Смерть придёт на лёгких крыльях
Шрифт:
Восковая статуэтка в ее руках, собранная из плохо подогнанных друг к другу фрагментов, раскололась на части.
А части ее самой сошлись воедино…
Эпилог
Шепсет стояла, прислонившись плечом к порталу незаконченной гробницы, глядя на некрополь, на уходивших
Нахт остановился рядом, провожая взглядом процессию. Его лицо было спокойным и серьезным.
– Пойдем, – тихо проговорил меджай, протянув ей открытую ладонь. – Ладья чати не будет ждать нас. До рассвета не так уж много времени…
Взгляд жрицы коснулся его наскоро обработанных перевязанных ран, скользнул по хопешу, на котором не осталось следов крови, ведь потусторонние твари не кровоточили.
– Ты проводишь меня и вернешься в Ипет-Сут? – спросила она, вкладывая ладонь в его. Даже во внутренней тишине оставалось место надеждам.
– Конечно нет, – усмехнулся Нахт. – У меня приказ.
Шепсет опустила взгляд, вспоминая, как он догнал ее на тропе. И пришел в сопровождении храмовых воинов – а значит, с благословения госпожи Мутнофрет. Какую же сделку ему пришлось заключить?
– А как же обещание? Цена за помощь? – спросила она.
– У всего есть цена. И эту придет время платить, просто чуть позже, – ответил меджай и повел ее прочь из некрополя.
На рассвете ладья покидала берега Уасет, плавно рассекая темные воды Итеру. Небольшая группа жрецов и воинов провожала их на пристани, возглавляемая Певицей Амона.
Позади оставались белые стены храмов Сокрытого Бога, изумрудные сады и рощи, нежащиеся в матовой утренней дымке. Стоя у борта, Шепсет вглядывалась в очертания Западного Берега, в красноватые скалы, вызолоченные восходящим солнцем. Ее взгляд едва различал Храм Миллионов Лет и уж тем более не различал спрятавшийся среди каменистых холмов гарнизон Долины Царей, успевший стать ей домом.
Нахт стоял рядом – ее надежный страж, выбранный для нее Богами. Неотрывно глядя на берег, он поглаживал черную собаку. Шепсет хотела обернуться к нему, поблагодарить…
В следующий миг видение из кошмара наложилось на образ умиротворенного утра древней столицы.
Свет полыхнул красным заревом догорающего заката. Воды Итеру стали алыми, словно расплавленная медь…
Западный Берег горел в лучах умирающего Атума.
И она не могла сделать ничего – лишь надеяться, что это видение не сбудется никогда.
Хрупкая вязь рассветных лучей золотила дворец, прокрадываясь сквозь тонкие занавеси. В садах уже звенели трели первых птиц, приветствующих новый день, и легкий ветерок доносил ароматы цветов.
Девушка проснулась куда раньше, чем собиралась. Как следует потянулась, грациозная, словно кошка, но когда открыла глаза – поняла, что оказалась одна на своем ложе. Должно быть, это ее и разбудило.
Владыка Рамсес стоял у окна, вглядываясь в сад – прекрасный, как молодой бог. Солнечный свет вызолотил его кожу до оттенка светлой бронзы, точно у храмовых статуй. Черные вьющиеся волосы, не скрытые драгоценным убором, падали на лицо мягкой непокорной волной. Золотой браслет,
инкрустированный сердоликами, неизменно охватывал руку выше локтя, подчеркивая рисунок мышц.Ими улыбнулась, любуясь. Он был ее, теперь только ее. Мурлыкнув, жрица Бастет подошла к Рамсесу, потерлась о его плечо, обнимая сзади за пояс. Но он не обернулся, не обнял ее в ответ.
– Я ведь могу доверять тебе? – тихо спросил он.
– Конечно. Всегда, мой Владыка.
Рамсес вложил ей в руку какой-то предмет. Ими нахмурилась, раскрыла ладонь, чтобы разглядеть.
Кулон в форме золотого лотоса, инкрустированный сердоликом, как его браслет. Амулет казался смутно знакомым…
– Найди ее для меня.
Ими отшатнулась, чуть оскалилась.
– Она уже мертва. Ты же сам видел.
Рамсес обернулся, склонился к ней так, что их губы почти соприкасались. Но ни в его взгляде, ни в его голосе не было нежности, к которым жрица Бастет уже успела привыкнуть.
– Найди ее прежде, чем успеют остальные. И приведи ко мне.
Продолжение следует…
Кто такие меджаи?
Образ меджаев популяризирован кинематографом и игровой индустрией, и поэтому кое-какое представление мы о них все-таки имеем. Возьмем любимую классику, фильм «Мумия» 1999-го года. Помните стражей фараона, не успевших защитить своего господина от Имхотепа и Анаксунамун? А кочевников под предводительством Ардет Бэя, следивших за тем, чтобы упокоенного Имхотепа никто ненароком не воскресил? В фильме они названы меджаями.
Главный герой знаменитой серии игр, а именно ее египетской части, Assassin’s Creed: Origins – Байек из Сивы, последний меджай. В Assassin’s Creed меджаи так же являются стражами фараона, своего рода элитными телохранителями.
Ну и в этой книге один из главных героев, Нахт, – меджай. Здесь я уже постаралась соблюсти историческую достоверность и немного пояснила о том, кто это такие.
Интерес к меджаям у меня возник еще в ту пору, когда мой научный руководитель предложила мне написать по ним диссертацию. Я начала углубляться в тему, но выяснилось, что такая диссертация уже написана. В любом случае, тема интересная.
Дело в том, что сами древнеегипетские источники дают о меджаях не вполне ясное представление, и сам термин md? (транслитерация иероглифического наименования, читается примерно как «меджа») относился как к некой народности, так и к роду занятий. На более ранних этапах древнеегипетской истории этим словом обозначали, похоже, подгруппу нубийских народов (территория современного Судана), обитавших в некоем регионе Меджа. Позднее термин «меджаи» обозначал полицию уже египетского происхождения, или элитные военные подразделения. Вот это уже ближе к «стражам фараона» из фильмов и игр.
Ко всему прочему, некоторые ученые ассоциируют меджаев с так называемой культурой «сковородковых погребений» (археологическая культура, возникшая в Нижней Нубии и Верхнем Египте с эпохи Среднего Царства до Второго Переходного Периода, ~1750–1550 гг. до н. э., для которой были характерны погребения с круглыми ямами с невысокими выложенными камнями стенками). Однако этот вопрос остается дискуссионным.
В целом, согласно последним исследованиям, можно заключить следующее:
1 – древние египтяне выделяли меджаев в некий отдельный этнос, отделяя их от кушитов, нубийцев;