Смерть по имени сон (Планета пиратов - 2)
Шрифт:
– М-м-да, - согласилась Лунзи, внимательно глядя на него. К не меньшему счастью, рука ее онемела. Должно быть, он заблокировал ей нерв. Подождите, я еще не слышала, как зацепились кости.
– Я просто проверял, не порваны ли связки. Нет. Все в порядке. Бринган поводил над ее рукой маленьким диагностическим аппаратом.
– Это большая удача, что на вас была одежда с такими узкими рукавами. А то опухло бы гораздо сильнее, на просторе-то.
– Думаю, да, - кивнула Лунзи, глядя на красноватое пятно на руке, говорившее о подкожном кровотечении. Скоро рука разукрасится всеми цветами радуги - когда кровь начнет рассасываться. Она пропальпировала предплечье со странной беспристрастностью, прислушиваясь к ощущению.
Бринган убрал диагностический аппарат в поясную
– Я думаю наложить вам только фиксирующую повязку, чтобы руку можно было помыть. Но осторожно, смотрите, старайтесь ее не беспокоить. Когда снимется блокада нерва, рука станет очень чувствительна.
– Он согнул и снова распрямил ее пальцы.
– Нормальная подвижность восстановится через несколько часов.
– Тут он весело фыркнул и взглянул на нее.
– Да что я вам рассказываю!
Лунзи ответила слабой, но признательной улыбкой:
– Бринган, мы собираемся на Амброзию?
Доктор удивленно приподнял белесые брови:
– Конечно собираемся! Я так прямо дождаться не могу, когда мы туда вернемся. И думаю обосноваться там, когда выйду в отставку. В жизни не видел столь совершенной планеты!
– Я имела в виду, уже скоро?
– Она подчеркнула последнее слово.
– Именно это я и подразумевал.
– Ксенобиолог испытующе посмотрел на нее.
– Зебара ничего не рассказал мне ни о вас, ни о том, почему вы появились, выглядя, словно побывав в небольшой баталии. Но он внес вас в вахтенный журнал ССП. У меня есть несколько достаточно разумных предположений, большая часть которых так или иначе связана с пиратами. Он подмигнул ей.
– Что является самым убедительным основанием для того, чтобы навострить лыжи на Амброзию. ФОП нужны очевидцы. Может быть, это и есть ваша роль в нашем составе.
– Я буду свидетелем, поверьте мне, буду!
– объявила она со всем пылом, который еще оставался в ее истощенном теле.
Бринган, собиравший свои инструменты, засмеялся:
– Да если бы у нас на пути возникли какие-то препятствия, Зебара выбросился бы за борт и отправился обратно своим ходом. У него аллергия на пиратов. А о возврате кровавой эпидемии пиратства он вообще слышать спокойно не может. У меня такое впечатление, что стоило в прошлом веке кому-то отыскать действительно хорошее местечко, как пираты оказывались тут как тут, чтобы вырвать его из рук первооткрывателей, которым оно принадлежало по праву. Коренные обитатели при этом считались кем-то вроде домашних кошек.
– Бринган, - осторожно полюбопытствовала Лунзи, - а что за человек Зебара?
– Вас интересует, свойствен ли ему типичный для "тяжеловесов" шовинизм? Нет. Это хороший командир и хороший друг. Я его тридцать лет знаю. Да вы скоро в этом убедитесь и сами. Но следите, когда он начнет скалиться. Тогда ждите неприятностей.
Лунзи вопросительно посмотрела на Брингана, приподнимая бровь:
– Вы имеете в виду такую акулью рожу? Я уже видела.
– Хо-хо! Надеюсь, это предназначалось не вам!
– Ксенобиолог поднялся. Ну, вам, я вижу, полегчало. Пойдемте со мной, посмотрим, куда бы вас пристроить. Вам необходимо отдохнуть, чтобы все ваши раны начали поскорее заживать.
– Когда мы покинем "АРКТ-10"?
– спросила Лунзи. Она шла следом за Бринганом, стараясь не очень шататься на едва державших ее ногах. "Интересно, успели оказать той рикси помощь до того, как легкое смялось, или нет?"
– Как только Зебара вернется на корабль.
