Смерть как искусство. Том 2. Правосудие

Он быстро поел и умчался на работу, а Настя принялась излагать Сергею результаты своих ночных бдений.

– Значит, Попова все наврала, – констатировал оперативник. – И уже, конечно, сообщила своему дружку Колодному, что к ней приходили и спрашивали про историю их знакомства. Так что теперь он ждет, когда мы с этими же вопросами придем к нему. А толку-то? Он во всеоружии, он нам слово в слово подтвердит все, что говорила Ольга.

– Не все так мрачно, – улыбнулась Настя. – Есть одно соображение, только придется подождать часов до одиннадцати, пока директор театра на работу не явится.

Зарубин посмотрел на часы.

– До одиннадцати? Да ты с ума сошла! Мне в контору надо. И я не смогу столько ждать, у меня информационный зуд. Скажи, что ты надумала, а я за это придумаю тебе, как это узнать раньше одиннадцати.

– Точно придумаешь? – прищурилась Настя.

– Гадом буду! – поклялся Сергей.

– Мне нужно узнать, какой спектакль давали днем в «Новой Москве» в день убийства Леоничева. И играл ли в нем Колодный. Сумеешь?

– Да как не фиг делать! – рассмеялся Зарубин. – Сейчас дождемся девяти часов и позвоним в бухгалтерию театра. Уж бухгалтерия-то наверняка с девяти работает, не то что руководство, которое приходит попозже.

– Ты думаешь, в бухгалтерии есть такие сведения? – засомневалась Настя.

– В бухгалтерии, Пална, всегда все есть, можешь быть уверена, – твердо пообещал он. – Вообще, бухгалтерия любой организации – это золотое дно информации, уж тебе ли не знать. Там есть все и даже больше. Надо только уметь попросить, чтобы достали с полочки нужную папочку и открыли в компьютере нужный файлик.

– А ты умеешь? – недоверчиво спросила она.

– Вот если бы мне пришлось туда идти, мне, конечно, отказали бы, – самокритично признался Зарубин, – уж больно я неказист и телом не вышел. А по телефону у меня голос – будь здоров, ни одна баба отказать не сможет.

Они дождались девяти часов и позвонили в театр. Зарубин не хвастался, он действительно умел обольщать женщин по телефону, и уже через десять минут стало известно, что в день смерти Дмитрия Леоничева в театре шел спектакль, в котором Никита Колодный не играл. День был будний, поэтому спектакль давали только вечером, никакого утренника не было.

– Выходит, этот неотвеченный звонок не означает знакомства и обмена номерами телефонов, – сказала Настя. – Или они вообще в этот день не знакомились. Попова сказала, что они обменялись телефонами в тот день, когда она пришла в театр, увидела на сцене Колодного и дождалась его с цветами у служебного входа. Не получается.

– Правильно, – согласно кивнул Сергей, – не получается. А что получается?

– Что они знакомились не в этот день, а в другой. А неотвеченный звонок имел место просто потому, что Никита пытался дозвониться Ольге, но с первого раза не получилось. А потом они созвонились и разговаривали, даже два раза.

– И чего?

– И ничего, – вздохнула Настя. – Если только предположить, что Ольга и про знакомство наврала. Они могли познакомиться действительно в этот день, но только не в связи с театром.

– А в связи с чем? – не понял Сергей. – Ты что, хочешь сказать…

– Вот именно это я и хочу сказать. А теперь ты вместе с Блиновым должен запланировать беседы с Поповой и Колодным, отдельно, но одновременно. Пусть каждый из них изложит свою историю их знакомства, а вы посмотрите, как она будет укладываться в историю их телефонных контактов. Это ничего, что Колодный уже предупрежден, они же не знают, что у тебя есть детализация, которая все это опровергает. И не узнают. Им такое даже в голову не придет. Детализация за два года! Только такая дура, как я, могла взяться за подобную работу.

