Смерть ради смерти

Он поедет в Восточный округ и сам посмотрит, что там происходит. Походит вечером по улицам, потолкается возле баров и дискотек, понаблюдает за пьяными, поговорит со стариками, которые всегда рады любому собеседнику. Он поедет туда и посмотрит своими глазами. И если окажется, что Каменская сказала правду, ему придется принимать решение, самое, наверное, трудное в своей жизни, но и самое главное.

4

Они подъехали к Институту почти одновременно – Коротков на белой с голубой полосой служебной машине и Доценко, который приехал вместе с Шитовой на ее автомобиле. Посовещавшись несколько минут, они вошли в здание и отправились прямиком в кабинет директора Института Николая Николаевича Альхименко. Коротков зашел к директору, а Шитова и Доценко молча сидели в приемной напротив секретаря, которая беспрерывно отвечала на телефонные звонки.

Загорелась лампочка переговорного устройства, секретарь щелкнула переключателем.

– Слушаю, Николай Николаевич.

– Пригласите ко мне Лысакова, пожалуйста, – послышался из динамика голос Альхименко.

– Одну минуту.

Она тут же сняла трубку одного из многочисленных аппаратов.

– Георгий Петрович, здравствуйте, Николай Николаевич просит Лысакова срочно зайти.

Доценко почувствовал, как напряглись руки сидящей рядом Шитовой.

– Расслабься, – прошептал он едва слышно. – Чего ты так перепугалась? Войдет человек, пройдет мимо, посмотришь на него в движении – и все. Секретарша что-нибудь у него спросит, он ответит, послушаешь голос. Я должен быть уверен, что ты не ошиблась.

– Я точно знаю, что не ошиблась, – так же тихо прошептала Надежда. – Ужасно нервничаю.

– Ну и напрасно, – беззаботно пожал плечами Михаил, хотя внутри все время ощущал противный холодок. Они уже начали действовать исходя из того, что Лысаков – тот, кто им нужен. А вдруг Надежда ошиблась?

Она теснее придвинулась к Мише, и даже через плотную ткань пиджака он ощутил ее тепло.

– Миша, а если окажется, что я ошиблась, тебе попадет?

– Конечно, – пробормотал он, почти не разжимая губ. В этой теплой комнате на мягком диване его стал одолевать сон. Процесс ухаживания в доме Шитовой затянулся настолько, что второй этап кормления оказался весьма интенсивным и максимально сжатым во времени. Надежде удалось за десять минут впихнуть в Мишу такое количество еды, на поглощение которого при нормальных условиях ему понадобился бы по меньшей мере час. Потом они бегом бежали по лестнице к машине, и Надежда гнала по улицам как сумасшедшая, чтобы оказаться у Института ровно в пять часов. Напряжение от автомобильной гонки прошло, и теперь Миша Доценко чувствовал себя так, как должен себя чувствовать сильно уставший мужчина, которого двадцать минут назад обильно и вкусно накормили. Он с трудом держался, чтобы не провалиться в бездонную пропасть крепкого сна.

Открылась дверь, ведущая в приемную из коридора, вошел Геннадий Лысаков. Надежда скосила на него глаза, но голову старалась не поворачивать.

– Танечка, меня вызывали? – обратился Лысаков к секретарю, не обращая внимания на сидящую в углу дивана пару. Шитова сидела так, что для человека, входящего в приемную, лицо ее было почти полностью скрыто мужественным профилем Миши Доценко.

– Подождите, у него посетитель, – строго ответила Танечка, снова щелкая переключателем интеркома. – Николай Николаевич, подошел Лысаков. Хорошо.

– Идите, – кивнула она Геннадию Ивановичу.

Миша крепко сжал руку сидящей рядом женщины.

– Ну что?

– Я совершенно уверена, – твердо ответила Надежда.

– Ладно, пошли отсюда.

Они вышли из приемной и пошли по длинным коридорам, минуя одну за другой двери, ведущие в отдельные кабинеты, в общие комнаты, в курилки и залы для проведения научных собраний.

– Надюша, мы сейчас зайдем в несколько кабинетов, мне нужно сделать сотрудникам официальное сообщение. Пожалуйста, не вступай ни в какие разговоры здесь, хорошо? Все пока очень зыбко, не надо никому ничего говорить. Все, что нужно, я сам скажу. Нам сюда.

Он толкнул дверь, на которой висела табличка: «Ученый секретарь Гусев В. Е.».

5

Он подъехал на машине к своему дому, но не находил в себе сил выйти и подняться в квартиру. Наверняка дома жена, придется разговаривать с ней, силком засовывая в себя любовно приготовленный ею ужин. При мысли о еде он непроизвольно скривился. Нет, он посидит еще немного в машине, продлевая приятное одиночество. Ему нужно о многом подумать.

