Смерть его игрушка + эпилог

– Ладно, - я села.
– Мы перейдём к делу?

– Нет.

Он усмехнулся, выдержал паузу, недостаточную для того, чтобы я успела отреагировать, и продолжил:

– Вы получаете кое-какие сведения, а я взамен получаю что?

Вот оно. Я же так и думала, что ему что-то надо.

– Что вы хотите?

– Кажется, я уже озвучил, - он непринуждённо пожал плечами.
– Ужин. Я хочу провести вечер в вашем обществе.

– И всё?

– Малость, правда? Даша, возьмите меню.

И как на это отреагирует Роман? Скорее всего, никак. Но… Я думала, что узнала его, тоже делала предположения. И он преподнёс мне сюрприз. Думаю, не последний.

– Вы хотите предоставить выбор мне?
– холодно улыбнулся Рольсен. У него все улыбки холодные. Самодовольные.
– Или отменяете сделку?

Так, Даша, попробуй-ка согласиться на его условия. Для начала уступим.

– Нет, я закажу.

Я взяла меню и сделала заказ. Оплачивать я всё буду сама. Неважно, что директор об этом думает.

– Так что вы можете мне сказать о Лане?

Он покачал головой.

– Даша… Не спешите. Вечер долгий, мы успеем.

Мягкий, неторопливый, завораживающий голос. Меня это не трогает, ясно?

Я молча смотрю в стол. Настроения нет. Я сюда пришла не болтать.

– У вас проблемы?
– мягко спрашивает он.

Вы, что ли, предлагаете их решение?

– Не такие, какие были бы без Романа, - чуть резко отвечаю я.

– Вы с ним из-за этого?

В его глазах гамма эмоций. Понимание, сожаление… надежда?

Даша, ты фантазёрка.

– Нет, не из-за этого.

Опять резковато. Не надо ему грубить, это невежливо и Рольсен не заслужил пока.

Пока.

Кивает.

– Думаю, вас вообще не спрашивали.

Эта догадка меня просто выбешивает, но я не подаю вида. Никакой мимики, ни звука.

Но он догадывается.

– Простите, я задел за живое, - снова мягко, виновато даже.
– Просто я его хорошо знаю. И не припомню, чтобы он уважал мнение других, даже тех, к кому испытывает интерес.

Евгений Михайлович, я вас ненавижу.

Слёзы пережали горло, и я прижала ладони к лицу. Прорвался первый всхлип, затряслись плечи. Зачем закрываться, если хорошо видно, что я плачу?

– Даша.

Нет, реакции не будет. Мне паршиво, и это ваша вина. Возможно вы знаете, каково это - любить, и получать в ответ просто интерес. Возможно поэтому и сказали. Вы хотел зацепить? Получилось. Вы хотели понравиться? Вижу, что нет.

– Даша, простите. Я не хочу вас расстраивать, но не вижу другого выхода. Скажу банальность, но вы достойны лучшего. Вы с ним, потому что не можете бросить, или вам не позволяют?

Я сверкнула взглядом между пальцев. Принесли заказ, и пришлось убрать руки.

– Поймите, вы - мечта. И мне жутко думать о том, что вас могли убить в чужой охоте.

Вы могли убить, Евгений Михайлович.

– После этого вечера многие хотели бы вас заполучить… Но не осмеливаются.

– А вы? Не боитесь, что Роман просто вас убьёт?
– спрашиваю с ехидными нотками.

– Даша, я родом из тех времён, когда умереть за любовь было высокой доблестью.

Не верю я вам. Ну не верю.

Некоторое время мы молчали. Я просто ела, стараясь не отвлекаться, Рольсен смотрел на меня - так, как будто любовался.

Вы тоже играете. Вы все постоянно играете. Я не хочу быть игрушкой. Не буду.

– Так что там с Ланой?
– Напомнила я.

– Как я понял, вы подруги. Даша, мне очень жаль.

