Смерть догоняет смерть

– Она, видите ли, понюхает, похрюкает возле этого сейфа - бежит к тому, а от него ко мне, опять посопит-посопит - и к дверям, а потом назад. Проделала так с десяток кругов, села и заскулила. Вроде извиняясь за свою некомпетентность. Тогда старший группы, ваш сосед, ее и прогнал вместе с кинологом.

– Еще вопрос. Когда вы вошли вчера утром, сигнал тревоги сработал?

– Точно так же, как и сейчас. Да, он сработал, он всегда срабатывает, и здесь, и на уличных, и на входных дверях сработал, и на пультах, и у пожарников, и в милиции.

– Наверху я видел телекамеру. Что показывает запись?

– Ничего, потому что она не записывает, а только передает изображение на монитор, который находится в моем кабинете.

– Ясно. Теперь я хочу подняться наверх и осмотреть окна, но в спокойной обстановке. Пригласите ваших девиц в кабинет и никуда не выпускайте, пока я не дам знать.

– Договорились!

Подождав несколько минут в мастерской, я двинулся следом. В торговом зале окон, не считая стеклянной двери, было пять. Два широких, витражных, по обе ее стороны, сразу отпадали. Они были двойные, из монолитного толстого стекла, наглухо заделанные в проемы, с четырьмя сигнальными датчиками на каждом. Сквозь них могла пройти разве что тень отца Гамлета. Три другие светились на противоположной стороне, за витриной, высоко, под самым потолком, и были защищены толстой надежной арматурой. Для верности я влез на стул и проверил каждое. Полный ноль. Нетронутая пыль двухмесячной давности обеспечивала им стопроцентное алиби. Кроме того, на каждом из них присутствовало по паре таких же датчиков.

В конце прилавка находилась полуоткрытая дверь, а за ней я обнаружил комнату, аналогичную оганяновскому кабинету, с окошечком опять же под потолком, с надежными стальными прутьями и нетронутой пылью. Искать здесь больше было нечего, и я заглянул в хозяйский кабинет. Оганян, заметив меня, тут же отпустил своих сотрудников. Три девицы грациозными бабочками выпорхнули вон. За ними тяжело и важно, будто выполняя серьезную дипломатическую миссию, протопали два молодых бездельника, напомнив мне приютских родственников незабвенного Альхена.

– Что скажете, Константин Иванович?

– Пока спрошу. На какую сумму у вас страховка?

– Опять вы...

– Оставьте ваши амбициозные обиды! Это вопрос по существу. Или мы будем что-то делать, или мы не будем делать ничего.

В любом случае водить себя за нос я не позволю. Возраст не тот, и нос короткий.

– Тогда чего ж вы его суете, куда не...

– Пошел ты на...

Резко развернувшись, я дернул к выходу, но он через стол ухватил меня за куртку. Наверное, картинка была та еще, потому что я тащил его к выходу вместе со стулом, а он не хотел меня отпускать. Распахнулась дверь, в кабинет ворвались два племянника со свирепым выражением на рожах, всем видом показывая, что едят свой хлеб не задарма.

– Пошли вон!
– гаркнул на них дядюшка-босс.
– Закройте дверь с той стороны.

Щенки, как Добчинский с Бобчинским, кинулись выполнять приказ. Не выдержав, я захохотал и повалился на диван.

– Поймите меня правильно, Константин Иванович, - подсаживаясь рядом со знакомой уже мне фляжкой коньяку, проникновенно заговорил Оганян, ювелирное дело - дело очень деликатное и тонкое...

– Как Восток.

– Вот-вот, и я не могу вот так сразу посвятить вас во все нюансы.

– А я и не горю желанием изучить все. Но если хочешь в чем-то разобраться, необходимо знать истоки как можно лучше.

– Так вы поможете мне?

– Не знаю. Если будет достаточно исходного материала и если буду точно знать, что не вами все это подстроено. Пока вижу как раз обратное.

