Смерть Билла Штоффа

– Ну, ну, - похлопал рокера по плечу Владимир Ильич и подошел к ударнику Игорю.

– А у тебя есть барабан?

– Есть!
– радостно закричал Игорь, вынимая из-за спины огромный порванный бас-барабан...

Глава очередная

Женитьба Стрекозова

Красавицы с безоблачным челом,

Вы снились мне весенними ночами...

Константин Фофанов

Однажды утром Стрекозов проснулся грустный-грустный. Против своего обыкновения, он долго лежал в постели, не обращая внимания на Дамкина, который деловито варил кофе и орал с кухни, что Стрекозову пора вставать. И лишь когда кофе был сварен, Стрекозов соизволил встать, приплелся на кухню и сел перед налитой Дамкиным чашечкой, грустно повесив голову.

– Знаешь, Дамкин, - сказал он тоскливо ничего не подозревающему Дамкину.
– Мне сегодня приснился сон.

– Мне каждую ночь снятся такие боевики, - поддержал тему Дамкин.
– Я даже думаю, не написать ли нам по этому поводу рассказ?

– А я видел во сне девушку...

– Ох, а девушек в моих снах видимо-невидимо!
– Дамкин с удовольствием подхватил свою любимую тему.
– Каких только нет, и блондинки, и брюнетки, и даже одна негритяночка!

– Оставь свои шутки, - поморщился Стрекозов.
– Это серьезно. Я видел во сне девушку, с которой я познакомился в прошлом году в Гурзуфе. Но там я не обратил на нее особого внимания, а сегодня во сне увидел ее и понял, что жить без нее я больше не могу.

– В каком это смысле?
– Дамкин вопросительно поднял брови.

– Я влюблен, - сказал Стрекозов, и Дамкин понял, что его друг заболел.

– И чего делать теперь?
– обеспокоенно спросил Дамкин.

– Не знаю, - безнадежно сказал Стрекозов.
– Где ее теперь искать? Я, наверно, утоплюсь.

– Стрекозов!
– закричал Дамкин, который как моль вился вокруг Стрекозова.
– Перестань так шутить! Это тебе не письма Карамелькину писать!

– Я не шучу, - вздохнул Стрекозов и ушел в комнату. Дамкин посмотрел на нетронутую чашку кофе и понял: не шутит. Он лихорадочно схватил телефон и начал звонить друзьям.

– Бронштейн! Со Стрекозовым беда! Срочно приезжай!

– Алле! Сократова! Нету? Ну и черт с ним!

– Алле! Зинаида! Приезжай, Стрекозову очень худо!

Дамкин бросил телефон и забегал по кухне. Раздался громкий звонок в дверь. "Бронштейн!
– подумал Дамкин, бросаясь открывать.
– Надо же, как оперативно приехал! Настоящий друг!"

Но это был не Бронштейн. В дверях стоял с улыбкой от уха до уха радостный и загорелый Гиви Шевелидзе. В одной руке Гиви держал огромный арбуз, в другой - не менее огромный бурдюк с вином.

– Гомар джопа, батоно Дамкин!
– воскликнул грузин.
– Принимай гостя с солнечного Кавказа!

– Гиви Иванович!
– возрадовался литератор.
– Мне вас сам Бог послал.

– Да?
– сказал Гиви, передавая арбуз Дамкину и снимая освободившейся рукой аэродромоподобную кепку.
– За это надо выпить, дорогой!

– Некогда пить!
– отчаянно вскричал Дамкин.
– Стрекозов топиться собрался!

– Зачем, слушай?

– Из-за женщины!

– Из-за женщины можно, - справедливо рассудил мудрый грузин и прошел в комнату.

Стрекозов лежал на диване и бездумно смотрел в потолок. У него был такой вид, словно он уже перенесся в иной мир, ибо в этом мире его уже ничего не держало.

– Гомар джопа, - сказал Гиви Иванович, садясь рядом на стул. Здравствуй, дорогой.

– Здравствуйте, - печально молвил заболевший литератор.

