, как мы сюда попали.

– И ты рассказал?

– Да. Рассказал, как обычно из нашего ВУЗа сюда попадают. Что все отличнички тоже, что все стараются, все стремятся. Только я не сказал, что мы по-другому попали.

Друзья засмеялись и с размаху оглушительно чокнулись, после чего осушили кружки.

– Шумите, будите только зря. – Из комнаты выплелся Женя, обернутый в одеяло. Изогнувшись в три погибели, он подставил потрескавшиеся губы к крану. Он включил полный напор и, впитывая словно губка, он стал без устали поглощать воду, забрызгивая, к слову, все, что было рядом с раковиной. Сполна напившись, он подошел к Леше и Никите.

– По какому поводу собрание?

– Бизнесы наши обсуждаем. Блюститель сказал, что у него все есть. – Пересказывал Лешины слова Никита.

– А что "все"-то?

– О чем мы с ним в прошлый раз говорили? О новичках в аэропорту.

– Новички точно все устроят, заднюю не включат? – Женя зевал.

– Точно. – Вступил Леша, – ОН бизнесмен со стажем, можно сказать. У него только проверенные люди.

– Он чем-то еще занимается?

– Да, он в нашем городе, как закончил учебу, со своей подругой из ГАИ, продавал права. Уж, не знаю, зачем этой девчонке понадобился он – могла бы сама и без посредников продавать. Мне кажется, что он ее на это и подбил. Не важно. Короче, у него опыт в делах таких есть. Плюс, все расходы, которые в первое время будут, он возьмет на себя. – Леша обратился к Никите, – Кстати, вот и поэтому тоже мне лучше у него сиги стрелять, чем самому покупать – у этого бизнесмена денег больше, чем у Эскобара.