Антону Сташису было поручено собрать сведения об Ольге Поповой и в первую очередь выяснить, не меняла ли она примерно полтора года назад номер телефона. Оказалось, что номер у нее корпоративный, и пользовалась она им с того самого дня, как пришла на работу в свою фирму, то есть больше трех лет. А вот место жительства она поменяла, в ту квартиру, где ее навещал Антон, Ольга переехала примерно год назад или чуть больше, предварительно продав куда более просторную квартиру, где проживала вместе с родителями.

И Антон снова поехал в Шиловск. За два дня ему удалось разыскать множество людей, из рассказов которых составилась более или менее внятная история Ольги.

Ее отец работал на стройке на одном из объектов, которые возводила фирма Дмитрия Леоничева. Рабочий Попов был не дурак выпить и частенько позволял себе появляться на работе в нетрезвом состоянии, однако в тот день, когда с ним случилось несчастье, он был трезв. И в том, что он упал с высоты, виноват был тот, кто отвечал за технику безопасности, то есть представитель фирмы Леоничева. Если бы судом была признана вина строительной организации, Леоничеву пришлось бы платить большие деньги вдове Попова. И дело, подключив административный ресурс, повернули так, что виноват оказался сам рабочий, тем более что нашлось немало свидетелей, подтвердивших его пристрастие к спиртному. Вдова и дочь Попова оказались в бедственном положении, потому что дочь зарабатывала не так уж много, а жена была очень нездоровой и работать не могла. Семья существовала только на зарплату мужа-кормильца, а теперь кормильца не стало, и компенсация им полагалась минимальная.

И вдова рабочего Попова отправилась к Дмитрию Леоничеву на поклон, просила материальной помощи. Леоничев отказал. Попова слегла, на лечение ушло много денег, Ольге пришлось влезать в долги, чтобы поставить мать на ноги. Мать поправилась и снова обратилась к Леоничеву за помощью, но он снова отказал. А долги надо было отдавать. И тогда приняли решение, что мать уедет в деревню к какой-то дальней родне, а Ольга продаст квартиру, купит себе жилье поскромнее и разницей погасит задолженность. Вот так и получилось, что год назад Ольга Попова переехала.

Все это было очень интересно, но ни к Никите Колодному, ни ко Льву Алексеевичу Богомолову отношения не имело. Однако это могло иметь самое прямое отношение к ситуации, в которой познакомились Ольга Попова и артист театра «Новая Москва». Совершенно невероятной казалась история, как поклонница знакомится с любимым артистом, и вдруг оба оказываются, тем или иным манером, связаны с семьей Дмитрия Леоничева, проживающего в подмосковном Шиловске. Конечно, каких только совпадений не бывает, уж сыщикам ли не знать! Но если это не чистое стечение обстоятельств, то напрашивается вывод, что Попова и Колодный познакомились вообще не в связи с театром, а в связи с семьей Леоничевых. Например, оба они пришли к Леоничеву одновременно, у него и познакомились.

Ну, допустим, все так. И что? Почему нужно скрывать этот факт? Что в нем порочного? К чему такая громоздкая, неуклюжая и легко проверяемая ложь о театре?

Антон подробно пересказал Насте Каменской все, что узнал, и поделился своими сомнениями. Сомнения эти Настя вполне разделяла: в самом деле, какой смысл врать о том, где и когда два человека познакомились? Но причина же должна быть.

И она снова обратилась к материалам уголовного дела об убийстве Дмитрия Леоничева, вернее, не к самим материалам, которые находились в Шиловске, а к своим подробным записям. Антон работал по собственному графику, а Настя сидела дома, читала записи и искала хоть что-нибудь. Хоть что-нибудь, что позволит мысли зацепиться за неправильность, несуразность, несостыковку и вытащить то, что так тщательно прячется и не дается в руки. В первый раз она прочла материалы подряд, с начала и до конца, и ничего не нашла. Тогда Настя решила применить старый проверенный метод: составлять график. Это всегда помогало уловить последовательность поступления информации и, таким образом, понять логику тех, кто вел расследование. Жаль, что нет под рукой записок Тихомирова, но их забрал себе Блинов в качестве вещдока по делу о смерти Лесогорова.