Итак, любовница Галактионова почему-то опознала Лысакова. Конечно, она в тот момент была почти без сознания, плохо соображала и мало что видела. Тогда, возле здания на Петровке она его не узнала, скользнула глазами по лицу, не задержавшись ни на мгновение. А сегодня опознала Гену. Трудно поверить в такую удачу, но факт есть факт. Он своими глазами видел, как Лысакова вывели из Института и посадили в машину. А перед этим он видел в Институте Шитову вместе с сотрудником милиции. Конечно, Геннадий возмущался, махал руками, кричал, что это безобразие и беззаконие. Все так говорят, когда их арестовывают, даже те, кого поймали с поличным, так что его пламенные речи мало кого взволновали. Удача, необыкновенная удача!

Но это – пока. А вдруг Шитова одумается? Вдруг посмотрит на Лысакова повнимательнее и поймет, что ошиблась? Конечно, это вовсе не означает, что после этого она опознает истинного преступника, которого видела в гостях у Галактионова. Ну, отпустят Лысакова, но это еще не конец света. Будут дальше искать. Плохо только, что они по-прежнему будут крутиться в Институте. Надо бы извлечь из ситуации максимальную пользу, причем побыстрее, пока никто не прочухался, что произошла ошибка. Как хорошо, что завтра короткий день, а послезавтра – праздник. Вся работа остановится, а к четвергу он должен сделать так, чтобы в виновности Гены Лысакова никто не сомневался. Интересно, как им удалось связать Шитову и Институт? Этого не должно было случиться. Каким же образом это произошло? Где он допустил промах? Наверное, это цианид. Да, конечно, все дело в цианиде. Когда Галактионов передал ему ампулы, он первым же делом посмотрел на маркировку и увидел, что ампулы пришли с того же самого завода, с какого идут поставки в Институт. Тогда ему это не понравилось, но выбора уже не было. Видно, раскрывая убийство Галактионова, милиционеры наткнулись в Институте на такие же ампулы, вот и решили, что убийцу надо искать здесь. Правильно, в общем-то, решили, да только не того нашли.

А может быть, все было и по-другому. Ведь Шитова, как оказалось, – подружка той беленькой девицы из милиции. А бабы есть бабы, даже если работают в уголовном розыске. Всем друг с другом делятся. Девица могла сказать Шитовой, что ищет убийцу среди сотрудников огромного Института, и показать ей кучу фотографий, дескать, смотри, как трудно определять одного из двух сотен. А Шитова взглянула и узнала Лысакова. Может такое быть? Маловероятно, но может. Каких только совпадений не бывает, даже случай с цианидом тому пример. А то, что Шитова оказалась подругой сотрудницы уголовного розыска, разве не совпадение? Еще какое. А то, что Шитова приперлась домой как раз тогда, когда он был там вместе с Галактионовым, а не на полчаса позже, разве не совпадение?

Ладно, не так важно, почему Лысакова арестовали. Важно, что арестовали, и это надо использовать. Работники милиции по секрету сказали, что Лысаков будет находиться дома под подпиской о невыезде, потому что камеры переполнены, сажать арестованных некуда. Еще неделю назад Генку обязательно заперли бы за решетку, но теперь в связи с интенсивными поисками убийцы тележурналиста усиливаются милицейские наряды и патрули, отлавливают всякую преступную шваль и бросают в камеры. Там уже не продохнуть. Все закономерно: чем больше милиции задействовано – тем гуще получается сеть, а чем гуще сеть – тем больше улов.

Следует определить конечную цель, а потом продумать, как ее достичь. Нужно сделать так, чтобы Шитова не спохватилась и не поняла, что ошиблась, указав на Лысакова. Для этого нужно, чтобы она умолкла навсегда. Кроме того, нужно сделать так, чтобы обвинили в этом Лысакова, который, слава богу, находится дома и свободно может передвигаться по городу. Подписка о невыезде означает, что нельзя выезжать за пределы города, а выходить из квартиры – сколько угодно.

У него есть адрес и телефон Шитовой. И еще у него есть вторая ампула с цианидом. Как чувствовал, еще тогда попросил Галактионова достать ему две ампулы. Так, этого должно быть достаточно, чтоб осуществить замысел. Теперь следует рассчитать время. Завтра до середины дня он будет на работе. Потом обещал жене поехать с ней за продуктами. После этого можно будет отвезти жену на дачу и вернуться в Москву. Если все сделать правильно, то завтрашнего вечера ему хватит для выполнения задуманного. И завтра же вечером вернуться на дачу. Лысаков сейчас живет один, его жена уехала в другой город навестить родителей. Значит, что бы ни случилось, алиби его никто не подтвердит.

Он посмотрел на свои крупные руки, лежащие на руле, и с удовлетворением отметил, что они не дрожат. Он был собран и спокоен, уверен в себе и в правильности своих расчетов. Он справится. Он сможет отвести от себя опасность, закончит прибор, получит деньги и обретет свободу. Именно в такой последовательности и с таким результатом.

Он еще несколько минут посидел, расслабившись и прикрыв глаза, потом нехотя запер машину и вошел в подъезд.

Глава 15