Смертельно безмолвна - 2

– Я сам не думал, что умею. Вот, смотри, – протягиваю Хэрри пакет, – это все, что у Логана

было в чулане. Надо выбрать нужные таблетки. Ищи клофелин или хлороформ.

– Откуда ты все это знаешь? – Удивляется брат. – В смысле, это странно.

– А не странно следить за людьми по ночам?

– Это мое хобби.

– А я просто люблю биологию.

Оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто за нами не следит, и оттаскиваю Хэрри на кухню.

Здесь не так много народу, и мы можем спокойно обсудить план. Кухня у Логана в несколько раз

больше наших спален, и здесь хорошо дышится свежим воздухом.

– Тут есть и то, и другое, – копаясь в пакете, сообщает Хэйдан. – Что будем делать?

– Предлагаю разделиться. Клофелин ты должен подсыпать Мэри-Линетт в выпивку.

– А что с Норин?

– Я поищу ее на втором этаже, и, если Норин надралась, как и ее сестра, сделаю с ней то же

самое. Но если же нет... – Я достаю из пакета бутылек с хлороформом, нахожу сухое полотенце и

смачиваю его в теплой воде. – Придется действовать радикально, к счастью, у Норин нет тех

способностей, что есть у Мэри-Линетт, и она не выкинет меня в окно.

– Чтобы выкинуть человека в окно, сверхспособности не нужны, Мэтт.

Я хмыкаю и искоса гляжу на Хэрри. Как же я рад, что он приходит в форму. Без него мне бы

было паршиво. Все чаще меня посещает мысль, что то, чего мы ждем, случается не тогда, когда

мы хотим, а тогда, когда нам нужно. И это правильно.

Не все наши желания должны исполняться, а только те, которые имеют смысл.

Мы расходимся, и я сразу плетусь на второй этаж. Передо мной лестница, забитая не просто

подростками, а целующимися подростками, и я обхожу их, закатив глаза. Вверху, у самого

потолка, сталкиваются дымчатые кольца, воздух похож на плотную, серую дымку, застилающую

глаза. Словно в тумане я плетусь по коридору и слышу, как музыка упрямо прорывается сквозь

деревянное покрытие с первого этажа.

Я вдруг вспоминаю о том, что нужно вернуть пакет со снотворным на место, а потом решаю

не делать этого. У Хэрри сейчас проблемы со сном. Лекарство нам пригодится.

Я бесцеремонно врываюсь в каждую из комнат, за что, наверняка, попаду в ад. Меня

пробирает на смех, когда в одной из спален девушки взвизгивают и прикрываются белыми

простынями, а разочарованный парень багровеет от злости. Не исключено, что сейчас он

побежит за мной, чтобы поквитаться, я прерывал их на самом интересном месте. Однако и через

пять минут никто за мной не гонится. Возможно, всем здесь собравшимся ублюдкам абсолютно

наплевать на приличия, устои. Даже если бы я принялся снимать их на камеру, они бы

построили недовольные рожи и продолжили заниматься тем, чем занимались.

Когда я открываю очередную дверь, я не надеюсь встретиться с Норин. Если честно, я даже

забываю о цели своего путешествия. В какой-то момент мне начинает казаться, что я хожу по

комнатам, чтобы выяснить, кто из этих оголтелых подростков особо выделился. Я удивляюсь, когда, распахнув дверцу, я замечаю Норин Монфор, прижимающую к стене молодого

футболиста, по совместительству, лучшего друга Логана Чендлера.

Блондинка резко оборачивается и пронзает меня ядовитым, пустым взглядом. Я тут же

закрываю за собой дверь, облокачиваюсь об нее спиной и вскидываю руки:

– Тише, Норин, отпустите парня.

К моему изумлению, Дэвид Поковски - так зовут того кретина, что вечно садится с

Логаном рядом и ржет, как обезьяна– совсем на себя не похож. Его лицо белое, потное, покрытое выпуклыми венами, которые почему-то темно-синего, почти черного цвета. Я не знаю,

что здесь происходит, но мне это совсем не нравится.

– Ты. – Рявкает блондинка. – От тебя так просто не отделаешься.

– Кажется, Дэвиду плохо.

– Дэвиду? Оу, красивое имя. – Она вновь переводит взгляд на парня, приближается к нему и

проходится языком по его вспотевшей шее. – Мы не успели с ним познакомиться.

Я морщусь, потому что это отвратительно, и невольно делаю шаг вперед.

– Завтра вы пожалеете о том, что сделали.

– Не пожалею.

– Норин, опомнитесь. Зачем вы это делаете? Что вами руководит?

– Что? – Переспрашивает девушка не своим голосом, и когда оборачивается, смотрит на

меня уже совсем иначе. – Не «что», мальчик, а «кто».

Шоколадные глаза Норин неожиданно покрываются черной пеленой, они становятся

демоническими, глаза без радужки, глаза без эмоций. Женщина хрустит шеей так громко, что

звук испуганно проносится по комнате и врезается в мое лицо, и я лепечу:

– Какого...

– Оу, Мэтти испугался, – жалостливо пропевает Норин, грубо бросив тело Дэвида на пол, будто и не держала его в тисках несколько секунд назад. – Мэтти хочет домой.

– Что с вами, Норин?

– А что со мной не так? Тебе не нравится, как я выгляжу?

– Это не вы.

– А ты разве знаешь меня, Мэтти? – Она оказывается рядом в мгновение ока. Шипит,

приблизившись к моему лицу, и улыбается, утробно усмехаясь. Это совсем не тот человек, которого я знал. Неожиданно я вспоминаю, как Ари ворвалась ко мне домой вся в слезах. Она

сказала, что тетя Норин пыталась ее убить, сказала, что Норин была одержима. Могла ли она и

сейчас поддаться силе Дьявола? Да и что я в этом понимаю, чтобы рассуждать.

Меня отвлекает отвратительный звук. Норин впечатывает ладони по бокам от моего лица, а

затем проходится ногтями по двери, царапая ее и оставляя кровавые следы. Я жду, что она

скажет что-то, но она лишь обнажает белоснежные зубы.

– Вам срочно нужно домой, – ровным голосом протягиваю я.

– Я была заперта так долго, Мэтти. Я устала прятаться.

– От кого?

– От себя. Я была рождена для этого, Мэттью, – шепчет она, прикоснувшись носом к моей

щеке. – Ничто так не сладит мужские уста, как мои губы. Ничто так не согревает, как мои