– Что-нибудь более информативное?
– я постаралась сказать это без эмоций.

– Забудьте о ней. Вы можете быть рядом, поддерживать, скорбеть. Но не можете спасти. Поверьте, она сама виновата во всём, и знала, с чем играет.

– Что случилось?
– с нажимом спросила я.

– Здесь я знаю мало. Я исполнитель. Но могу сказать, что ложа приговорила её, и отмена приговора просто невозможна. Её не допустят.

– А если доказать, что она невиновна?

Не знаю как - и не знаю в чём. Но стоит выяснить все возможности.

Рольсен покачал головой.

– Нет. Никак.

– И ваша ложа не боится?
– деланно удивилась я.

– Кого?

– Роман её любит. Он не спустит это просто так.

Мой директор рассмеялся.

– Если бы они были вместе, ложа ещё подумала бы. Хотя не факт. Но, Даша, он одиночка - всю жизнь один.

– У него есть друзья. Почему бы не завести семью - со временем?
– возразила я. Они с Ланой были бы прекрасной парой. Сердце неприятно кольнуло.

– Друзья?
– он приподнял бровь.

Хотя бы такие, как Андрей и Дьявол. А что?

– Эльвильяр старше меня лет на шестьдесят. Знаете, в Европе была одна школа, в которой изучали науки будущие мистики. Туда приходили уже взрослые и перспективные. Еретика туда привёл подростком один хороший человек.

– Он был таким одарённым?
– подростком? Когда остальные попадают в эту школу взрослыми?

– Нет, - он снисходительно улыбнулся.
– Его туда устроили на мелкие работы. Разумеется, никому и в голову не приходило, что он будет учиться. Эльвильяр ведь не только не дворянин, он вообще беспризорник. Мальчишка с Эльвильярских улиц. А в школе все титулованные. Знаете, Даша, эти европейцы слишком много значения придают титулам. Чем древнее род, тем больше важничают. А Еретик… Фамилией он взял название родного города, второе имя… Это просто прозвище.

– ‘Тёмный’?
– я не вспомнила точно это на испанском.

– Да. Tenebroso - это кличка, и её дали… м-м… - лёгкая заминка - за его малограмотность. Это уничижительное прозвище, он даже буквы не знал. Но хотел учиться. Что для человека с его происхождением было нереально. Он там делал даже самую грязную работу, и часто вместо платы брал старые записи учащихся. Книги ему не давали - это была невероятная ценность, всё-таки. Я даже слышал, было несколько скандалов, когда Эльвильяра замечали за подслушиванием и подсматриванием на занятиях. Били, но не выгоняли. Как я понял, учёные мистики и учащиеся считали его забавным. Несомненно, они сами воспитали монстра.

– Монстра?
– меня обидело это.

– Вы не знали его тогда. Да спросите сами - Эльвильяр не будет отрицать.

Да, не будет. Он уже говорил. Но теперь всё по-другому. Может, я сейчас выгляжу как обычная женщина ‘Он разведётся, он обещал’, ‘Он бросил пить, теперь уже точно’, но я ему верю.

– Эльвильяр стал сильнее их, а они всё ещё считали его за мальчика с улицы. Не могу сказать, мстил он, или нет. Но на мнение других он просто плевал. Делал, что хотел, брал, что хотел. Милана Радич не была первой, кто принял его такого, как есть, она была первой, кто его хоть как-то принял. Его первая любовь и единственная. Но… они, фактически, в сильной ссоре. Не беспокойтесь насчёт конкуренции, Даша. Эльвильяр так обижен, что вряд ли даже задумается, если её убьют. И - вы слишком яркая, вами увлечён не только он - и не только я, поверьте. У неё нет шансов. Не стоит вам себя недооценивать. Даша, вы ничем не сможете помочь ей. Попросить Еретика - это же глупо. Он не будет рядом с ней двадцать четыре часа в сутки. Счёт, пожалуйста.