Смерть постороннего

41

Странно, но через пару дней Виктор уже не вспоминал о визите Сергея Чекалина. Он был полностью поглощен работой - особенно после звонка главного, который вежливо торопил его. В коротких перерывах между "крестиками" он пил чай и думал о том, что надо бы больше внимания уделять Соне, надо бы пойти с ней в кукольный театр или еще куда-нибудь. Но все эти "надо бы" пока откладывались на более свободное время. Единственное, чем ему удавалось порадовать девочку - это мороженным и прочими сладостями, которые он покупал теперь в больших количествах. Его выходы за покупками были единственными возможностями подышать свежим морозным воздухом. Чем чаще он выходил, тем больше радовались Соня и пингвин Миша. Соня радовалась громко, в отличие от пингвина. Все чаще она называла его "дядь Витя" и это ему нравилось. Но главное - она не обижалась на то, что ей приходилось большую часть времени сидеть дома. А когда вечером они сидели перед телевизором и смотрели очередной мексиканский сериал, Виктор, не задумываясь о тот, что он смотрел, просто чувствовал себя уютно и спокойно. Ему нравилась эта зима. Плохое быстро забывалось за работой или телевизором.

– Дядь Витя, - Соня ткнула пальчиком в экран телевизора.
– А почему у Алехандры есть няня?

– Наверно потому, что у нее богатые родители, - ответил Виктор.

– А ты богатый?
– спросила Соня.

Виктор пожал плечами.

– Не очень...

– А я?

Виктор повернулся к девочке.

– Я - богатая?
– снова спросила она.

– Да, - кивнул Виктор.
– Ты даже богаче меня...

Этот разговор Виктор вспомнил на следующий день во время очередного "чайного" перерыва. Он не знал, сколько стоит няня, но мысль о том, что можно нанять няню для Сони в этот день показалась ему открытием.

Вечером к нему зашел друг-участковый с бутылкой красного вина. Они сидели на кухне. За окном шел мокрый снег и его хлопья прилипали к оконному стеклу.

Сергей был немного взволнован.

– Знаешь, - говорил он.
– Мне предложили поработать участковым в Москве... Платят в десять раз больше, чем здесь. Бесплатная квартира...

Виктор пожал плечами.

– Ты же знаешь, что там за жизнь...
– сказал он.
– Стрельба, взрывы...

– У нас тоже самое, - ответил Сергей.
– Но я же не в ОМОН иду... таким же участковым... Не знаю, может поехать на годик, чтобы заработать?

– Твое дело...

– Да, мое...
– Сергей вздохнул.
– Ну а твои неприятности как, кончились?

– Кажется, да, - сказал Виктор.

– Дай бог, - Сергей кивнул.

– Слушай, - Виктор вопросительно посмотрел в глаза другу.
– Ты не знаешь какой-нибудь нормальной девчонки - я ищу няню для Сони... Так, чтобы надежная и недорого?

Сергей задумался.

– У меня племянница есть... ей двадцать лет, без работы сидит... Давай, я ее спрошу?

Виктор кивнул.

– Ну а сколько ты ей в месяц положишь?

– Долларов пятьдесят?
– предположил Виктор.

– Добро, - сказал Сергей.

42

На следующий день неожиданно позвонил старик-пингвинолог.

– Это Пидпалый, - говорил он слабым голосом.
– Виктор! Это ты?

– Да. Я.

– Приедь пожалуйста, - попросил Пидпалый.
– Мне нехорошо...

Отложив работу, Виктор поехал в Святошино.

Старик был бледен, руки его дрожали. Под впалыми глазами - желтизна.

– Заходи-заходи!
– обрадовался Пидпалый Виктору.

Виктор прошел в комнату. Там было тепло и душно.

– Что с вами?
– спросил Виктор.

– Не знаю... Живот болит - уже три дня не сплю...
– пожаловался старик, присаживаясь за стол.

– А врача вызывали?

– Нет, - Пидпалый махнул рукой.
– Зачем? Кто я им? Что с меня взять?

Виктор подошел к телефону, вызвал скорую.

– Это зря!
– старик снова махнул рукой.
– Приедут и уедут, я их знаю...

– Сидите, я чай сделаю!
– скомандовал Виктор и пошел на кухню.

Стол на кухне был завален грязной посудой, объедками. В чашках отмокали окурки. Виктор взял две чашки, набрал в них воды и слил ее вместе с окурками в раковину. Сполоснул чашки, потом поставил на плиту чайник.

Время шло. Уже и чай был готов, и сидели они молча за столом в комнате. Не разговаривая, в ожидании. На лице старика блуждала ироническая полуулыбка. Он посматривал время от времени на Виктора.

– Я тебе говорил, что я застал лучшее, что было в этой жизни... назидательно проговорил он слабым сиплым голосом.

Виктор не ответил.

Наконец в дверь позвонили. Зашли фельдшер и санитар.

– Кто больной?
– спросил фельдшер, пальцами правой руки "выкручивая" горелый табак из только что потушенной сигареты.

– Он!
– Виктор кивнул на старика.

– Что болит?
– спросил фельдшер, присматриваясь к лицу Пидпалого.

– Живот... вот тут, - старик показал рукой.

– Ношпу дать?
– спросил фельдшер, оглядываясь на санитара, бродившего кислым взглядом по стенам комнаты.

– Не надо, не поможет, - проговорил Пидпалый.
– Уже принимал...

– Ну у нас больше ничего нет, - развел руками фельдшер.
– Поехали! он махнул рукой санитару, поворачиваясь к выходу.

– Постойте!
– сказал Виктор и фельдшер уперся в него вопросительным взглядом.

– Чего?
– спросил он.

– А в больницу вы его отвезти можете?

– Отвезти можем, да кто его примет?
– фельдшер почти искренне вздохнул.

Виктор достал из кармана пятьдесят долларов, протянул фельдшеру.

– Может, все-таки примут?
– спросил Виктор.

Фельдшер замялся, еще раз, словно прицениваясь, посмотрел на старика.

– Может, в Октябрьскую примут...
– сказал он и пожал плечами.

Потом, приблизившись к Виктору как-то боком, неуклюже взял зеленую купюру и сунул в карман грязного халата.

Виктор наклонился над столом, нашел карандаш и кусок бумаги. Написал свой номер телефона.

– На, - протянул он бумажку фельдшеру.
– Позвонишь, скажешь как он и где...

Фельдшер кивнул.

– Пошли!
– бросил он старику.

Старик засуетился, неуверенной походкой зашел на кухню, вернулся что-то звякнуло в его дрожащей руке.

– Витя, - сказал он.
– Возьми ключи, закроешь потом...

Фельдшер и санитар терпеливо подождали, пока Пидпалый оденется. Потом увели его, словно он был не больным, а заключенным.

Оставшись один в чужой квартире, Виктор долго сидел за столом, дышал спертым пыльным воздухом, в котором носился раздражающий запах теплой сырости. Было как-то не по себе.