Пока они добирались до свободной койки, Бринган в нескольких словах рассказал Лунзи об остальных членах команды катера. Кроме связистки Флор, рожденной на "АРКТ" и бывшей по совместительству историком, и ксенобиолога Брингана, в состав судового экипажа входили еще семеро. Дондара и Поллили, супружеская чета "тяжеловесов" с Дипло, служили в разведкоманде Зебары восемь лет. Подлили была телеметристом, Дондара - геологом. В отличие от подавляющего большинства "тяжеловесов", которые, отслужив определенный срок, возвращались на свои холодные, суровые и мощно притягивающие, в прямом
смысле этого слова, планеты, они намеревались и далее оставаться на судне Зебары. Один-два месяца в году они проводили на борту "АРКТ-10", занимаясь интенсивными тренировками в секторе повышенной гравитации - для поддержания физической формы. Остальные пять членов команды были обычными людьми: Скарран, темнокожий и близорукий, - системный технолог; Вир, представитель боковой ветви златокожего племени с тяжелыми веками, специалист по средам обитания, делил служебные обязанности с Дондарой; Элесса, обаятельная, хотя и не слишком привлекательная внешне, - ботаник и одновременно техник по обслуживанию синтезаторов; Тимминс - химик и Венделл - пилот, в настоящий момент находившийся вместе с Зебарой на борту "АРКТ-10".Специальности каждого частично перекрывались, и, таким образом, даже в непредвиденной ситуации, когда кто-то по тем или иным причинам исполнять свои обязанности не мог, вынужденно малочисленная команда разведчика могла обходиться своими силами. Маленький корабль был компактен, но, как это ни удивительно, не вызывал ощущения стесненности. Гидропонные стеллажи с "плантациями" пригодных в пищу растений располагались где только возможно, и от дополнительного освещения комнаты казались более веселыми и привлекательными. Бринган объяснил, что корабль может либо неограниченно долго перемещаться с субсветовой скоростью при самообеспечении энергией, либо совершить разовый подпространственный прыжок на относительно небольшое расстояние, после чего требуется восполнение энергоресурсов.
Амброзия находилась на самом краю исследованной области космоса, довольно далеко от "АРКТ". Экипаж разведчика ни в коей мере не мог рассчитывать на то, что найдет для себя что-либо съедобное на планетах, которые окажутся у него на пути, в силу чего должен был иметь возможность обеспечить себя углеводородным сырьем для синтезаторов.
Лунзи определили в каюту Элессы. Она улеглась на свою койку, бережно придерживая руку, прибинтованную к груди, глядя на полку, висевшую у нее над головой. Бринган приказал отдыхать, однако ей было не до сна. Она радовалась своему спасению, но ей почему-то не давало покоя, что ее спасителем оказался "тяжеловес". Хотя он и произвел на нее неплохое впечатление. Лунзи никак не могла преодолеть подозрение, что Зебара только и ждет, когда они выйдут в космос, чтобы выбросить ее через шлюзовую камеру. Такого не вычислишь - при такой разношерстной команде, каждый член которой беззаветно предан капитану.
Однако действие адреналина, который так долго поддерживал Лунзи, наконец-то подошло к концу.
– Да что там, мне на самом деле следует быть ему благодарной, упрекнула она себя.
– К тому же на него значительное давление оказывает команда. Это все из-за Квинады! Я уже привыкала к "тяжеловесам", когда нарвалась на такую, как она. Но, надо думать, в семье не без урода.
– И со смутным беспокойством в душе Лунзи погрузилась в сон.
Она вздрогнула во сне и проснулась. На нее смотрел Зебара. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, где она находится.
– Мы на ходу, - сообщил он без какой-либо преамбулы.
– Я легко добился вашего перевода в свою команду. Никто больше не старался надавить на наших маленьких хозяев, чтобы примкнуть к этому путешествию, поэтому либо ваши противники махнули на вас рукой, либо... против всех нас замышляется какая-то скверная штука.
– Ну, утешили, - шутливо заметила Лунзи, решаясь изменить свое отношение по крайней мере к "тяжеловесу" по имени Зебара.
– Сколько я проспала?
Капитан-"тяжеловес" развел руками:
– Откуда мне знать? Мы на ходу порядка пяти часов. Бринган сказал, чтобы я дал вам отдохнуть, что я и сделал, но теперь мне нужно с вами поговорить. Вы достаточно хорошо себя чувствуете?
Лунзи потянулась и села. Предплечье болело, но зато теперь она могла шевелить пальцами. Наложенная Бринганом повязка удерживала руку в неподвижном состоянии, не сдавливая мышцы. Все тело ее ломило, словно по ней каток проехал, но, впрочем, после отдыха она чувствовала себя уже получше.
– Поговорить? Хорошо, сейчас я встану.