Смерть и побрякушки

Марина изумленно покачала головой. Живет вот такой бывший комсомольский работник, потом криминальный авторитет, ныне - почти честный бизнесмен. Крутит, ловчит, дает взятки, вырывает кредиты, сколачивает вокруг себя даже не команду - армию с Генштабом и разведкой. Поднимается в гору, набирает авторитет, наконец, становится полным хозяином города и окрестностей.

И все это время за ним наблюдают внимательные глаза. Каждый шаг фиксируется и складывается в кубышку - вдруг пригодится. Марина испытала даже что-то вроде жалости к ничего не подозревающему хозяину жизни. Он благоденствует, не подозревая, что есть тихие незаметные люди, держащие его судьбу в кулаке. Стоит им захотеть - и с помощью накопленной информации они сделают все, что угодно: разорят, опозорят, уничтожат. И так с любым! С каждым!

Марина почувствовала как начинает зудеть ее "журналистская железа". Внутреннему взору предстали заголовки "Мы все под колпаком спецслужб!", "Система тотального контроля жива!". Толпы покупателей, расхватывающих газеты, и тиражи, тиражи, тиражи. Она даже зажмурилась перед ослепительным видением.

Потом снова вздохнула. Как же, позволит ей господин Валуев обнародовать это досье, держи карман! А без доказательств любые ее рассуждения - очередной проходняк, тема одного номера. Мысленно поставив галочку - дать пару статей о спецслужбах - Марина вернулась к папке.

Интересно, как Кириллу удалось получить на руки закрытые материалы? Наверно, также, как он сумел прямо у нее в кухне изучить вещественные доказательства по напавшей собаке - приятели, связи, свои люди. Нет, всевластие спецслужб - для какой-нибудь Америки, не для нас. У них тайны ЦРУ святы, а у нас по дружбе тебе хоть досье на хозяина города, хоть сверхсекретный договор со злобными террористами полистать дадут. Ага, такой пассаж тоже не забыть в статью вставить!

Потому как при всей своей полноте ни на что, кроме статейки, уникальное досье не годится! Ну узнала она, какие суммы Эдиков папаша держит в заграничных банках. Ну выяснила, каких чиновников он подкупил. И даже сведения о появлении Эдички на свет от недолгой связи его папаши с хорошенькой актрисой местного театра, не имели большого значения.

Знает она теперь, что маман Эдика давным-давно перебралась в столицу и там ведет светский образ жизни на регулярно высылаемые бывшим любовником деньги. Знает о постоянных неладах между отцом и сыном, знает, что папа считает Эдичку полным, законченным идиотом. И что? Все равно неизвестно: он или не он стоит за спиной дебильного сыночка, он или не он так страстно жаждет захапать пресс-компанию, что не останавливается перед убийством ребенка.

Впрочем, кое-что из досье все же удалось извлечь. У Эдичкиного папы, при несомненной пакостности натуры и полном пренебрежении законом, нашлась одна симпатичная черта - убийств он явно не любил. Может, считал их неэстетичными, а может, чем черт не шутит, даже и совестился, но конкурентов он предпочитал подставлять, обыгрывать или сажать, но не мочить.

– Ни о чем не говорит, - пробормотала себе под нос Марина, - Привычкам иногда изменяют. Вдруг ему "Worldpress" до такого зарезу нужна, что он взял и всех перерезал. Вопреки собственным принципам. Опять таки, а если не он - кто? И как с этим кем-то справиться? Полный тупик!

Она в отчаянии ткнулась лбом в шершавую кору дерева.

– Марина, вам плохо?
– озабоченный Валера склонился над ней.

– Кому нынче хорошо?

Словно в подтверждение сего банального философского тезиса Сашка оглушительно чихнул. Марина положила ему руку на лоб:

– Э, друг, ты не заболел? Что-то у тебя лоб горячий. Пошли-ка домой.

Едва раздев Сашку, она тут же сунула ему градусник под мышку.

– Тридцать семь и пять!
– Марина расстроено воззрилась на термометр, - Что я никак тебе, ребенок, ладу не дам! Дома сидим - ты глаза на телевизоре портишь, гулять идем - простужаешься.

– Он вчера простудился, когда вы по лестнице спускались.

– Надо было его одеть потеплей, - с раскаянием пробормотала она.

– Тогда он был бы не простуженный, а мертвый.

– Замолчите! Утешать вы не умеете.

– Это потому что я словами утешаю, - немедленно заявил неугомонный Валера, - Вот если бы вы захотели утешиться более активно...

– Гребло!
– перебил его Сашка.

Валера оскорблено возразил:

– Вовсе я не трепло.

– Гребло!!
– требовательно повторил Сашка.

– Мал ты еще, чтобы судить!
– взорвался Валера.

– Гребло!!!
– со слезами в голосе возопил Сашка.

– Не кричи, вот твое весло, - Марина вытащила из-под кровати игрушку, - А вы, чем спорить с больным ребенком, лучше сбегайте в аптеку.

– Вы знаете, что надо давать? Может, лучше врача вызвать?

– Женщины всегда знают, чем лечить детей, - с надменной уверенностью бросила Марина, - В нас "Справочник фармацевта" генетически заложен. Сейчас составлю список.

Она удалилась на кухню, незаметным движением прихватив с собой телефон. Плотно закрыла дверь и наскоро натыкав заветный номер, спросила:

– Стрип-клуб "Нимфа"? Дарья, ты? У Сашки тридцать семь и пять. Чего делать-то?

Получив очередную порцию советов от многоопытной матери двоих детей и кордебалета стриптизеров, она настрочила список. Шагнула к двери, и остановилась.

– На работу, как можно скорее на работу, - бормотала Марина, составляя второй список - покупок в супермаркете, - Один день без работы - и почти полное одомашнивание!

Она появилась из комнаты, вооруженная двумя списками и мешком, полным мусора.

– Это зачем?
– настороженно поинтересовался Валера, поглядывая на мешок.

– В том-то и дело, что в доме - абсолютно незачем. Вот и вынесите его вон, пожалуйста, - и торопясь пресечь возможные возражения, добавила, - Я вас потом обедом накормлю. Вкусным.

Дверь за Валерой захлопнулась, она вернулась в кухню.

– Что со мной происходит - второй раз за день!
– полностью сдавшись хозяйственному порыву, она принялась вытаскивать из шкафа давно пылившиеся без дела глиняные горшочки.

Глава 18

Длинная стройная фигура бесшумно возникла в дверном проеме. Кирилл улыбаясь смотрел на нее и Сашку. Марина почувствовала как ей становится спокойно. Только сейчас она поняла, что весь день: и в присутствии болтливого Валеры, и потом, когда он ушел, страх не отпускал ее ни на секунду. Глухой и постоянный, он сидел в душе, и лишь теперь, с приходом Кирилла рассосался, спрятался.

Появился Кирилл как обычно из ниоткуда - вот в квартире они с Сашкой вдвоем, а вот бесшумно, в один миг материализовался третий. Но вместо привычного раздражения беспардонностью господина Валуева, Марине неожиданно стало тепло на душе: давненько уже мужчина не открывал дверь ее дома своим ключом. Собственно, после Павла она никому ключ и не давала, держала дистанцию.

Марина мысленно одернула себя. Дала тогда ключ, теперь и сидишь по уши в дерьме, как в переносном, так и в прямом смысле слова: прямо возле ног Сашкин горшок стоит, срочно вынести надо. А этому бандиту (Кириллу, не горшку) вообще никто ключ не давал, он уже второй раз нахально отпирает ее дверь отмычкой!