– Рассказывай. Как зовут, где живет? Сейчас поедем, завернем в ковер, положим на коня и увезем к нам на Кавказ, там никакая милиция не найдет!

– Он не знает, где она живет!
– закричал Дамкин и уронил арбуз. Арбуз с треском разлетелся по комнате.

– Как не знает?

– Не знаю, - печально подтвердил Стрекозов и отвернулся к стене.

– Он с ней в Гурзуфе познакомился, а сегодня во сне увидел и понял, что жить без нее не может! Утопится, как пить дать, утопится! Уж я его знаю!

– Вай, вай, - застонал потрясенный Гиви в унисон со звонком в дверь.

Пришли художник Бронштейн, Зинаида и доктор Сачков.

– Что с ним?!
– закричала с порога Зина.

– Болен, совсем болен, - задумчиво протянул Гиви.
– Надо думать, что с ним теперь делать. Но думать можно по-нормальному только за стаканом хорошего вина, слушай! И такое вино есть! Батоно Дамкин, неси стаканы. Дорогая, - обратился он к Зине.
– Мы тут арбуз уронили, подмети, пожалуйста. Генацвале, садись!

Через минуту друзья сидели за столом перед налитыми стаканами. Гиви, суровый и гордый, как горный орел, встал, держа на вытянутой руке стакан.

– Я хочу выпить за то, чтобы мы - собравшиеся здесь друзья нашего друга Стрекозова - нашли какой-нибудь выход из создавшегося положения!

– Стрекозов, - спросил доктор Сачков.
– Я там тебе подарок принес покрышку от КАМАЗа. Может пригодится?

Сачков часто приносил своим друзьям подарки, найденные им на улице в состоянии опьянения, а в таком состоянии он был почти всегда. На кухне у литераторов стояла настоящая жестяная урна в виде пингвина. На балконе валялся канализационный люк, который ни Дамкин, ни Стрекозов не могли поднять, чтобы выкинуть. В шкафу лежал кусок водопроводной трубы (по утрам в него дудел Дамкин), в ванной под умывальником валялись мотки колючей проволоки и прочие "подарки" доктора, которые литераторы еще не успели выбросить.

Был ли Сачков доктором и была ли его фамилия Сачков, никто точно не знал. Но художник Бронштейн считал его отличным парнем и своим большим другом. Еще бы! В мастерской у Бронштейна стояла подаренная ему доктором гипсовая статуя девушки с веслом.

Стрекозов перевернулся на диване, встал и спросил:

– Гиви Иванович! У вас деньги есть?

– Что за вопрос, слушай!
– смущенно сказал профессиональный грузин.

– Одолжите двадцать рублей.

– Зачем тебе двадцать рублей?
– подозрительно поинтересовался Дамкин.

– Куплю билет на поезд и поеду в Гурзуф, где я был влюблен и был счастлив. Заплыву далеко-далеко в море, вспомню в последний раз ее милый образ и утоплюсь!

– А!
– заорал горестно Дамкин.
– И это в то время, когда у нас с ним не дописан новый гениальный роман!

– Стрекозов, - ласково спросила Зинаида, - может тебе просто девочку надо? У нас около "Космоса" есть недурные, для тебя я бы договорилась бесплатно...

– Нет!
– вскричал Гиви.
– Батоно Стрекозов! Поехали к нам в Грузию! У меня в Тбилиси такая дэвушка есть, м! пальчики оближешь! Сам хотел жениться, но для друга...

– Перестаньте издеваться!
– рассердился Стрекозов.
– Дайте двадцать рублей, или я зайцем поеду! Сказал "утоплюсь", значит утоплюсь!

– Да-а, - протянул Гиви, вынимая деньги.
– Совсем болен!

– Не позволяйте ему ехать в Гурзуф!
– воскликнула Зинаида.
– Утопится ведь, сердешный!

– Бэсполэзно, - отрубил Гиви.
– Такая любовь не лечится.

Дамкин согласно кивнул.

– Стрекозов упрямый, хуже ишака, - подтвердил он.
– Ну, прям как я.