– Тогда вопрос. Зачем я обращаюсь и в милицию, и к вам?

– Ну, насчет милиции вполне понятно. Вам нужно завести дело для получения страховки, а вот ко мне... Не знаю. Хотя подобные случаи у меня были. Единственное, что пока говорит в вашу пользу, - это отсутствие каких бы то ни было следов ограбления. Обычно в таких ситуациях их создают искусственным путем, как-то инсценируют. Чего бы вам, казалось, не выломать решетку дворового окна, не взломать дверь кабинета, не обесточить сигнализацию, в общем, не нарисовать классическую картину ограбления? Однако этого нет, что меня и настораживает. Вы уверены, что у Григория кстати, где он?

– нет дубликата ключей?

– Уверен, вы же видите, как я их ношу.
– Он достал связку на солидной цепочке, противоположный конец которой был через кольцо прочно прикреплен к ремню.
– Исключено. Кроме того, в хранилище один замок с двойным контуром. Если обесточить систему, он вообще не откроется.

– Ну, во-первых, штаны вы иногда снимаете, и, наверное, не всегда дома, а во-вторых, как я понял, сигнал от хранилища внутренний, на улице его не слышно, как не слышно и жильцам, поскольку отделены они салоном, то есть целым этажом. Хуже обстоит дело с наружными дверьми. Но, в конце концов, грабитель мог остаться в помещении на ночь. Не спеша поработать несколько часов, а утром, пока вы проверяли хранилище, спокойно выйти, так?

– Да-а-а...
– неуверенно протянул Оганян, - но-о...

– Это пока только предположение. Теперь ответьте мне конкретно еще на несколько вопросов, и я пойду думать.

– Вы согласны работать? Аванс...

– Нет. Скажу, если увижу хоть какой-то проблеск. Пока его нет. Есть только убийство в закрытой комнате.

– Какое убийство, Господь с вами?!

– Это я к слову, существует такое понятие.

– Ах да, конечно.

– Так, на какую сумму вы застрахованы?

– Вам лимончик в коньяк положить?
– Серебряным ножичком он тоненько принялся строгать лимон, и казалось, важнее занятия не бывает.
– Знаете, я лично не люблю с лимоном, аромат перебивает, но некоторые...

– С лимоном!
– зло рявкнул я, закидывая в фужер аж два кружочка и тут же залпом выпивая его.

Он укоризненно покачал головой:

– Жаль...

– И мне жаль. Время теряю. Вы будете говорить?

– Да, придется. В общем, кроме помещения и обстановки, только чистый товар застрахован на пятьсот миллионов рублей. По документам мой ущерб составил порядка ста миллионов. То есть такую сумму мне выплатят по страховке.

– Так чего вы, как кандидат на выборах, ужом извивались?

– Это одна сторона дела. Будем говорить, декларированная. Но есть и другая...

– А-а-а, - не удержался я от сарказма, - панночка ни дивка! А як же фамильные принципы?

– Их подорвала налоговая полиция. С нынешним оброком я б давно с котомкой по миру пошел. А тут еще рэкет. Со всех сторон, кому не лень, сосут, жмут, выдавливают. Что остается, тем более когда все до копеечки вложено в дело? Остается только одно. Именно это...

– Небольшой приток подземных грунтовых вод?

– Можно и так.

– Не мне вас судить. Я так понимаю, что именно из этого ручья и напился вволю грабитель.

– Да, иначе я бы довольствовался страховкой.

– Резонно, значит, фактическая пропажа на гораздо большую сумму?

– Да. На самом деле украдено на триста миллионов. То есть, если они не найдутся, - я нищий на всю оставшуюся жизнь. Мне придется продать салон, расплатиться с поставщиками, с кредиторами, отдать долю совладельца и наниматься простым мастером вроде Гришки.

– А чем плохо, я так всю жизнь горбатился.