Смерть грешника

— Что мне с тобой делать? Ты чертова эгоистичная сука. Неужели ты думала, что сможешь забрать их? Что сможешь украсть моих детей? Что сможешь сбежать с ним? — Джованни расхаживает взад-вперед по своему кабинету. — Я знал это, — говорит он. — Знал, что Вин не мой. Я знал, что ты мне изменила. Вот что я получаю, женившись на дешевой шлюхе. — Мой муж останавливается передо мной. Протягивает руку и обхватывает мое горло. — Признай это. Признай, что этот ребенок не мой. — Кричит он на меня, когда поднимает с дивана, а мои ноги едва касаются пола.

Я качаю головой.

— Он твой, Джованни. Клянусь, — выдыхаю я.

— Ты шлюха. Не лги мне, мать твою. — Он швыряет меня обратно на диван.

Я знала, что так будет. Это моя вина. Мне не следовало пытаться уйти…

Глава 11

?

Прошлое

Я не знала, сколько часов физического насилия смогу выдержать. И никогда не хотела этого знать, но мой муж избивает меня уже несколько часов. Я знаю, что это мой конец. Знаю, что больше не смогу поцеловать своих детей. Я не смогу увидеть, как они вырастут. Не смогу утешить их, когда им будет больно.

Я должна была дать отпор. Есть миллион вещей, которые я должна была сделать по-другому. Забавно, что ты никогда не осознаешь этого, пока не становится слишком поздно.

Пожалуйста, Боже, пусть с ними все будет хорошо. Пожалуйста, присмотри за ними. Пусть они вырастут мужчинами, добрыми мужчинами. Пусть они обретут счастье. Пусть они найдут любовь. Потому что мы с тобой оба знаем: если меня сейчас у них заберут, они никогда не узнают, что мама любит их.

Моя молитва безмолвна. Я едва могу держать глаза открытыми, когда земля вращается у меня под ногами.

— Ты хочешь бросить меня? Единственный способ расторгнуть этот брак – смерть, — шипит Джованни, его дыхание и слюна попадают мне в лицо. — Именно так ты и уйдешь.

Холодный металл упирается мне в затылок. Я больше не буду просить его. Больше не буду умолять. Вот и все. С меня хватит. По крайней мере, я больше не буду чувствовать боли. Потому что я ничего не буду чувствовать.

— Хорошо, — шепчу я.

— Твои грехи должны умереть, — говорит Джованни. — Я никогда не позволю тебе забрать их.

Дуло отрывается от моей кожи, и у меня перехватывает дыхание. Затем раздается звук выстрела, и мое тело падает на пол. Сильно.

Я его не чувствую. Где же оно? Пулевое ранение. Я его не чувствую.

Джованни берет меня за волосы, поднимает голову и смотрит в глаза.

— Проблема в том, что... смерть – это слишком милосердно для тебя. Ты изгнана. Если ты когда-нибудь попытаешься вернуться, если попытаешься связаться с мальчиками, я убью не тебя. Я убью их. Одного за другим. Перережу им глотки прямо у тебя на глазах. Я заставлю тебя пить их пролитую кровь. Я заставлю тебя похоронить собственных детей, зная, что их страдания на твоей совести.

Я качаю головой.

— Нет. Джованни, нет. Пожалуйста, не делай этого.

Об этом я буду умолять. Он был прав. Смерть была бы милосерднее, чем жизнь в мире, где я не смогу видеть своих мальчиков. Моя голова ударяется об пол, затем следует резкая боль в затылке. А потом ничего. Меня охватывает чернота.

?

Настоящее

Дверь со скрипом открывается. Я не пытаюсь открыть глаза. Мне это и не нужно. Это может быть только один из двух человек. Томми или Эстер. Больше сюда никто не заходит.

— Детка, тебе нужно встать с постели, — говорит Томми, раздвигая занавески.

— Я не могу, — стону я.

— Нет, можешь, — говорит он мне.

— Они ненавидят меня. — Слезы застилают мне глаза.

— Они тебя не знают. Они ненавидят ситуацию, а не тебя. — Томми садится на край кровати. Я не знаю, как мне повезло найти его или как он нашел меня. Я просто знаю, что он любит меня.

Долгое время я даже не знала, кто я такая. Но этот человек был таким терпеливым, таким добрым. Он помог мне исцелиться, и со временем ко мне начали возвращаться воспоминания. Первые годы были тяжелыми. Я хотела найти их, но не могла вспомнить их имена. Я видела только лица.

Это не имело значения, ведь когда я вспомнила, то оказалась на самом дне. Я не могла до них добраться. Я сидела перед особняком, который когда-то называла домом, и ничего не могла сделать. Я не могла войти внутрь и потребовать встречи с собственными детьми. Я знала, что Джованни выполнит свою угрозу. И я отказалась быть причиной смерти своих мальчиков. Вместо этого я готова была терпеть боль от того, что не знаю их, чтобы сохранить им жизнь.

Я наблюдала за ними издалека. Томми приносил мне фотографии и время от времени рассказывал о них.

— Я их мать, и я бросила их, просто оставила с этим монстром. Я заслуживаю каждую унции их ненависти, — говорю я ему.

— У тебя не было выбора. Ты сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить, — настаивает он.

Так ли это? Или я просто спряталась? Я слишком легко сдалась?

Томми предложил попытаться забрать их. Но он бы погиб, пытаясь это сделать. Да, может он и является президентом мотоклуба, но ему не сравниться с преступной семьей Де Беллис. Мой муж – бывший муж – обладает огромным авторитетом.

Джованни Де Беллис владел Мельбурном, а теперь на этом троне восседает мой старший сын. Когда я увидела их, Джио и Санто, я не могла поверить, как сильно они выросли. Как сильно похожи на него. На своего отца. Джио даже не взглянул в мою сторону. Я его не виню. Я бросила его. Но Санто взглянул на меня. И я все увидела. Боль, замешательство, вопросы.

Я хочу поговорить с ними. Хочу получить шанс сказать им, как сильно я их люблю. Даже если они никогда в это не поверят.

— Мам, можно я возьму твою машину? — Эстер врывается в комнату.

— Что не так с твоей машиной? — Спрашивает ее Томми.

— Колесо спустило. У меня нет времени разбираться с этим, — говорит она.

— Возьми мою, — вмешиваюсь я, садясь на кровати.

Благодаря этой девочке я полностью не погрязла в своей депрессии. Я знаю, что не должна использовать свою дочь в качестве эмоциональной опоры. Но Эстер и Томми – смысл моей жизни. Она – смысл моей жизни.

Лучше бы мои мальчики так и никогда не узнали, что я все еще жива. Могу только представить, какие мысли роятся в их головах. Ни один ребенок не должен знать, что мать бросила его.