Смерть в театре (сборник)

Выбравшись на шоссе, я включил фары и поехал обратно в деревню.

Местные представители власти помещались в однокомнатном бревенчатом домике, недалеко от лодочной пристани, напротив пожарной части. За стеклянной дверью горел свет. Я остановил машину около домика и с минуту сидел, глядя на него. За письменным столом развалился лысый мужчина. Распахнув дверцу машины, я хотел было вылезти, но потом передумал, захлопнул дверцу, завел мотор и уехал.

Ведь должен же я отработать сотню долларов, полученную от Фредерика Лейси!

Глава 3

Отъехав от деревни мили две, я оказался возле пекарни. Потом свернул на другую, пропитанную маслом дорогу, ведущую к озеру. Проехав пару палаточных городков, увидел коричневые тенты юношеского лагеря и огоньки между ними. Слышно, как кто-то мыл посуду. Немного дальше дорога огибала бухту, от которой начиналась грунтовая дорога. Она вся была в рытвинах и камнях, а иногда чуть ли не посреди дороги росли деревья. Я проехал мимо пары освещенных домиков, построенных из неотесанных бревен. Потом дорога пошла вверх и стала шире, а через некоторое время показался нависший над озером дом, окна которого выходили на озеро. Из крыши торчали две трубы. Дом обнесен простым забором. Большая веранда смотрела в сторону озера, и ее ступеньки спускались к берегу. В окнах горел свет. Фары моей машины выхватили из темноты слово «Болдвин», написанное на дощечке, прикрепленной к дереву. Несомненно, это тот самый дом, который я искал.

В открытом гараже стоял «седан». Я зашел в гараж и пощупал радиатор машины. Он был холодный. Я направился к веранде по обрамленной камнями дорожке. Когда подошел к дому, дверь вдруг открылась и на пороге появилась женщина. Ее фигура ясно вырисовывалась на фоне ярко освещенного дверного проема. Мимо нее проскочила маленькая собачка с шелковистой шерстью. Она промчалась по ступенькам и встала передо мной на задние лапки, а передними уперлась в мой живот. Потом стала радостно носиться по двору, то и дело повизгивая от удовольствия.

— Назад, Жайни! — воскликнула женщина.— Назад! Ну не забавное ли существо? Такая смешная... Она полукойот.

Собачка вернулась в дом, а я спросил:

— Вы миссис Лейси? Я — Эванс. Я звонил вам около часа назад.

— Да, я миссис Лейси,— подтвердила она.— Но знаете, муж еще не вернулся... Вы зайдете?

Ее голос звучал глухо, словно издалека.

Я вошел в дом, и она закрыла за мной дверь. Некоторое время она постояла возле нее, потом, слегка пожав плечами, села в плетеное кресло. Я сел в другое, точно такое же. Неизвестно откуда снова появилась собачка, маленькая, серая, с острым носом и пушистой шерстью.

Она прыгнула мне на колени, лизнула в нос аккуратным язычком и соскочила на пол.

Я огляделся. Длинная комната со множеством окон и очень чистыми занавесками на них. Большой камин, индейские циновки на полу, два диванчика с потертой обивкой и кое-какая плетеная мебель. На стене висели оленьи рога.

— Фред еще не приехал,— повторила миссис Лейси.— Не знаю, что могло так его задержать.

Я пожал плечами. У женщины бледное, довольно привлекательное лицо и темные волосы. Одета в двубортный жакет со стеклянными пуговицами, серые фланелевые брюки, на ногах сандалии на деревянной подошве. На шее ожерелье из крупного янтаря, волосы повязаны розовой лентой. На вид ей лет тридцать пять, так что ее уже поздно учить, как следует одеваться.

— Вы к моему мужу по делу?

— Да. Я получил от него письмо. Он просил меня приехать в отель «Голова индейца» и позвонить ему.

— О, в «Голову индейца»! — повторила она, словно это что-то означало.

Потом положила ногу на ногу, но осталась недовольна таким положением и устроилась по-другому — наклонилась и согнутыми руками уперлась в длинный подбородок.

— А вы чем занимаетесь, мистер Эванс?

— Я частный детектив.

— Это по поводу денег? — быстро спросила она.

Я кивнул, считая, что так и следовало поступить. Обычно в каждом деле речь действительно идет о деньгах. А ко всему прочему в моем кармане лежали присланные Лейси сто долларов.

— Так я и знала,— сказала миссис Лейси.— Иначе и не могло быть... Хотите выпить?

— С удовольствием.

Она подошла к маленькому деревянному бару и вернулась с парой бокалов. Мы выпили и посмотрели друг на друга.

— «Голова индейца»,— снова задумчиво проговорила она.— Мы остановились в этом отеле, когда приехали сюда. Жили там, пока приводили этот дом в порядок. Он пустовал два года, и мы его купили. Здесь было так грязно.

— Легко себе представить,— согласился я.

— Вы говорили, муж написал вам?

Теперь она уже смотрела на свой бокал.

— Надеюсь, он рассказал вам всю историю?

Я предложил ей сигарету. Она сперва хотела взять ее, но потом покачала головой и, сцепив руки на коленях, вопросительно посмотрела на меня.

— Он был несколько скрытен в деталях,— ответил я.

Миссис Лейси пристально взглянула на меня. Я ответил ей таким же взглядом. Затем она подышала на бокал, и он запотел.

— Что ж, я считаю, нам нет смысла скрытничать,— решила она.— Тем более, что, честно говоря, я знаю об этом больше, чем думает Фред. Он, например, не знает, что я видела его письмо.

— Которое он отправил мне?

— Нет, письмо, присланное ему из Лос-Анджелеса с отчетом о десятидолларовой банкноте.

— Как же вам удалось его увидеть? — спросил я.

Она невесело улыбнулась.

— Фред чересчур скрытен. А быть чересчур скрытным с женщиной — это ошибка, и серьезная. Так вот, когда он был в ванной, я нашла письмо у него в кармане.

Я кивнул и отпил еще немного, потом сказал:

— Понятно... Но как вы узнали, что он получил письмо?

— А мы с ним вместе ходили на почту.

Она улыбнулась немного веселее.

— Я увидела, что в письмо вложена банкнота, а оно пришло из Лос-Анджелеса. Я знала, что он послал банкноту своему другу эксперту и поняла, что это ответ. Так и оказалось на самом деле.

— Похоже, Фред не очень-то ловко скрывал все от вас,— заметил я.— Что было в письме?

Она слегка покраснела.

— Не уверена, следует ли мне вам об этом говорить. Я даже не знаю, действительно ли вы детектив и ваша фамилия Эванс.

— Ну, такой вопрос легко решить,— ответил я, вставая и предъявляя ей документы.

Когда я сел, собачка подбежала ко мне и стала обнюхивать обшлаги моих брюк. Я наклонился и потрепал ее по голове, получив в ответ целую пригоршню слюней.

— В письме говорилось, что банкнота фальшивая, но сделана очень искусно. Особенно отмечалась бумага, совсем как у настоящих денег. Правда, при специальном исследовании выявились и различия... Что все это может означать?